Антон Толстых - Всё смешалось [сборник]

— Факраш эль Аамаш.

— Ну и имечко. То ли дело Гассан Абдуррахман ибн Хоттаб. А тут фиг запомнишь.

Браун промолчал. Но ненадолго.

— Если джинна подают как бесплотное создание, в голову приходит привидение, если не Каспер, то хотя бы Кентервильское. При таком раскладе будут проблемы с автором. Уайльд для вашей империи гадкий содомит и враг. Если виновник не патриот.

— А кто виновник? — встрял Попов. — Вы действуете под легендой сыщика, вот и помогайте местным с расследованием. Мы вернёмся к Ломанову.

— Не очень-то я и читала записки его друга. Жаль, не успела до конца.

Соседи по доходному дому были известны сотрудникам своими взглядами. За стеной слушали подпольную музыку, и как раз вовремя. При первых звуках мелодии растроганная Елена вспомнила, что она впервые услышала и увидела по телевизору в далёком 1995 году, до того, как уехала за кордон.

В пару ей наступило скорое продолжение.

Что касается Ломанова. Благодаря агенту-адвокату и агенту-прокурору Елена могла следить за его перемещениями. Если только не учитывать, что из дома вельможа выходил редко.

Эраст тоже доложил, благодаря стариковским беседам Иванова:

— Нашлись сведения, как наш противник сделал джинна. Взял газовую ткань и обработал хинином. От ультрафиолета тот светится. Обе вещи он взял у Курносова. Надо сказать его жене, вдруг из ислама вернётся обратно. Только учтём психологию.

— Надо только внятно им объяснить. Как бы фокусника не обвинили ещё больше.

— Уже обвинили.

— Ох ты.

Младший агент-афроамериканец вдоволь наслушался на мнение Петрограда о событиях в стране Юджина Дебса. Конфедератам через сорок лет унаследовали социалисты (Елена не сразу разобралась, что послужило первопричиной), страна снова раскололась, а викторианские и царские политики поддержали именно красную сторону, не старую власть. Серым кардиналом стал бывший священник, а мэром Нью-Йорка русский еврей Хэнквит (в нашем мире неудачно баллотировался в 1917 году). Тем временем Эдисон и Тесла эмигрировали в спокойную Германию. Там развивается компьютерная техника, а в Берлине открыт первый супермаркет. [4] Примечание Сергиуса: Викторианская (теперь эдвардианская) империя крайне обеспокоена Германией. Если конкретно, они возмущаются, что местная пресса «оккупирована берлинскими агентами». Чтобы избавиться от «агентов», газеты закрывают. Когда количество не консервативных газет резко снизилось, оставшаяся пресса провозгласила Франца-Иосифа «гадским слюнявым беззубым стариканом, который уже не знает, куда девать свору своих и вильгельмистских агентов». Немногим позже Царь, Пуришкевич и К° провозгласили, что скоро Пруссия и её друзья вспомнят Семилетнюю войну. Главное не повторить ошибки Петра III. Что, Австрия и Саксония воевали на нашей стороне? Неважно.

Как стало известно Шишкиной, депутат-вельможа скоро приедет на Сенатскую площадь. Эраст Попов с удовольствием взглянул бы на него, но разве что через беспроводную передачу изображения.

На площади вместе с тем самым памятником особо выделялся механический телевизор под навесом от дождя. На экране мелькали видеоряд и картинки с комментариями чинуши. Толпа внимала репликам и после каждой рыдала и крестилась.

В чиновнике Елена опознала титулярного советника и однофамильца. Ещё в родном мире она заглянула в записки бывшего депутата-комика Андрюхина о том, как тот помогал известному политику-самозванцу. Шишкин работал при Ломанове чиновником по особым поручениям, по свидетельствам рассказчика, он пучил глаза, словно какой-нибудь Киркоров. Здесь, при посторонних людях, явно сдерживал себя, но дважды промелькнуло.

— Оскар Уайльд и Шон О'Кини встретились в укромном месте и совершили содомический акт. Как видим, континентальная Европа погрузилась в бугрство и чревоугодие. Отныне её символ — петух гамбургерский.

Площадь наполнилась рёвом. Особо рьяные колотились лбом о брусчатку. Одна бабка доложила другой:

— Что же это творится в Богом проклятой Германии? Сколько ещё нужно будет молиться, чтобы они все преставились?

Сосед средних лет предложил бабкам способ:

— Я давеча посетил Исаакий, ставил свечку в надежде на чудо. Молился, чтобы Везувий и Этна устроили хорошее извержение и покрыли всю Европию лавой и пеплом. [5] Примечание Сергиуса: Сторонники Пуришкевича нашли, за что обругать Италию. Вы не поверите, но итальяшки разрушили Карфаген и за 2 тысячи лет не покаялись. Как будто содеянного мало, цензура запретила песню «Funiculì, Funiculà». Ведь в припеве ясно слышится «Фу, Николя!». Оскорбление августейшей особы. Возможно, перед нами причина, по которой Андрюхин в записках не уточнил название улицы. Если только не путаем хронологию. Рано или поздно произойдёт землетрясение в Мессине, но реакцию самодержавия предугадать трудно. Зато догадываюсь, что расскажут о Тунгусском метеорите. Либо ничего не было, либо Тесла предал славянских братьев.