Ивар Рави - Император

Больше попыток штурмовать не последовало: Картер еще дважды приходил в себя, но его отправляли в принудительный сон, прежде чем он успевал открыть рот.

— Что дальше? — спросил упавший духом Пабло, убедившись, что его уговоры на дикарей не действуют. Он несколько раз вступал с ними в переговоры, надеясь убедить их отступить.

— Будем ждать, ситуация может измениться в любой момент, — я не стал вдаваться в подробности. Сейчас главное держаться, словно это последний бой в нашей жизни. Нас трое здоровых мужчин, у нас есть заложник, чьей жизнью дикари не хотят рисковать. Нам нужно продержаться сутки, думаю, за это время помощь подоспеет. А если и не подоспеет, то попробуем вырваться с боем: у нас есть Бер и винтовка, дикари не ровня моему сыну. Стоит ему вырваться на оперативный простор, и он один справится с десятком этих недотеп.

— Его следует убить и выбросить труп. Увидев, что «сванга» мертв, «бешенные» растеряются, я попробую их подчинить, ведь я тоже «сванга», — после долгого молчания подал голос Пабло.

— Возможно, что так и будет. А если нет? Если, поняв, что теперь Картеру уже не навредить, они решат отомстить и ринутся в бой? Сможем мы устоять? Нет, убивать его рано, тем более так. Его следует осудить и повесить за содеянное.

— Да, есть риск, что они атакуют, — согласился Пабло, выглядывая в коридор, откуда не было слышно разговора дикарей.

— Там всего один человек, остальных не видно, — констатировал он после осмотра коридора.

— Они пытаются нас выманить, значит мы правильно делаем, что пока не идем на прорыв, — я выглянул, чтобы убедиться своим словам. Худощавый и невысокий дикарь с копьем наизготовку стоял в коридоре у самой выходной двери. Не было видно вечно сновавших по коридору женщин и детей. Руки дикаря дрожали, отчего кончик копья выплясывал замысловатую фигуру. Дикарь был напуган, страх отчетливо читался на его лице.

— Пабло, ваш «бешеный» наложил в штаны, и таких ты называешь отчаянными воинами?

Американец снова выглянул в коридор и удивленно ответил:

— Он не из «бешеных», это подросток, что помогает женщинам готовить еду.

— Ловушка, как я и думал. Увидев его, мы должны были пойти на прорыв и попасться под удар спрятанному отряду. Неужели они такие наивные и полагают, что мы попадемся?

— Раньше за них Джон думал, а они только исполняли, — Пабло устало сел на каменный пол, — устал, ноги не держат.

— Отдохни, и ты, Бер, отдохни. Думаю, через час, они поймут, что ловушка не сработала, и пойдут на штурм.

Солнце уже стояло высоко, лучи хорошо освещали комнату и мертвенно-бледное лицо Картера. Как бы он не умер досрочно, останься мы без заложника, дикарей не сдержать. Пощупал пульс на сонной артерии: сердце билось ровно. Такие твари так легко не умирают, — мелькнула мысль, вспоминая мертвого Лара, увиденного на берегу. Боль от утраты командующего армией была так велика, что, не удержавшись, сильно пнул Картера по ребрам.

Застонав, тот открыл глаза, ошалело глядя на меня. Затем, сфокусировав взгляд на Пабло, спросил:

— Пабло, нас захватило КГБ?

Я не успел ответить, потому что снаружи послышался шум. Вначале это были просто крики, но много и громких, словно целая толпа бесновалась снаружи. К крикам присоединился металлический звон, в котором угадывался лязг скрещённых мечей. Я осторожно вышел в коридор: парнишка с копьем задрожал и начал пятиться назад. Он дошел до шкуры выполнявшей роль двери, когда та отлетела в сторону, и в коридор хлынул свет.

— Отец! — Этот крик полоснул меня по сердцу: стоящую в слепящем потоке света фигуру трудно было разглядеть, но голос Мала я бы не спутал.

— Макс Са, Макш, — обрушился на меня хор голосов: Мал, Миха, Санчо одновременно тянулись ко мне, стараясь обнять. Из комнаты вышли Бер и Пабло. Мал метнулся к Пабло с мечом, еле успел схватить его за руки:

— Никого не трогать! — Затем, оглядев сияющие, залитые кровью лица своих детей почувствовал гордость: они поверили Санчо и пришли даже раньше, чем я ожидал. Чуть позже они все расскажут, а я поведаю им свою историю. Протянув руки, подозвал Санчо и Бера. Обнимая своих четырёх сыновей, видел их счастливые лица, по щекам у нас текли слезы, но это мужские слезы счастья.

Картер, равно как и Пабло и остальные мужчины племени Урха, встретившие Русов с оружием в руках, были связаны. Связать Пабло я решил больше для наглядности, чтобы Урха видели его как пленника, а не как предателя. Пока воины подсчитывали потери, разговаривал с сыновьями. Миха подробно и обстоятельно доложил ситуацию в Макселе, упомянув рискованные поступки Мала во время спасательной операции. Мал, хищно раздувая ноздри пытался перебить старшего брата и оправдаться, но замолчал, придавленный мои взглядом:

— Мал, что я тебе сказал перед отъездом?

— Охранять город и слушаться брата, — потупив голову ответила живая копия моей погибшей Мии.

Я не хотел ругать сына, понимая, что любовь к отцу толкала его на безрассудные поступки. Но, с другой стороны, если сейчас его не остановить, потом такое непослушание станет нормой.

— Мал, если бы ты погиб, кто ответил бы за твою смерть передо мной? — сын поднял глаза, в которых стояло непонимание.

— Кто оказался бы виновным в твоей смерти? — перефразировал я вопрос.

— Главный Дух-Бог? — вопросом на вопрос предположил Мал.

— Нет! Разве Главный Дух-Бог велел тебе бежать впереди воинов нарушая строй?

— Никто не сказал, — подумав, согласился сын, — значит, никто и не виноват кроме меня?

— Я бы ответил, потому что не выполнил приказ отца, — вмешался в разговор Миха, поняв куда я клоню.

— Вот именно, — поддержал я Миху, — ты, Мал, не послушался приказа старшего брата и полез рисковать. Я понимаю, что ты смел и не думаешь о последствиях, но ты подводишь того, на кого я возложил ответственность. И точно так же ты будешь отвечать передо мной, если позволишь погибнуть младшим братьям. Ты меня понял?

— Понял, Макс Са, — Мал кивнул, но раскаяния в глазах у парня я не увидел. Я привлек к себе сына:

— Пойми, Мал. Для любого отца самое главное на свете — его дети. Даже когда я уйду на Небо, часть меня останется жить в каждом из вас, моих сыновьях. А сейчас идите и приведите себя в порядок, нам предстоит много дел, пора решить судьбу племени Урха и его вождя.

Миха и Мал ушли, я увидел, как через поселение в мою сторону идет Бер, поддерживая за плечи Тиландера. Мой старый верный Герман, не удержавшись на месте, двинулся ему навстречу, улыбаясь во весь рост. Тиландер выглядел помятым, словно пару суток участвовал в попойке.

— Шаман поил его отваром своей травы, я такую не знаю, — Бер словно оправдывался за вид американца.