Александр Калмыков - На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь [сборник litres]

Яковлев окинул взглядом мощный ствол, выглядывающий из рубки самоходки, и одобрительно улыбнулся:

– Меткое название. Такой как жахнет, мало не покажется.

Старлей, довольный прозвищем боевой машины, даже торжественно продекламировал стихи, подходящие к случаю:

– Название подходящее, – поддержал нас командир экипажа самоходки. – Что сидите, бегом к старшине за краской. – Это уже экипажу.

– Слушай, тезка, а твоя тридцатьчетверка «На Великие Луки» тоже здесь? – вспомнил я героический танк, прославленный на всю страну кадрами кинохроники.

– Не, забрали для исследований, это же был опытный экземпляр. Ее конструкторы по винтику разобрали. Хочется на новой машине тоже что-нибудь эдакое написать, но ничего в голову не приходит.

– Действительно, – согласился я. – Лозунг «На Глухую Горушку» или «Даешь болото Ястребец» как-то не очень звучит. А ты просто дай танку имя.

– Э-э-э, – запнулся старлей, – а какие бывают имена у бронетехники?

– Обычно в таких случаях на башне рисуют голову тигра и дают соответствующее название. К примеру, «Саблезубый» или «Рыжий».

– Это хорошо. Вот только пока мы на этой машине никаких подвигов не совершили, поэтому будем скромнее и назовем ее просто «Мурзик».

– Почему именно так?

– А ты послушай, как мотор работает. Он так приятно урчит, будто кот на печке. Ладно, пойдем дальше, ты еще не всю нашу технику видел.

Еще одним приятным подарком для нашего отряда оказалась самоходная зенитная установка. Она представляла собой легкий танк Т-60, у которого вместо обычной башни поставили новую, увеличенного размера, но с открытым верхом. В качестве грозного оружия, долженствующего отогнать стаи пикировщиков от нашей колонны, в ЗСУ запихнули аж целый пулемет. Хорошо еще, что крупнокалиберный ДШК, а не обычный «Максим». Умеет же наше руководство выкручиваться из трудных ситуаций. Спустили с самого верха требование – сопровождать танковые колонны зенитными установками, и в ответ какие-то умники сразу же отрапортовали о выполнении. А что, с формальной стороны не придерешься – у этой самоходной установки и гусеницы наличествуют, и танковая броня. Да и калибр пуль не винтовочный.

Для полноты картины нашему сводному подразделению еще подарили трофейный «ганомаг», чтобы возить в нем боеприпасы. Можно подытожить, что силы у нас теперь собраны немалые. Тринадцать гусеничных машин и пара пушек, которые повезут на прицепе – старенькая «сорокапятка» из нашего батальона и ЗИС-2 неизвестной принадлежности. Чья она была раньше, никто не знал, а наводчика нам тоже выделил комбат.

Показывая все это богатство, Яковлев посетовал, что приказ пришел неожиданно, когда подразделение еще не закончило формироваться:

– У нас даже несколько человек, из тех, что с июня воюют, отправили в дивизионный дом отдыха на десять дней. Да вот пришлось их раньше срока выдернуть.

– Повезло вам, однако, – завистливо присвистнул я. – Настоящий дом отдыха имеется.

– Да какой там настоящий, просто обычные медицинские палатки. Но зато первый раз за последние месяцы бойцы спали на мягких матрасах, с постельным бельем, без обуви, и каждый на отдельной кровати, а не вповалку, как обычно. А главное, утром никто не будил. В столовой хлеб без нормы, да и вообще, можно все есть сколько хочешь. Сто граммов опять-таки присутствуют. Вернулись ребята оттуда, как в раю побывали, мы сначала не могли им поверить.

Рассказывая, танкист вел меня к очередным сокровищам, которые он с гордостью и продемонстрировал. Чудесные конструкции оказались невиданными мною доселе бронированными волокушами. Одна из них, собранная наспех, из склепанных стальных листов, казалась довольно корявой. Но зато вторая смотрелась посолиднее. Ее более толстая броня была собрана из тщательно подогнанных плит, а сварные швы выглядели аккуратными. И закрывалась она сверху не брезентовым пологом, как первая, а металлической крышей с большими люками.

– В них мы запихаем боеприпасы, – уточнил Яковлев, – а продукты, лыжи и прочее разместим в обычных волокушах.

Тем временем прибыли два моих взвода – Стрелина и Свиридова. Они оставили тех бойцов, кто еще окончательно не выздоровел после ранения, и добрали недостающий личный состав из последнего взвода.

Пока солдаты обучались посадке на танк, мы с Яковлевым и его зампотехом отправились к месту будущего прорыва, чтобы все осмотреть на месте. Погода стояла чудесная, в смысле висели низкие тучи, и вражеской авиации не ожидалось.

В общих чертах план прорыва был следующим. На этом участке извилистая линия фронта проходила вдоль речки Снежа, причем кое-где немцев отбросили далеко от берега. Для атаки нам выбрали место, где поблизости целых мостов не осталось, и, следовательно, у немцев не должно быть средств ПТО. Чтобы отвлечь все вражеские резервы и тем самым расчистить нам путь, сегодня вечером начнется имитация атаки далеко в стороне от настоящего места прорыва. Там уже приготовили громкоговорители с записями громыхания гусениц, а маскировочная рота собрала макеты танков и выставила их практически на виду. С наступлением сумерек включат имитацию гусеничного лязга, а потом начнется настоящая артподготовка. Ближе к утру почти все немцы в округе должны будут стянуться туда для отражения нападения, и тогда наступит наш черед. Выступать танкистам лучше перед рассветом, потому что в темноте можно запросто потерять гусеницу.

Естественно, встает вопрос, как же перебросить танки на тот берег. Правда, река еще в конце октября покрылась льдом, так что не только пехота, но и грузовики по ней проезжать уже могли. Но «тридцатьчетверки» слишком тяжелые, чтобы можно было надеяться провести колонну по льду. А если сооружать прочную переправу, то ее заметит немецкая разведка.

На свой страх и риск саперы решили пойти по другому пути. Три ночи они таскали в ведрах воду и готовили зимник, стараясь наморозить слой льда потолще. Для ускорения процесса намораживания в качестве арматуры подкладывали ветки, вмерзавшие в лед. А сегодня, как только стемнеет, ледовую дорогу дополнительно выложат самыми длинными и толстыми досками, какие только смогут найти.

Изначально ледовая переправа планировалась для прохода тягачей с тяжелыми орудиями, но теоретически, если верить расчетам нагрузки на лед, танки пройти смогут. В крайнем случае, даже если какая-нибудь машина провалится, ее нетрудно будет вытащить. Из-за аномального понижения уровня воды в этом году глубина речки подо льдом не превышала одного метра.

Мне эта затея не очень нравилась. Понятно, что многие довоенные рекомендации, в том числе по определению грузоподъемности льда, сейчас пересматриваются. Но если менять уставы можно как угодно, то с законами природы такой фокус не пройдет. Впрочем, сегодня уже двадцатое ноября, и примерно в это же время в нашей истории началось движение по Ладожскому озеру. А тут у нас вместо огромного озера маленькая речка, которая у берегов промерзает до дна. Ночи здесь заметно холоднее, чем под Ленинградом, а саперы свое дело знают. По их заверениям, щитовой настил эквивалентен дополнительным двадцати сантиметрам льда, так что беспокоиться незачем.