Антон Толстых - Кроме политики [сборник]

— Я Гудвин, Великий и Ужасный. Что тебе надобно? Только скорее, а то я на партсобрание опаздываю.

«Эх, Архип, как нас с тобой судьба разбросала», — подумал шеф.

Он изложил жалобу. Коротко и ясно. В итоге выяснилось, что Вольф должен выполнить одно необходимое условие.

— Слушай мою команду. Срочно отправляешься в Фиолетовую страну и убиваешь местного криминального авторитета колдунью Бастинду. Команда ясна?

— Никак нет! Почему её убью именно я? Я следователь. Я не…

— Претензия принята. По такому случаю слушай мою команду. Срочно отправляешься в Фиолетовую страну и проводишь предварительное следствие убийства Бастинды.

— Ага! Другое дело.

Хорошо ещё, шагомер не конфисковали. Килограммов у Вольфа стало ещё меньше, чему он был рад. Пройдёт один километр, и цель достигнута.

Бастинда сидела в кресле, пока горничная орудовала шваброй. Что характерно, колдунья уселась в кресло прямо с ногами и весьма настороженно глядела на ведро.

— Что тебе надобно, человече?

Вольф поклонился, насколько позволяло не до конца похудевшее тело.

— Я пришёл с приветом.

— Ишь ты, с приветом. Кто тебя прислал?

— Великий Гудвин. Но не суть важно. Помню, как Виллина меня облила. Я с вами сделаю то же самое. Вы думаете, я не читал ни Баума, ни Волкова? — Никифор Вольф схватил ведро, высоко поднял и гаркнул: — Ну-ка, от винта!

Немедленно окатил Бастинду грязной водой. Та что-то прошипела, пробурчала, проворчала. То есть растаяла.

Горничная всплеснула руками.

— Как вы додумались? Если бы я только знала…

— До чего тут додумываться? Всё элементарно. А отсюда мораль. Губит людей не пиво. Губит людей вода.

Шеф огляделся по сторонам. Больно грязной была комнатушка Бастинды. У шефа аж голова закружилась от перспектив. Эту комнату бы помыть, обставить хорошей мебелью, и всё. Пригласим сюда Осю, Кузьмича, Михалыча. Да побольше бутылей!

Как только его посетила однообразная мысль, вспыхнул яркий свет. Шеф зажмурился, открыл глаза и обмер. Он лежал на кровати в собственной квартире. Со своими прежними ста двадцатью килограммами. Вокруг столпились Ося, Кузьмич и Михалыч. Я, в свою очередь, стоял позади и записывал на диктофон.

— Всё было сном? Выходит, меня вштырило?

— Вы как думали, шеф? — спросил я.

— Никогда бы не подумал. Архип, неси бутыль. Настоечку!

Опять? Вот уж точно никогда бы не подумал. Разве что похмелье, вещь упрямая. А голова, мозги на что?

Кузьмич принёс из бара несколько бутылей. Я ушёл, а из квартиры доносились приглушенные голоса:

• Что это было?! Неужто наша Лена ударилась в беллетристику? Я всё понимаю. Эту чухню написал её любимый батенька. Можете меня поздравить. Я только что прочитал лажовый рассказ. Вы что думали? В этом лажовом рассказе герои не развиваются.

• • Серьёзно? Я своими глазами видел вполне себе реальных людей, которые упорно не развиваются.

• Плагиат. В экранизации Баума 1939 года всё оказалось глюками Дороти. Правда, она ударилась головой. Как и авторы рассказа.

• • Очередной плагиат. В одном блоге уже поведали, как в Страну Оз попал Винни-Пух. Тоже с волковскими именами. А в одной книженции в Волшебную страну прилетела Алиса Селезнёва. Тоже кучу кроссоверов накрутили.

• • Логическое несоответствие. Судя по деталям, гостья из Канзаса там уже побывала. А тогда почему Гудвин остался и не улетел? Подумайте на досуге.

• • • Это всё приснилось, ёжу понятно.

• • Тут реально много всего намешано. Даже несчастного Швейка с пивом и «Особенности национальной» присобачили. Непонятно только, когда действие происходит, раз война с Украиной закончилась. (Боюсь, сейчас набегут с воплями, что русский солдат в ней не участвует. Я вам больше скажу: Михалыч генерал. Ему в баре не место.)

• Я не врубился, что в голимом опусе делает хорошая песня «Давно мы дома не были». Ага, «налей, дружок, по чарочке». Бунчиков и Нечаев в гробу перевернулись.

• Про Вольфа и Архипа раньше никто не слышал. Кто-нибудь, кроме меня, заинтересовался, какие у Вольфа были расследования? Детективные рассказы в студию!

• Странная у россиянина фамилия, «Гудвин». Вероятно, подразумевался суффикс «-ин»? Мне это напомнило воспоминания Родиона Сергиуса в некой газетёнке. Когда он был обычным школьником, одноклассники по недоразумению считали его самым умным и всезнающим и всё время хотели, чтобы он им подсказывал. Учительница музыки спросила, кто такой Гершвин. Одна девочка хотела ответить и зачем-то спросила у Родиона. Тот услышал, что фамилия оканчивается на «-ин» и по глупости решил, что это русский. А оценку поставили не ему.

• • Угу, прикольная у него логика. У Гудвина фамилия так оканчивается. Страшила тоже русский? Его имя образовано от русского корня.

• История м*дян темна и непонятна.

Он был не только коллегой, но и другом Павла Шишкина, благодаря дочери известного не только аудитории «Комсомольской правды». Ладно Шишкин, что ждало самого коллегу? Публика наверняка знакома со случаем в Кампучии (для тех, кто в танке: речь идёт об Альтернативной Камбодже), где шла странная война. От вражеского чиновника журналист успешно сбежал, с чем его и поздравил главред Сунгоркин.

На шестое число марта двадцать первого герой прессы замыслил полностью самостоятельную операцию. Оставшейся целью в жизни стало уйти целым и невредимым от одного старого богача. Журналист назначил встречу Моисею Николаевичу Сергеевскому сорок девятого года рождения, по тому случаю, что на носу его «грустный праздник». Но нет, интервью пройдёт не на Рублёвке. Олигарх временно переселился на Певческий переулок, 7, то есть к сыну. Хотел узнать (чисто из любопытства), как тот выживает в тоскливом одиночестве. Туда же «Моисергиус» перетащил прислугу, благо было достаточно двух персон.

Певческий переулок. С юга седьмой дом, посередине гостиница и гончарная мастерская, с севера австралийское посольство и злачное место. Но нас интересует дом 7. Младший Сергиус поместил собственное учреждение в том же здании, где жил сам, но журналист не претендовал на визит в штаб-квартиру Агентства. Главное, чтобы олигархическая прислуга не подвела.