Александр Дорнбург - Тревожная весна 1918

Но когда восстания кончались успешно, то в таких районах, восставшие казаки, ощетинившись во все стороны, с трудом отстаивали натиск красных.

Каждый восставший район мобилизуясь по-своему, формировал своеобразные казачьи дружины, отряды, полки, партизанские партии и затем действовал в одиночку на свой страх и риск. В зависимости от величины станицы и полки или дружины были разной численности и, значит, силы, достигая иногда до 2500–3000 человек.

Отбив у красных орудия и пулеметы, казаки немедленно формировали импровизированные батареи полковой артиллерии, обслуживаемые казаками своей станицы. Если станицы охотно помогали одна другой живой силой и провиантом, то этого нельзя сказать в отношении оружия. Ни пушками, ни пулеметами, ни винтовками казаки ни за что не хотели делиться с соседями и на этой почве, в начале восстания, происходило много недоразумении и взаимных обвинений. Столкновения с красными носили характер краткосрочных, но чрезвычайно жестоких стычек.

Домовитое казачество всеми мерами противодействовало грабежу и насилию красных банд, состоявших, главным образом, из пришлых уголовных элементов и беспощадно с ним расправлялось, как с грабителями-разбойниками!

Красные же, опьяненные возможностью богатой наживы и часто безнаказанностью грабежа, а также легкостью своего успеха вне Донской земли, — встретив здесь неожиданное сопротивление, ожесточились до-крайности. Подстрекаемые местным неказачьим населением, сводившим свои старые счета с казачеством, — они, в свою очередь, проявили невероятную жестокость.

Бой обычно продолжался несколько часов. Казаки часто применяли свой излюбленный тактический прием — "вентерь", то есть притворно отступая в центре на несколько верст, они пользуясь отличным знанием местности, незаметно охватывали противника флангами с тыла. После окружения всех красных бандитов уничтожали. В применении такой тактики казакам много помогала их природная сметливость.

От восставших казаков в Новочеркасск непрерывным потоком шли ходоки и просили помощи, главным образом, оружием, снарядами и патронами. В исключительных случаях, восставшие соединялись с другими отрядами, но тогда между руководителями движения начинались прения по вопросам возглавления и командования. Каждый, самый маленький руководитель, неохотно признавал местный авторитет и стремился завязать непосредственные сношения с центральной властью. В результате, к началу мая образовалось 14 казачьих самостоятельных партизанских отрядов, подчиненных непосредственно штабу армии, с частью из которых связь была постоянная, с другими временная, периодическая. Конечно, такое ненормальное положение не могло быть долго терпимо.

На долю едва начавшегося формироваться военного отдела Войска, пала тягчайшая задача: продолжая энергичную борьбу с красной гвардией, с целью скорейшего очищения от нее всей области, организовывать восставших и освобождаемых казаков, одновременно создавать постоянную армию из казаков молодых сроков службы, которая после обучения и окончательного сформирования, могла бы, сменив стариков, принять на себя оборону Донской земли и послужить твердой опорой для порядка и законности.

Сразу же возникли срочные вопросы о введении стройной организации в действующей армии, об издании уставов и наставлений, о подготовке офицерского состава и урядников, сформирования технических частей, об установлении прочной связи и так далее и тому подобное.

Приступив к формированию Войскового штаба, я встретил много трудно преодолимых препятствий. Главное затруднение состояло в том, что в наличии не было достаточно ни офицеров генерального штаба, ни опытных штабных работников, а между тем обстановка была такая, что нужно было во что бы то ни стало не только организовать штаб, но организовать его в кратчайший срок и при этом так, чтобы его будущая конструкция отвечала бы всем задачам, могущим, в соответствии с переживаемым моментом, выпасть на штаб.

Для этого требовались люди с большим опытом, энергией и личной инициативой, а таковых то, в этот момент, на месте было очень мало. Можно сказать, что таких почти не было. Приходилось довольствоваться тем, что можно было найти в то время в Новочеркасске. Однако, надо сказать, что, подбор сделанный мной тогда, оказался весьма удачным и справедливость требует признать, что значительная доля огромной работы, выполненной в то время Войсковым штабом, должна быть отнесена исключительно к заслугам и само пожертвованной работе моих ближайших сотрудников.

После долгих поисков помещения для штаба я остановился на наиболее подходящем здании семинарии, расположенной на Платовском проспекте.

Когда, впервые попав в это здание, я был поражен его ужасным видом.

Красные "товарищи", обитавшие здесь, до неузнаваемости запакостили и обезобразили все помещение. Стекол не было, не хватало оконных и дверных рам, использованных красногвардейцами на топку печей. Коридоры нижнего этажа оказались обращенными в отхожее место, и нисколько не преувеличиваю, что местами на добрую четверть пол был покрыт всевозможными отбросами, издававшими ужасное зловоние. Несколько дней и ночей, пленные красногвардейцы приводили в пристойный вид ими же загаженное здание и только в середине мая, после основательного его ремонта, явилась возможность штабу переселиться туда. До этого времени я со штабом занимал Московскую гостиницу в центре города.

Помимо оперативной и чисто военно-организационной работы, приходилось еще много уделять внимания и г. Новочеркасску, так как среди весьма разношерстного тогда его населения, притаилось большое количество большевистских агентов, продолжавших из подполья вести свою вредную работу. Но большевики нам уже показали технологию процесса очищения — обыски и расстрелы. Правда, кроме китайцев этим заниматься никто не хотел, так что дело долго буксовало.

Однажды, поздно ночью, я был разбужен сильным взрывом бомбы на улице перед гостиницей, в которой помещался штаб. Теракт! Работают Красные Бригады! Сила взрыва была так велика, что большинство стекол в гостинице оказалось выбитыми. По моему приказанию весь центральный район города был немедленно оцеплен войсками, но несмотря на все принятые меры, найти злоумышленников не удалось.

Характерно то, что на следующий день, я получил несколько угрожающих писем. В них анонимные авторы упоминали о взрыве и грозили в будущем более жестоко расправиться с высшим командным составом. Это обстоятельство еще более подтверждало мою мысль, что город Новочеркасск далеко еще не очищен от большевистского элемента. С целью окончательного искоренения этого зла, по моему приказанию, было устроено несколько хорошо организованных, внезапных облав в Новочеркасске, давших отличные результаты.