Николай Коростелев - Гнев Неба [litres]

– Ах, ты ж! – чертыхнулся он. – Пусто! Гранаты!

Мысль только родилась в голове, а руки уже бросили на землю бесполезные пистолеты и выхватили приготовленные гранаты. Он резко присел на колено. Сильный удар торцами гранат о каменную мостовую, и две гранаты, похожие на колотушки, кувыркаясь, полетели к станку орудия. Андрей уже приготовился откатиться в сторону, чтобы не попасть под осколки собственных гранат… И в это время его глаза встретились с глазами китайского офицера. Глаза китайца пылали яростью, а палец уже жал на курок.

Не успеваю, понял Андрей, глядя в наведённое на него дуло пистолета. И тут за его спиной грянул винтовочный залп. В китайца ударило сразу несколько пуль, от которых его развернуло и отбросило назад.

Ай, как вовремя! Молодцы, сибирячки, подстраховали, с благодарностью подумал Андрей, подхватил с земли брошенные пистолеты и перекатом ушёл в сторону.

Перезарядка пистолетов заняла несколько секунд. В это время один за другим прозвучали взрывы брошенных им гранат.

Мне туда же, сообразил Андрей и, пригнувшись, бросился на звук взрывов. В камень мостовой, где он только что перезаряжал обоймы, ударила винтовочная пуля.

Ух ты! Как я вовремя! – подумал Андрей и перекатился за фундамент третьего Круппа.

За орудийным станком прятались артиллеристы. Пальцы сами нажали на курки, и на трёх китайских солдат на люнете стало меньше.

У третьего орудия китайцев было не меньше взвода, стал рассуждать Андрей, пополняя обоймы. Я видел, как завалили командира расчёта и ещё кого-то рядом. Плюс человека четыре-пять моих, ещё эти трое. Блин, где-то должны скрываться ещё не меньше двух десятков. Ну, что, пора?

Рядом, выбив из бетона брызги каменной крошки, ударила пуля.

Ого, меня, оказывается, пасут! Кто тут такой шустрый?

Он лёг на землю и осторожно выглянул из-за угла. В двух десятках метров, возле второго орудия, уцелевшие артиллеристы организовали оборону.

Похоже, это канониры с первого и второго орудий, сообразил Андрей. В эту сторону мне лучше пока не соваться. А что с другой стороны? Здесь тоже собралось не менее десятка китайцев.

Правда, среди них пока не наблюдалось единства, и каждый палил из своей винтовки в белый свет, как в копеечку. Но Андрей по опыту знал, что это шок, вызванный неожиданным нападением; через пять, максимум десять минут он пройдёт, и возле третьего орудия возникнет совершенно ненужный ему очаг сопротивления.

Мы так не договаривались.

Андрей достал последнюю гранату. Ударил её торцом о площадку и начал отсчёт: четыре, пять, шесть, семь, – взведенная граната казалась горячей, – одиннадцать, двенадцать, тринадцать… Пора!

Граната навесом улетела в гущу скопившихся за орудием артиллеристов.

Восемнадцать, девятнадцать, двадцать…

Взрыв! Китайцев разбросало в стороны. Оставшиеся в живых увидели, как из тучи пыли, поднятой взрывом, к ним направляется фигура в тёмной одежде. Вот она остановилась и открыла огонь из двух пистолетов. На секунду стрельба прекратилась, и страшный человек без суеты перезарядил пистолеты. Его спокойная деловитость парализовала канониров. Щёлкнули обоймы, взведены курки, и последние защитники третьего орудия отправились к «верхним людям». Со стороны второго орудия слышалась беспорядочная винтовочная пальба.

Мои молчат, значит, сейчас пойдут в штыковую, понял Андрей, нужно их поддержать.

Будто отвечая его мыслям, послышалось русское «Урааа!». Артиллеристы второго орудия ощетинились штыками и поднялись навстречу.

– Мой выход! – выдохнул Андрей и со всех ног бросился в тыл защитников второго Круппа. До батареи осталось не более десяти шагов, когда он открыл по китайцам огонь. Выстрел, ещё выстрел.

– Всё! Теперь – не дать им опомниться. Пустые пистолеты в кобуру, дальше «холодняк».

Вылетел из заплечных ножен вакидзаси, боевой нож привычно лег в ладонь. Сверкнула сталь, и ближайший китайский солдат с удивлением уставился на срубленную по самое плечо руку. Клинок по инерции скользнул вниз и, описав красивую дугу, снёс голову следующему китайцу. Андрей оттолкнул в сторону тело зарубленного солдата и вломился в гущу артиллеристов.

Отвести остриё штыка ножом, выпад вперёд, секущий удар крест-накрест, укол за спину. Движения были экономны и быстры, а вакидзаси так и порхал в руке. Ни один удар не пропал впустую, находя то вражеское лицо, то ногу, то руку. Спасибо старому Вэю, не зря гонял меня, с благодарностью подумал Андрей о старом мечнике. Вокруг второго орудия кипела рукопашная схватка. Только в книжках пишут о том, что штыковая атака – красивый, хоть и яростный бой, а в реальной ситуации – это отчаянная, кровавая драка, с кровью и выбитыми зубами. Когда штык застревает между рёбер противника и нет сил его выдернуть назад, тогда ты бросаешься на врага, чтобы вцепиться зубами в его горло, а если не достать, то хотя бы в нос, ухо или глаз. Стрельба давно прекратилась, и на артиллерийской площадке слышалось только яростное сопение, вскрики раненых, ругань и глухие удары прикладов. Ох и люты русские в штыковой! Хрип, мат, штык, приклад, зубы, кулак, смерть…

– Досталось?

Андрей кивнул на перевязанную руку Архипенко.

– А, ерунда! Сам виноват – зеванул, – отмахнулся моряк, – китаёза шустрым оказался. Ну и…

– Понятно. Как наши? Потери есть?

– Раненые есть, убитых не видел.

– Проверь всех и выставь караул, а то сами попадёмся, как эти, – Андрей указал на тела артиллеристов.

– Сделаем, Командир! – кивнул моряк и ушёл выполнять распоряжение.

Андрей огляделся. На бастионной площадке лежало несколько десятков бездыханных тел китайских артиллеристов.

– Повоевали, – вздохнул он.

В сторонке курили добровольцы его отряда.

– Нет! Ты видел? Наш-то, почитай, в одиночку весь китайский расчёт своей железкой покромсал.

– Да, лют в драке, – поддержал его другой.

– Спасибо ему сказать надо, – оборвал их третий, – если б он расчёт третьего орудия не положил, да этим, – он кивнул на тела китайских артиллеристов второго орудия, – в тыл не зашёл, кранты бы нам пришли. Китайцев-то против нас впятеро было.

– Да мы чё? Мы ничё!

– О, смотрите! Наши!

На люнет выхлёстывались пехотинцы Станкевича.

– Вовремя! – улыбнулся Андрей, пожимая руку поручику. – Тебя где так подкоптило? Ни бровей, ни век, сам чумазый, как трубочист!

– Не знаю, – пожал плечами поручик, – может, в галерее?

– Ладно, с этим потом. Рассказывай, чего так долго?

– Да рассказывать особо нечего, – зло плюнул на землю Станкевич. – Только ты ушёл, как этот германский индюк, капитан Поль, объявил, что он отказывается штурмовать форт. Он, видишь ли, без тщательной разведки людей сквозь какую-то сомнительную галерею, – передразнил Поля поручик, – не поведёт. Я психанул, забрал австрийцев и рванул за тобой. За мной пошли британцы. Пока я спорил с Полем, Хатори обошёл нас, проскочил галерею и хотел с ходу атаковать гарнизон форта. А на плацу уже развернулся дивизион китайских полевых орудий. Откуда взялись эти пушки, не знаю. Вокруг плаца ни одного целого здания не осталось, а тут – целый орудийный дивизион… Ты их не видел?