Андрей Минин - Княжич [litres]

Галлям и его брат Абай насторожились, невзначай пересев и прикрыв господина.

На вопросительный взгляд недовольного Ильхама, сразу распознавшего наркомана со стажем, эмир лишь пожал плечами.

– Это достойный наследник боярского рода Гончаровых, – представил он опустившегося мужчину. – Их род, как и наш, имеет право называть себя Чингизидами. Младшая ветвь.

– Другое дело, – коварно улыбнулся мурза Галлям. – Присядь, достойный сын этой земли. Откушай с нами и расскажи, какая нужда привела тебя к нам и чем тебя обидел молодой человек, не проживший и пятнадцати вёсен. Как там его зовут? Семён, кажется?

– Да, да, – не заставил себя ждать наследник фамилии Гончаровых, присев на подушку и без спросу потянувшись к кальяну с дурман-травой.

Татары переглянулись.

– Этот мальчишка, тварь, поганец! – Сделал сильную затяжку Гончаров, блаженно закатив глаза, и только после продолжил рассказ: – Он оскорбил меня на приёме отца, не проявив должного уважения, и я хочу его наказать, – ярился он, не замечая, как из уголка его рта пошла слюна. – Я смог собрать три десятка человек и некоторую информацию по нему, – достал он из кармана засаленный листок бумаги, весь в пятнах. – И за своё участие в войне против этой дряни я требую половину его имущества. Не меньше! – Показал он кулак внимательно слушающим его казанцам.

– Давай обсудим это, достойный, – насквозь лживо кивнули они и наперебой стали вытаскивать из него информацию, пока тот не слёг в наркотическом бреду.

Гончаров благодаря дару эмпата всё понимал и так же лживо отвечал на их улыбки. Он готов был сотрудничать и даже участвовать в их авантюре лично. Ему нужны были деньги и много, задолжал он дилерам крупные суммы, и если не вернёт, те вывернут его наизнанку, невзирая на отца.

– Как у нас с деньгами? – спросил я, пока мы прогуливались по ферме, любуясь яркой зеленью и дыша ароматами первых луговых цветов.

– Золото продаётся, но тот еврей, которого я нашла, осторожничает и сбывает его маленькими партиями. Придётся подождать, прежде чем мы снова сможем похвастаться внушительной подушкой безопасности.

– А в целом? – надавил я на Алису. – Я видел цифры, но хотелось бы знать твоё мнение.

– В целом всё нормально. Наши товары хорошо расходятся, и никто не голодает. Люди довольны, – пожала она плечиками. – К чему ты это вообще? – Подозрительно посмотрела она на меня из-под ресниц.

– Планирую на будущее. Предстоят траты.

– Так-так-так, – недобро покачала жёнушка головой. – Что это ты снова собрался покупать, не ставя меня в известность? Очередной танк?

– Нет, – был я серьёзен. – Несмотря на шапкозакидательные настроения на телевидении, я уверен, что война на два фронта с Поднебесной и Османским султанатом начнётся уже в этом году, и нужно форсировать подготовку. Мною уже намечены места для новых амбаров, куда я хочу завезти зерно. Рис, гречу, пшено, – сорвал я ромашку и осторожно, делая это в первый раз, заправил её в волосы Алисы под её скептический взгляд на невзрачный цветочек. – В любом случае война не застанет нас с голой жопой.

– Очень культурно, – попеняла она мне. – Следи за языком, пожалуйста.

– Какая ты… – не нашел я нужных слов. – Культурная, – вывернулся я.

– Зато ты неотесанный болван, – поправила она цветок в волосах.

– Следи за языком, – уже я попенял ей, за что тут же получил удар под рёбра.

Вот женщины! И как я её только терплю?

– Господин! – подбежал к нам Жук, видимо торопясь донести срочные новости. – Они выдвинулись.

– Ну, наконец-то! – не сдержался я.

– Дурак? – ласково спросила Алиса.

– Ожидание битвы выматывает больше самой битвы, – процитировал я чьи-то слова, сам не помня, кто это сказал. – Ты знаешь, что делать, Михаил, – кивнул я ему. – Скоро я к вам присоединюсь. Только попрощаюсь.

Стоило ему отойти, как Алиса вцепилась в меня мёртвой хваткой.

– Только вернись, слышишь? – Заглянула она мне в глаза, притянув к себе. – Только вернись, – заметил я капельку влаги у неё в глазах и, ничего не сказав, крепко обнял.

– Снова ты за старое, – поймал отца за неприглядным делом его сын Владимир. – Как же хорошо, что в эти покои никто кроме самых близких тебе людей не заходит, иначе бы нашу страну не опасались, как сейчас, а обсмеивали. С таким-то лидером, – простонал от отчаяния.

– Кхем, сын, – смущённо кашлянув, убрал скабрезные журналы в стол император Василий III. – Вечно ты не вовремя, – попенял он ему, погрозив пальцем. – С чем на этот раз?

– Рутина, – выложил на стол к отцу пачку серьёзного вида документов наследник престола. – Нужно подписать.

– Есть что-то серьёзное? – спросил император, взяв в руки перо.

– Приказы о передислокации войск, наградные листы да разрешения на расследование некоторых подозрительных случаев быстрого возвышения кудесников. Тайная канцелярия как всегда подозревает, что кто-то нашел ключ силы и не доложил.

– Хорошо, – размашисто выводил свою подпись на бумаге Василий III. – Наша опора, ближники предупреждены? – не отрываясь от бумаг, спросил император.

– Все готовы и ждут.

– Да поможет нам бог, – поставил точку на последнем листе приказа глава Российской империи.

Даже сейчас, перед сыном, он не мог показать своей слабости и страха. Война, как бы она ни закончилась, изменит привычный мир навсегда.

– Будь проклят тот день, когда я решил лично разделаться с плодом греха и женщиной, его выносившей! – стонал Ильхам, обливаясь потом и мрачно посматривая на сопровождающих его бека, мурзу и эмира. – Твари сосущие, – хлопнул он ладошкой по липкому лбу, раздавив очередного комара и выдавив его кишки прямо себе на лицо. – Чтобы я ещё раз! Чёрт! – ругнулся он, оступившись, и его нога утопла в чавкающем болотце, по краю которого они шли. – Всё! – отрезал Ильхам. – Привал, – отдал он команду. – Чего уставились?! – заорал он, брызжа слюной. – Привал, я сказал! Идиоты.

Возразить ему никто не посмел. Хоть это и был уже третий привал за два часа.

Дружина наследника хана хмуро уставилась на своего предводителя и занялась обустройством временного лагеря. Дозоры, бездымный костёр, минимальные условия для отдыха.

– Зачем мы высадились за сотню километров от владений этого Семёна? Да ещё в лесу, Бухара? – ныл Ильхам. – Зря ты перестраховываешься, наставник. Не понимаю я тебя, – покачал он головой, присев на пенёк и позволив слугам стянуть с себя мокрые ботинки. Лепетали те о сложном походе, в который взял их хозяин, не переставая подобострастно вытирать его ноги чистыми шёлковыми платками.

– Пошли вон, – оттолкнул их ногой Ильхам, как только они закончили. – Хорошо-то как, – с наслаждением почесал тот взопревшие пятки, закатив глаза.