Александр Дорнбург - Тревожная весна 1918

Подобные директивы, направленные к установлению нормальных условий жизни на Дону, были даны и остальным ведомствам. Что же, скажу, что даже среди генералов иногда встречаются толковые парни.

На освобожденных территориях творился полный трындец. Господство большевиков оставило на Дону тяжелое наследие. Злая, преступная рука, различных проходимцев, нанесла беспощадные удары всем отраслям государственной жизни и создала чрезвычайно неблагодарную почву для творческой работы Донской власти.

Безумие красных варваров в короткий срок уничтожило здесь все, что как-то напоминало государственно-правовой порядок. Аппарата власти не существовало. Банки и кассы кредитных учреждений оказались опустошенными, а система денежного обращения в корне нарушенной. Вместо денежных знаков в обращении имелось небольшое количество суррогатов, совсем не пользовавшихся в населении доверием

Суды не функционировали, и потому отправление правосудия на всем пространстве Войска Донского находилось в полном расстройстве. Архивы, тома законов — были сожжены, дела в административных учреждениях уничтожены, и весь аппарат управления на местах разрушен. Уголовный элемент блаженствовал.

Безудержный большевистский разгул не пощадил и школу: учебные заведения красногвардейцами были превращены в казармы, читальни, библиотеки, физические и другие кабинеты, создававшиеся десятками лет, варварски расхищены или бесследно уничтожены, здания приведены в негодный вид — выбиты стекла, а иногда сняты и унесены оконные и дверные рамы и все, донельзя загажено.

Храмы осквернены, церковное имущество разграблено.

Подорванные долголетней войной и расшатанные революцией пути сообщения и подвижной состав советское владычество быстро доконало. На железнодорожных линиях только что освобожденного района оказалось разрушено 85 мостов и труб, сожжено до основания 12 зданий, много повреждено частично, попорчено водоснабжение и разобрано дочиста 55 верст пути. Из 111 паровозов, бывших к 20 июля в распоряжении Донской власти, 70 было совершенно непригодно для употребления, а из 394 пассажирских вагонов можно было использовать лишь 120. Состояние товарных вагонов было несколько лучше.

Нарушенное условиями военного времени экономическое благосостояние области, было приведено в полное расстройство революционным движением и особенно нашествием многочисленных большевистских банд, производивших систематический грабеж области.

Вся торгово-промышленная жизнь края была парализована: цены на все бешено возросли, в городах ощущался сильный недостаток в продовольствии и это в то время, как Дон изобиловал хлебом, жирами, рыбой, молоком и маслом. Застой в торговле и уменьшение товаров, породили беззастенчивую спекуляцию. Появился целый класс посредников, эксплуатировавших крайнюю нужду обывателя. В погоне за легкой наживой этим занялись не только мелкие торговцы, но солидные фирмы и даже частные лица, в том числе иногда и офицеры, не гнушавшиеся сменить золоченые погоны на звание комиссионера.

Интендантские склады обмундирования и снаряжения дочиста были расхищены. Запасы вооружения и боевых припасов, нужда в которых сильно возросла, большевики вывезли заблаговременно или привели в негодность.

Но главное — значительно пали нравы. Советский режим создал безудержный разгул человеческих страстей и породил общую, еще невидимую, расхлябанность. Взяточничество развилось до предела. Многие утеряли способность различать границу, где кончается порядочность и где начинается непорядочность, а такие понятия, как нравственность, честь, долг, честность, даже у людей, ранее как будто безупречных, теперь тонули в бесшабашной погоне за легкой наживой, алчностью и черством эгоизме.

В общем, первые годы Советской власти ничем не отличались от ее последних, в конце 80-х. Мрак, разруха, пустые полки, разгул криминала и падение нравов!

Таковы были плоды грабительства и последствия диктатуры пролетариата, то есть те условия, при которых должно было совершаться строительство новой государственной жизни на Дону, причем первые шаги этой работы протекали под обстрелом противника.

Предстояла колоссальная работа: продолжать вооруженную борьбу с большевиками и одновременно восстанавливать законность и порядок, обеспечить население от произвола и насилия, перевоспитать массы, оздоровить их от разнузданных революционных настроений, наладить расстроенные административные и промышленные аппараты, восстановить экономическое благополучие, дать жителям продовольствие, использовать богатства Края и направить всю жизнь в нормальное ее русло. Да и вообще — всего не перечесть. Во всем сказывалась огромная нужда. Но главное — умиротворить бурлящую мочу в умах людей и спокойно, методично взяться за работу. А для этого нам нужно выиграть время. И чем больше, тем лучше.

Медикаментов, перевязочных материалов и инструментов почти не было, а число раненых и больных росло с каждым днем. Войску пришлось содержать не только своих раненых, но взять на себя заботу о раненых и больных Добровольческой армии. Уже в короткий срок, в области было открыто 38 лазаретов и больниц, причем, главным центром явился г. Новочеркасск, где было учреждено 13 лазаретов и 1 больница.

Без преувеличения можно утверждать, что на обломках и пепле пришлось Донскому Атаману П. Н. Краснову строить новое, прочное государственное здание.

Неутешительна была и политическая обстановка: на западной границе Войска возникло новое государственное образование — Украина, претендовавшая, при огромной поддержке немцев, на часть территории Донской области. Ни ее планы, ни намерения немцев, ни цели, преследуемые Германским командованием, не были определенно известны, а между тем от той позиции, какая ими будет занята, в значительной степени зависело само существование Дона и успех дальнейшей борьбы с большевиками.

Ждать помощи от наших "союзников" по Первой Мировой войне, не приходилось; они сами едва выдерживали натиск немецких армий. Запад нам не помогал. Грязные игры, политика…

Незавидное было и текущее военное положение: всею областью, за исключением небольшого района, прилегающего к Новочеркасску, владели большевики. Из 252 станиц Войска не было освобождено и 10 процентов. Города Ростов, Таганрог и часть Донецкого округа находились в руках немцев, где они осторожно, но все же устанавливали порядки, обычно практикуемые в оккупированных областях.

В то же время, в разных местах области, без какого-либо определенного плана, происходили выступления отдельных станиц и хуторов, наиболее пострадавших от грабежей красной гвардии. Временами эти восстания беспощадно подавлялись красногвардейцами, если последние были многочисленнее казаков, причем, в этих случаях, решающую роль играло отсутствие у донцов вооружения.