Юрий Корчевский - Контрразведчик [litres]

Подсчет закончили, когда объявили сумму, все ахнули. Два с половиной миллиона послереформенных рублей. По курсу – 1 рубль 94 копейки за американский доллар. Правительство провело денежную реформу, выпустило золотые червонцы.

Во времена Екатерины Второй за один рубль давали 1,39 доллара. После финансовой реформы Витте в 1897 году курс золотого рубля стал 1,94 доллара. При Николае II рубль имел сто процентов золотого обеспечения, свободно обменивался в банках Лондона, Парижа, Берлина, Вены, Рима. С началом Первой мировой войны курс рубля стал падать. В 1916 году доллар стоил 6,7 рубля. В 1917-м – 11 рублей, в 1918-м – 31,25 рубля, опустившись в 1923 году до 2,352 рубля. Инфляция и обесценение просто жуткое.

Так что сейчас в чемоданчике, невзрачном с виду, целое состояние. Такой чемоданчик надо перевозить с вооруженной охраной. После подписания актов Матвей забрал чемоданчик и на Гороховую, в ЧК. Чемодан со всей наличностью сдал на экспертизу. И уже к вечеру получил ответ – все купюры фальшивые, высокого качества. Матвей сам пошел к экспертам.

– Ошибки быть не может?

– Исключено. Нет водяных знаков. Но уровень высокий. Не исключено, что делали в типографии и оборудование новое, может даже импортное.

– Ничего себе!

– Так что особые условия хранения, вроде сейфа, не нужны. Можно сказать, макулатура.

Вот почему неизвестный на станции так легко расстался с чемоданчиком. Реформа только прошла, а фальшивомонетчики уже выпустили партию. Если бы все поддельные купюры пошли в обращение, ущерб государству был большой. И вовсе не факт, что партия фальшивок в чемодане единственная. Могли быть еще. Стало быть, надо как можно скорее эту типографию обнаружить, а всех причастных арестовать.

Матвей доложил руководству, даже показал несколько купюр разного достоинства. Начальник посмотрел на просвет, помял в руках.

– Даже хрустит.

Хрустела бумага только высокого качества.

Во все времена находились желающие быстро обогатиться. Как им казалось, быстро осуществить желания можно было, печатая фальшивые деньги. Только это видимость, слишком много надо знать тонкостей. Государство всегда защищает свои финансы, это один из устоев экономики. На любой купюре, кроме бумаги особой выделки, много тайных знаков, особая краска, все секреты знают только на фабриках Гознака, выпускающих эти купюры.

Матвей в особенностях печати денег ничего не понимал. Поэтому, взяв по нескольку купюр разного достоинства, направился на Монетный двор в Петропавловской крепости. Конечно, не совсем та организация, там монеты чеканят, а не бумажные деньги печатают. Представился руководству, купюры предъявил. Начальник вызвал старейшего работника, который при царском режиме участвовал в выпуске ценных бумаг. Тот рассмотрел под лупой подделки.

– Фальшивка, но качество изготовления очень высокое! – заявил он. – Изготовлено не с помощью клише, как большинство фальшивомонетчиков делает, на типографских станках.

– Даже так? – удивился Матвей.

– А вы представьте. Руководство типографии по окончании трудового дня ушло – директор, бухгалтер, технолог. А рабочие в ночной смене сговорились, да и напечатали денежку, утром поделили. А только не всякая типография может в точности купюру воспроизвести.

Похоже, старый мастер знал много, о чем начальник представления не имел, поскольку был назначен на пост партией большевиков. Не за знания, а за преданность социалистическим идеалам. Матвей поднялся.

– Ну, мы не будем занимать время руководства, побеседуем наедине.

У старого мастера на Монетном дворе каморка маленькая, двоим едва поместиться. Стол, на котором крохотные тиски, да стул. На столе инструменты – резцы, штихели. Похоже, мастер вырезал на медных заготовках монет аверсы и реверсы, работал гравером. Обычный технологический процесс – художники рисовали несколько вариантов монет разного номинала, граверы делали в металле. Представительная комиссия оценивала, выбирала лучшее, с их точки зрения. А потом уже монеты, то есть их прототипы, везли в Москву, в Наркомат финансов, для утверждения.

Мастер вручил Матвею лупу, показал признаки подделки.

– Не одиночка дома делал, ищите типографию.

В огромном городе типография не одна, их десятки, а то и сотня.

– Их проверка займет много времени. Подскажите, как ускорить поиск? Вы же опытный мастер, это сразу видно.

Немного лести не помешает, тем более человек на самом деле на своем месте, опытный. На производствах обычно на похвалу скупы. А хвалить человека надо при жизни, а не на поминках говорить добрые слова, покойный их не услышит.

– Первое – это на складе бумагу смотреть, она специфическая, из хлопка производится, не в каждой типографии в наличии есть. И краска. Посмотрите – здесь используется пять оттенков трех цветов.

– За помощь большое спасибо.

Матвей у себя в отделе собрал всех сотрудников. По телефонному справочнику выбрал все типографии, распределил. Каждому вручил по купюре разных номиналов, объяснил, что искать на складах. В случае обнаружения всех сразу задерживать, никому не давать телефонировать, чтобы не успели предупредить сообщников. Момент важный, надо арестовать всех причастных к преступлению.

Себе оставил самое сложное. Надо попробовать найти мужчину, бросившего чемоданчик с фальшивками. Через железнодорожные пути, рискуя угодить под поезд, ходят местные, которым лень идти в обход, но безопасной дорогой. Стало быть, кто-то его знает и, если толково описать, может подсказать – кто такой? Или живет или работает недалеко от станции. Для начала взял телефонный справочник, разложил на столе карту города. Матвей его неплохо знал, но все же решил подстраховаться. Карта, правда, еще царских времен, издания 1913 года, ей десять лет. Названия многих улиц большевики изменили. Тот же Невский проспект стал проспектом 25 октября. А площадь Восстания, на которой Московский вокзал, была до 1918 года Знаменской площадью, а вокзал Николаевским именовался.

Судя по телефонному справочнику, недалеко от вокзала три типографии. На листке бумаги адреса написал. А ну как повезет? И человек с фальшивыми купюрами шел из типографии?

Первая из намеченных типографий располагалась на Гончарной. Матвей для посещения оделся в полувоенный френч и короткую тужурку. Конечно, красного банта на лацкане не было, как и деревянной кобуры «маузера» на ремешке. Но свою роль одеяние сыграло. Только вошел в здание, как вахтер вскочил с табурета.

– Вам к кому, товарищ?

– К директору, – солидно ответил Матвей.

– Проходите, директор у себя. Второй этаж.

Показывать купюры директору Матвей не стал. Если типография замешана, быстро уничтожат улики и на время затихарятся. Предъявил удостоверение. Директор, сначала имевший величественный вид, вдруг утратил лоск.