Николай Коростелев - Гнев Неба [litres]

– Хорошо сказано, – прохрипел Исида, – тем не менее я благодарю вас. Извините, Лопатин-сан, могу я задать вам личный вопрос?

– Разумеется, Исида-сан.

– Это правда, что вы сражаетесь японским мечом вакидзаси?

– Да, – подтвердил Андрей и, опережая следующий вопрос добавил: – Трофей.

– Вы могли бы его показать?

Андрей снял с плеча ножны с вакидзаси и передал его Исиде. Тот глянул на клинок.

– Старая работа.

– Мне сказали, что это работа мастера Камезуми.

– Вам сказали правду, – согласился Исида, – а почему он без пары?

– Долгая история, – усмехнулся Андрей.

– Вам известно, чтó стало с японским владельцем этих мечей?

Голос Исиды напрягся.

– Подробности мне неизвестны, – пожал плечами Андрей, – знаю только то, что он попал в ловушку, расставленную вашим соплеменником, и был предательски убит.

Исида побледнел и прикрыл глаза.

– Вам плохо? – участливо спросил Андрей.

– Нет, всё в порядке, – попытался улыбнуться японец и перевёл разговор: – Почему на флагштоке нет флага вашей страны?

– Вы ошибаетесь, господин Исида, – вежливо улыбнулся Андрей, – на флагштоке есть штандарт Российской Империи.

– Но я его не вижу, – удивился раненый.

– Поверьте мне, он там. Наш штандарт – погон поручика Станкевича, который командовал авангардом союзного десанта.

– Погон? – удивился Исида.

– Да, погон, – подтвердил Андрей и, усмехнувшись, добавил: – Если мы на каждом взятом китайском курятнике, – кивнул он на стены форта, – будем поднимать штандарты империи, то при резвости поручика Станкевича всех флагов нашей эскадры не хватит. Вот пусть свои погоны и развешивает.

Исида удивлённо выслушал тираду Андрея. И тут до него дошло, что это шутка. Он хотел рассмеяться, но тут же схватился рукой за раненую грудь и зашёлся в болезненном кашле. Когда его отпустило, он посмотрел на Андрея с ещё большим уважением.

– Вы, господин Лопатин, не только отважный воин, но ещё и мастер хорошей шутки. Надо же! Импань Дагу – курятник! – усмехнулся он. – Но офицерский погон на флагштоке?! – восхищённо проговорил самурай. – Я обязательно сложу об этом хокку [73] Хокку (хайку) – традиционная малая форма японской поэзии; лирическое трёхстишие, часто с философским содержанием. . Заберите меч, Лопатин-сан. Вы достойны его.

– Мне показалось, или вы знаете, кому он принадлежал?

– Не показалось, – вздохнул Исида.

– Тогда оставьте его у себя и верните хозяину.

– Нет, Лопатин-сан. Такие мечи сами выбирают себе хозяина.

– Право руля! Курс на форт Новый!

– Командир, с «Ильтиса» семафорят.

– Что там?

– Сообщают, что их машина разбита снарядом, корма затоплена, участвовать в дальнейшей атаке на импань не могут.

– Жаль, крепкие парни! Здорово нас выручили. Ну что ж, придётся продолжать без них, – вздохнул Добровольский.

– Запроси: «Помощь нужна?»

– Отвечают – нет. На плаву держатся. Просят на них не отвлекаться и действовать по заранее намеченному плану.

– Ответь: «Понял!» «Уходим!» «Держитесь!» И добавь: «Моряки Русского императорского флота благодарят германских моряков за мужество и самоотверженность!»

«Бобр» натужно заурчал машиной, задымил единственной уцелевшей трубой и, тяжело зарываясь в воду, направился к следующей цели – форту Новый. За ним двинулись все оставшиеся на плаву союзные корабли. Все, кроме полузатопленного русского «Гиляка», избитого германского «Ильтиса» и целёхонького японского «Кагеро», который прислушался к рекомендации чиновника своего морского ведомства и «внезапно сломался» ещё в начале боя. Постреляв для приличия из пулемета, он «не смог запустить главный двигатель» и тихо отстоялся у Таку.

Здание, в котором располагалась ставка коменданта импани, встретило Андрея пустыми коридорами, распахнутыми дверями, хрустом осколков оконных стёкол под ногами, разлетевшимися по полу деловыми бумагами и уже никому не нужными приказами.

Приёмная тоже была пуста, но отличалась от остальных помещений чистотой и порядком. Свет не горел, но сквозь неплотно задёрнутые тяжёлые портьеры пробивался уличный свет, создавая в помещении серый сумрак. За плотно прикрытыми дверями кабинета разрывался телефон.

Андрей осторожно заглянул внутрь.

Хозяин кабинета сидел за своим рабочим столом, уронив голову на массивную столешницу. Его толстые пальцы крепко сжимали рукоять пистолета, а на виске виднелось аккуратное отверстие от пули.

Андрей подошёл к столу и, не обращая внимания на остывшее тело генерала, снял трубку тревожно звонящего телефона.

– Приёмная генерала Ло слушает, – ответил он заходящейся в истерике трубке.

– Нас атакуют корабли союзной эскадры, – верещала трубка. – Из вашего форта по нам ведётся артиллерийский огонь! Северный горит! В Южном взорвался арсенал! Что происходит?

– Прекратить истерику! – рявкнул в трубку Андрей. – Северо-Западный форт взят десантом союзной эскадры. Генерал Ло Юнгуань застрелился. Расстрел Северного и Южного фортов – предупреждение. Предлагаю! Немедленно прекратить сопротивление и покинуть импань! В противном случае главный калибр Северо-Западного форта и орудия союзной эскадры начнут массированную бомбардировку оставшихся фортов до полного их уничтожения.

Будто в подтверждении его слов, один за другим прогремели залпы трёх Круппов, отправивших свои смертоносные гостинцы к оставшимся без общего командования фортам импани.

– Австрийцам для перезарядки орудий потребуется минут десять, – прикинул Андрей и резко бросил в трубку: – Даю на размышление десять минут! Посмотрим, чтó вы предпримете, господа китайцы, – пробормотал он.

Не прошло пяти минут, как над Северным фортом взметнулся белый флаг. За ним выбросил белый флаг и Южный.

– То-то же, – удовлетворённо хмыкнул Андрей. – А в форте Новом, похоже, решили в героев поиграть. Ну-ну!

В это время на реке русская канонерка «Кореец», заложив плавную циркуляцию на правый борт, разрядила орудие главного калибра по наблюдательной башне Нового форта. Даже с такого расстояния Андрей увидел, как башня брызнула каменными осколками и, разваливаясь, осыпалась на стену. «Кореец» развернулся к крепости бортом и приготовился к бортовому залпу, но батареи форта молчали. Ещё минута, и над последним фортом импани заполоскалось белое полотнище.

– Правильное решение, – хмыкнул Андрей и подошёл к сейфу.

Громоздкий железный шкаф если и вызывал уважение, то только габаритами.

– Ни тебе цифрового замка, ни сигнализации, – разочаровано усмехнулся Андрей и стал искать ключи. – Где они могут быть? Такой толстопузый дядя вряд ли стал бы прятать их в место, для него труднодоступное. Значит, всё, что выше метра пятьдесят и ниже колен – отбрасываем. Что остается? Скорее всего – ящики рабочего стола. Поглядим. О! Что и требовалось доказать!