Александр Яманов - Бесноватый Цесаревич

Сегодня за карточным столом Императрицы были очень интересные партнёры. Если Зубов с Салтыковым старшим мне были особо неинтересны, то князь Безбородко [41] Граф, затем светлейший князь Александр Андреевич Безбородко (14 марта 1747, - 6 апреля 1799) – русский государственный деятель украинского казацко-старшинного происхождения, фактически руководивший внешней политикой Российской империи после ухода в отставку в 1781 году Никиты Панина, главный директор почты Российской Империи. Один из инициаторов разделов Речи Посполитой. Хозяин Слободского дворца в Москве. За два года до смерти удостоен Павлом I высшего по тем временам ранга канцлера Российской империи. и граф Остерман [42] Граф Иван Андреевич Остерман (23 апреля 1725 – 18 апреля 1811) – русский дипломат, занимавший с 1775 года пост вице-канцлера, а с ноября 1796 по апрель 1797 года – канцлера Российской империи. очень нужные люди. Это, по сути, одни из главных лиц в правительстве Екатерины. Но более всего моё внимание привлёк сухенький и невысокий старичок, с морщинистым лицом и большими голубым глазами. Суворов был очень похож на свои портреты, разве, что черты лица более резкие. За всё время моего пребывания в теле Константина, меня ни один человек особо не тронул за душу. Было ощущение, что я участник какого-то исторического фильма. Даже Екатерина, которая производила сильное впечатление, по большому счёту оставила двойственные впечатления. Я перенервничал и вообще был близок к провалу, но сама личность Императрицы меня не вгоняла в трепет. Может это наследство реципиента, который вообще мало кого уважал. Но здесь я почувствовал необъяснимый восторг, будто подросток перед своим поп-идолом. Опять полезли эмоции прежнего Константина, который был изрядным милитаристом и поклонником великого полководца. И моих собственных эмоций хватало, я тоже большой поклонник личности Александра Васильевича. С трудом удалось удержать свою стандартную маску, но внутри меня всё бурлило. Фельдмаршалов в мире было много, только Суворов был один.

– Как тебе приём, Константин? – задаёт вопрос Императрица.

Публика почтительно внимает. Сегодня Екатерина при полном параде – пышное платье, диадема, колье, на руках браслеты и перстни. В общем, владычица Руси во всей своей красе, только скипетра не хватает.

– Спасибо, Ваше Величество. Всё замечательно, Анне тоже очень нравится.

– Такая милая девочка, мне в радость сделать ей маленький подарок, – изображает добрую бабушку Екатерина, – вот только ты всё меньше и меньше радуешь меня.

На выпад в мой адрес решил не отвечать. Публика, почувствовавшая назревающий конфликт, с явным удовольствием наблюдала за этим спектаклем. Мне тоже было интересно узнать, что задумала Екатерина.

– Откуда эти странные выходки? Бегаешь в непотребном виде по парку и пугаешь народ, носишься с каким-то безумным прожектом водопровода. Ещё ведёшь крамольные беседы и бросаешь тень на матушку нашу церковь, – Екатерина перекрестилась, и за ней повторили все присутствующие.

Я молчал, и принципиально креститься не стал. Ждал продолжения этого шоу.

– Ты хочешь, чтобы тебя считали безумцем? Или бесноватым? Может, ты решил стать почётным водовозом? А что? Внук Императрицы Российской по прозвищу Водовоз. Как обрадуются в Европе, когда узнают, – Екатерина произнесла это с саркастической улыбкой и многие присутствующие дружно заулыбались и захихикали, – Ты совсем отбился от рук. Я решила, что тебе нужно покинуть столицу и привести в порядок свои мысли. Поедешь служить. И не в гвардию, а в простой пехотный полк в небольшом чине. Посмотрим, годишься ли ты хоть на что-то.

Умом понимаю, что это театральная постановка, но не могу сдержать своих эмоций. Чувствую, как кровь прилила к лицу, наверняка морда у меня сейчас красная как помидор. Ещё и не очень недобрая усмешка, которую я не могу убрать, дополняет мой образ. Это точно наследие взрывного характера реципиента. С другой стороны, глядя на моё злое лицо, никто не подумает, что перед ними ломают комедию.

– Александр Васильевич, – обратилась Екатерина к Суворову, – Посоветуй, в какой полк отправить этого неуча.

Публика уже не сдерживалась и начала смеяться. В залу подтянулся ещё народ, от чего стало совсем душно.

– Отправь матушка его в Выборгский мушкетёрский полк. Командует им подполковник фон Миллер. Вояка он справный и служба у него поставлена получше многих. Полк квартирует в Новгороде, всего вёрст двести от столицы. С одной стороны Константин Павлович под присмотром, с другой вызвать его в столицу можно быстро, – Суворов говорил спокойно и без эмоций, но у меня складывалось впечатление, что он мне сейчас подмигнёт.

– Если Александр Васильевич хвалит полк, то дело там действительно поставлено правильно. Решено. Даю тебе неделю на сборы и отправляйся служить в звании прапорщика, как положено выпускникам кадетского корпуса, – произнесла Екатерина и посмотрела на Суворова.

– Слышал я, что Константин Павлович имеет склонность к наукам, в том числе и воинским. Генерал Кутузов отзывался о кадете Романове весьма лестно, – улыбнулся Суворов, – Может, отправим его матушка поручиком? А далее коль себя проявит, то можно давать капитана и на роту ставить, а то и на батальон.

– Да будет так! Поручик Выборгского мушкетёрского полка Константин Романов звучит неплохо. Ступай, – посмотрела на меня грозно императрица.

– Стой, – слышу уже в спину приказ Екатерины и оборачиваюсь, – Даже ненароком не смей больше хулить церковь, как католическую и тем более православную. А теперь иди.

Это как раз понятно. Екатерина очень много сделала, чтобы сгладить последствия раздела Речи Посполитой. Многие поляки получили посты и прочие милости. Было заключено немало браков между польской и русской аристократией. И здесь я весь такой борец с католичеством. А поляки, австрийцы с испанцами и есть оплот этого самого католичества. Австрийцы вообще наши главные союзники уже семьдесят лет, что для истории чуть ли не рекорд, хотя я в гробу видел таких союзников. Понятно, что это пассаж предназначался больше для австрийского посла и польских дворян.

В полной тишине выхожу из залы, которая уже заполнилась под завязку. Расталкивать никого не пришлось, публика сама организовала мне коридор, но горячее дыхание, стоящих вплотную людей ощущал буквально всем телом. Ухмылки и откровенное злорадство на многих лицах не вызвали у меня никакой реакции. А вот полные слёз глаза Юли и бледная как мел Лиза, резанули как ножом по венам. Александр стоял рядом с ними, но по его лицу нельзя было прочитать никаких эмоций.

– Я пройдусь пешком до дворца. Вам лучше остаться, пока не закончится праздник, – произнёс я с улыбкой Юле.