Ивар Рави - Император

Еще до того, как увидел возвращающиеся четыре фигуры, Бер почувствовал, как забилось его сердце: по силуэту и походке он узнал своего отца. Чтобы унять дрожь, он начал слегка подпрыгивать на месте, копируя поведение настоящего шамана. Дикари и Макс прошли совсем рядом с ним: Бер почувствовал, как пересохло во рту. Его рука потянулась к катане и не обнаружила меча забытого в хижине шамана. Макс Са шел с гордо поднятой головой и связанными руками: на мгновение он скользнул взглядом по лицу Бера и прошел дальше, увлекаемый дикарями.

— Макс Са, ты жив, я спасу тебя, — пробормотал себе под нос Бер, устремляясь к хижине шамана.

Солнце садилось, в ноябре оно еще немного давало тепла, хотя в моей яме все равно было холодно. Кутаясь в шкуры, я сидел, свернувшись калачиком: сегодня заканчивался седьмой день, как я попал в плен. Если Бер выжил, а я отчаянно в это верил несмотря на факты, приведенные мне ЦРУшниками, то сегодня уже должен дойти до Макселя. Это в случае, что он добрался до Максимена, и «Варяг» оказался на месте. Значит, мне нужно продержаться еще двое с половиной суток, прежде чем подоспеет помощь. А если Бер умер? Разум отказывался верить в такой исход, ведь мой приемный сын был не обычным человеком.

Стараясь не обращать внимание на холод, вспомнил, как впервые встретил Бера, его упрямство, и как хитростью сломил волю парня к побегу, надавив на гордость. Именно Бер спас мне жизнь, когда я вместе с Санчо возвращаясь в Плаж наткнулся на племя дикарей. Не окажись там моего сына со своими «спецназовцами», мои кости валялись бы на берегу моря в двух днях пути от Плажа. Я снова и снова анализировал, почему сейчас попался в ловушку.

В первый приезд в поселение дикари показали свое дружелюбие. Трое отправились со мной в Максель, выучили язык и вели себя совершенно без подозрений. Да, Пабло оказался «троянским конем», но он спец, и его учили так поступать. Немудрено, что он обвел меня вокруг пальца. Высадившись на берег, я просто переоценил свои силы: двадцати воинов, экипированных по последнему слову, оказалось недостаточно. И хотя у нас стояли часовые, мы проморгали опасность. Может, просто не стоило рассчитывать сделать Урха вассальным племенем? Теперь поздно сожалеть, даже высади я все сорок воинов на берег, скорее всего, мы были обречены из-за внезапности нападения. Многие воины погибли, потому что после плотских утех с женщинами Урха поленились облачиться в доспехи. Многолетнее отсутствие противника сделало нас невнимательными и расслабленными. Все оказалось подстроено: улыбки, танцы, обильная и вкусная еда. И мы попались, попались как юнцы.

Если Бер мертв, пройдет не меньше пары недель, а то и больше, прежде чем спохватятся. Но позавчера мне удалось послать сигнал о помощи Санчо, вопрос лишь в том, сумеет ли он убедить моих сыновей, что это не блажь. Они не верили в его способности, считая, что Санчо обычный дикарь, пусть даже и приемный сын их отца. Но», если я не страдаю галлюцинациями, Санчо ответил: «мы идем, Макш. Значит, завтра-послезавтра, можно ожидать подмоги.

За пару часов ночи воздух стал заметно холоднее. Наверху послышались шаги, и свет факела озарил решетку. Спущенное бревно послужило сигналом к подъему: наверху, едва моя голова показалась из ямы, меня приняли трое дикарей, туго связавших руки. Мы двинулись в путь, судя по направлению, к дому Картера. У самых скал я наткнулся взглядом на шамана, заунывно тянувшего какую-то хрень. Краем глаза при свете факела заметил, что руки шамана молодые, хотя лицо выглядит безобразно и измазано чем-то желтым.

Еще трое дикарей встретили нас у входа в дом: меня передали этой группе и, освещая факелом дорогу, старший группы шагнул за порог. Навстречу попались две испуганные дикарки, метнувшиеся в комнату по левой стороне. Как и раньше меня привели в дальнюю комнату справа, где развалившись на шкуре лежал человек. Дикарь прошел в комнату, и я увидел бледного Картера с налитыми кровью зрачками.

— Император почтил нас своим вниманием, правила хорошего тона требует от нас почтительности. Не так ли, Пабло? — только сейчас заметил второго американца, сидевшего на обрубке бревна в дальнем углу комнаты.

— Так, — вяло отозвался Пабло, — но в голосе не слышалось радости или сарказма.

— Ну что, придумал, как обезопасить свою родню и удалиться на покой? — Картер попробовал подняться на локоть, но снова завалился на шкуру. Мне показалось, что он пьян, но запаха спиртного я не чувствовал. Обдолбался, — мелькнула мысль, заставившая меня напрячься. Мне приходилось видеть наркоманов, эти люди теряли связь с реальностью, живя в вымышленном мире. Скорее всего, именно поэтому Картером завладела навязчивая мысль получить мой город и земли.

— Я думаю, послезавтра смогу рассказать полный план, — как можно нейтральнее произнес я в ответ на выпад американца. В таком состоянии его лучше не злить: в глаза мне бросилась лежавшая на шкуре американская автоматическая винтовка.

— Дадим ему время, Пабло?

— Можно дать, — снова немногословно ответил второй американец, но Картер взорвался на эти слова:

— Ты ему сочувствуешь, считаешь, что поступаю неправильно! Ты бы предпочел дружбу с русским, Пабло, я знаю. Ты не стал американцем, хотя и родился там. Грязный мексикашка, вот ты кто!

Сделав усилие, Картер сел, а потом встал, уперевшись руками в пол. Нависнув передо мной с помутневшим взглядом, он выдохнул мне прямо в лицо:

— Последний шанс, времени больше нет. Ты сейчас пишешь отречение, а завтра утром мы плывем в твой город, где твои люди принесут мне клятву верности.

Бля… это конченный нарик, — пронеслось в голове. Какое отречение, какая клятва верности? Да его на британский флаг порвут, как только увидят. Я не смог удержаться, рассмеявшись помимо воли. Я заметил, как блеснули зрачки удивленного Картера, но остановиться не мог. Картер внезапно обрел устойчивость: нагнувшись, он схватил винтовку и, щелкнув затвором, направил мне в лицо. Черный зрачок дула находился в полуметре от меня.

«Вот и все», — мелькнуло в голове, когда я увидел, как гримаса искажает лицо американца. Боковым зрением заметил тень, и что-то с глухим звуком обрушилось на голову Картера. Не успел американец осесть на землю, как Пабло по самую кисть погрузил руку с ножом в живот дикаря, державшего факел. Если Картер упал беззвучно, то дикарь успел заорать, прежде чем испустить дух. Пабло метнулся ко мне и рывком перерезал веревки:

— Бежим!

Но мы не успели, в коридоре слышался шум, а секунду спустя в комнату ворвался шаман с удивительно знакомым клинком в руке. Пабло, выставив нож бросился вперед в тот момент, когда из уст шамана вырвалось: