Владислав Савин - Вперед, Команданте! [litres]

– Значит, экспорт коммунизма? Ну а какой интерес в деяниях этого человека для нашей Церкви?

– Согласитесь, ваше святейшество, что нам будет трудно управлять, например, Гватемалой или Боливией, из Москвы. Зато в том регионе сильны позиции Римской церкви. Пока сильны – пока туда «атлантисты» не добрались. И разве вы на своем Соборе не говорили о «христианском социализме»? Именно его и придется там строить – поскольку сознательного пролетариата в тех странах в значимом числе нет. Как и сколько-то сильных коммунистических партий.

– И вы собираетесь продвинуть этого Гевару на епископское место? Подобно тому, как сделали Ли Юншена – «величайшим и победоносным полководцем Китая»?

– Нет, принятие сана Гевару не ждет. Римская церковь очень влиятельна в латиноамериканском регионе – но у нее отсутствует один очень полезный инструмент. Своя армия.

– Наша армия – это миллионы и десятки миллионов верящих в Господа. Ну и вам, конечно, известно про такие наши службы, как Опус Деи и Священная Конгрегация?

– Святая инквизиция, хотите вы сказать? Равно как и жандармерия Ватикана. Однако же это слишком узкий инструмент – скорее аналог разведки, контрразведки и тайной полиции, чем собственно войска. Что до миллионов верующих – то у нас еще в царские времена был спор с меньшевиками касаемо подготовки к будущей революции. Если мы, большевики, утверждали, что для победы надо вооружить народ – включая создание тайных боевых организаций, – то меньшевистский лозунг был «не вооружать народ, а вооружать народ пропагандой жгучей необходимости вооружаться». То есть никаких организаций не нужно – достаточно лишь обеспечить стихийный гнев восставших, которые сами добудут себе оружие где придется. История показала, что правы были – мы.

– То есть вы хотите создать что-то вроде боевого Интернационала? Во главе которого встанет этот ваш Че Гевара. Кстати, а отчего «Че»?

– Считается, что это было его любимое междометие – ставшее его прозвищем. Да, вы поняли верно. Каждый может принести максимальную пользу на своем месте. И если товарищ Че предпочел креслу народного президента или министра дело творца революций – значит, быть ему грозой и ниспровергателем американских «горилл». Сделать с Латинской Америкой то, что удалось Боливару. А мы – поддержим.

– Ну, тот Боливар не победил бы тогда без английских денег и английского оружия. Однако, я надеюсь, ваш протеже сыграет роль именно Боливара, а не Пол Пота?

– Цель его паломничества в СССР – научить именно нашему социализму, а не троцкистской ереси. И мы очень заинтересованы, чтобы он усвоил урок.

– Что ж, мне остается лишь одобрить, – Пий Двенадцатый хорошо знал русский принцип «если не можешь отменить, то возглавь», – с одним дополнением. Раз вы согласны, что это наше общее предприятие, то будет справедливым, если к этому «апостолу с автоматом» будет приставлен и достойный пастырь нашей Церкви – подобно тому, как известный вам отец Серхио исполнял эту обязанность на территории гарибальдийцев, одиннадцать лет назад. Разумеется, он не будет посвящен в тайну будущего – ему довольно знать лишь свою непосредственную задачу. Быть духовным наставником – чтобы товарищ Че Гевара не сбился с истинного пути. Да, а какую роль вы отводите его матери – неужели тоже бегать по лесу с автоматом?

– Такой почтенной сеньоре? Мы полагаем, что ей больше подойдет работа по продвижению христианского социализма в своей стране, Аргентине.

Летом пятьдесят пятого я состоял в должности второго секретаря посольства СССР в Каире.

Ближний Восток – это такое место, где покоя не бывает. Библейские места, где смешались множество разных народов, вер, культур – относящихся друг к другу вовсе не дружески. Нередко все это прорывалось, событиями кровавыми – большой пожар был в тридцать шестом, незатушенные угли которого тлели до начала войны, в сорок третьем была немецкая оккупация – короткая, но жестокая, ситуация на грани войны была в пятьдесят третьем. Англичане, прежние хозяева, сохраняли в Египте достаточное влияние – но хорошо умели переводить ответственность на местных в части грязных дел; провокации против граждан СССР и стран социалистического лагеря были тут не редкостью.

Что советские граждане делали в Египте? Во-первых, в пятьдесят первом и пятьдесят четвертом здесь работали экспедиции Академии наук СССР, полезные связи были у наших ученых с Каирским музеем, по договору с египетскими властями там стажировались выпускники Восточного факультета ЛГУ. Во-вторых, через Суэцкий канал проходил морской путь на наш Дальний Восток, и суда под флагом СССР были нередкими гостями в порту Александрии. В-третьих, наличествовали и торговые интересы, хотя и не слишком значительные. Так что нашему посольству в Каире и консульству в Александрии не приходилось жаловаться на недостаток работы. Советских людей в Египте не любили – но уважали. Поскольку авторитет нашей страны в мире после Победы был очень высок.

Что представлял собой Египет? В фильмах про Индиану Джонса атмосфера передана достаточно достоверно. Феодальная монархия, где внешние атрибуты современности сочетались с отсталым общественным устройством. Роскошь знати, закрепившей за собой все «хлебные» места, при крайней нищете и безграмотности простого народа. Европейского вида дворцы богачей, блеск витрин и огни рекламы – и глиняный муравейник на окраинах, не изменившийся с времен Салах-ад-Дина. Господа и дамы, выходящие из «ролс-ройсов», – и обилие нищих калек. Формально светское государство – но христиане-копты (считающие себя потомками древних египтян) обязаны носить на одежде особые знаки, как евреи в гитлеровском рейхе, и ограничены в правах, подобно неграм в США.

Приходилось мне видеть и короля Фарука. Впечатления государственного деятеля он не производил – зато мне запомнилось, как он с искренним любопытством спрашивал об особенностях русской кухни. Внешне (и по поведению, и манере одеваться) был похож на одного из Толстяков из сказки Олеши. Роль французского рантье (которым он закончил свой жизненный путь через десять лет) подходила ему гораздо больше, чем трон правителя.

23 июля, когда арабские армии вторглись в Израиль, в посольство пришел приказ из Москвы обеспечить безопасность советских граждан. Кого-то мы успели поместить на советские суда, выходящие из Александрии, – но таких людей было мало, даже среди членов семей. Многие отказывались бросать свою работу или своих близких – вспоминая, что даже в пятьдесят третьем никто не решался тронуть наших мирных граждан на египетской территории. Первые дни кризиса казалось, что и сейчас будет так.