Александр Михайловский - Мир до начала времен [СИ]

Таким образом, убедившись, что все идет как надо, утром двадцать восьмого числа, имея на борту команду из полуафриканок и Виктора де Леграна в качестве первого помощника, Сергей Петрович вывел «Отважный» на стрежень Гаронны, направив его вниз по течению. И когда маленький кораблик уже готовился огибать мыс Приветствия, впередсмотрящие заметили первые стайки лосося, стремящиеся вверх по течению. Дальнейший путь до устья реки Адур проходил как в прошлом году: порывистый ветер с дождем, катящие через весь океан волны и качка, сводящая с ума непривычных к морю людей. Но дочери Тюленя, как и в прошлый раз, оказались на высоте, поэтому утром следующего для, отыскав среди мелей главное русло, «Отважный» вошел в реку.

По сравнению с Гаронной Адур – река узкая, так что Петрович сам встал за штурвал. Бодро стучал мотор, подгоняемый попутным ветром, «Отважный» резво бежал вверх по течению. Один поворот русла, другой… Но что это? На подходе к тому месту, где в исторические времена располагался город Байонна, за поворотом русла, на фоне наполовину облетевших крон берез и изумрудной зелени мачтовых сосен, в небо вздымались три тонкие линии корабельных мачт, увенчанные чуть заметными поперечными черточками рей. По всей видимости, это был фрегат, либо же корабль, равный ему по классу, ибо линкоры парусной эпохи не имели бы возможности войти в Адур из-за своей осадки, а более легкие корабли несли две или только одну мачту. Год назад, когда Петрович вот так же на «Отважном» ходил за солью, тут не было никакого корабля… Значит, он появился тут в зазоре между их отбытием и ледоставом, или уже в этом году, что скорее всего.

И этот корабль был очень нехорошим знаком, ибо любые люди из других времен, особенно если их много (команды на парусных кораблях составляли от сотни человек и больше) представляют собой опасность. Каждый моряк в те времена был немножечко пиратом, и, кроме честного заработка, при возможности не гнушался грабежом и убийствами. А если этот корабль военный, а не мирный торговец, то, оторвавшись от породившего его государства, он непременно превратится в пирата. Одно дело – встречать чужаков, имея за спиной готовое к бою ополчение племени Огня, и совсем другое – столкнуться с опасностью, когда на борту только десять человек, и лишь двое из них мужчины.

Коротко выругавшись, Петрович приказал свистать всех наверх и вооружаться. Потом он передал штурвал Алохэ-Анне, а сам взялся за бинокль. Он бы повернул обратно, но племени Огня требовалась соль, и он обязан был ее добыть. По крайней мере, возвращаться, пока опасность не стала очевидной, не было смысла. Будь на борту «Отважного» разведывательное подразделение Гуга или того же Виктора де Леграна, Петрович причалил бы ниже по течению, чтобы волчицы прокрались к лагерю неизвестных и посмотрели на него своими глазами. Но Виктор тут был один, так что этот вариант был недоступен. Поэтому Петрович выключил мотор, чтобы он не привлекал внимание своим шумом, и пошел дальше под одними парусами, благо попутный ветер с Бискайского залива благоприятствовал.

Но чем ближе коч подходил к стоянке чужого корабля, тем больше становилась неестественность происходящего. За полтора километра до чужого корабля река сделала последний поворот, и взгляду Сергея Петровича открылся как лагерь неизвестных, так и корпус чужого корабля. Но как он ни вглядывался в бинокль, он не увидел никаких шевелений. Никто не бегал при виде приближающегося чужого корабля и не размахивал руками, а от лагеря не поднимались дымки костров. Чем ближе подходил «Отважный», тем очевиднее становилось, что фрегат брошен своей командой. Метров с пятисот можно было разглядеть корпус корабля с одним рядом закрытых пушечных портов, введенный в неширокий приток, впадающий в Адур, а за ним – недостроенный палисад и нечто вроде бревенчатого пакгауза без крыши. На корме ветер трепал флаг, от времени и непогоды превратившийся в выцветшую до белизны тряпку. И никого. Тишина. Слышны только крики птиц да шум воды, разрезаемой форштевнем «Отважного».

– Они все умереть? – спросил Виктор де Легран, напряженно вглядываясь в приближающийся берег.

– Совсем необязательно, – ответил Сергей Петрович, – быть может, просто ушли пешком на юг – туда, где море, солнце и девушки.

– На юг, за гора, живут только дикий уеху, – добавила свои «пять копеек» Алохэ-Анна, стоящая за штурвалом, – будет им девушка. Ням-Ням. Ха-ха-ха.

– Год назад, – тут не было никакого корабля… – сказал Сергей Петрович, напряженно вглядываясь в приближающийся берег. – Ну что, причаливаем или пройдем мимо?

– Конечно, причалить, – убежденно произнес Виктор де Легран, – над корабль флаг короля Франция. Надо знать, что случилось с этот несчастный.

– А если у них была эпидемия: чума или оспа? – спросил Сергей Петрович. – Самое обычное дело в те времена.

– Тогда те, кто еще был жив, поднять над корабль черный флаг с две белый полосы крестом – вот так. – Виктор скрестил руки. – Такой закон. А если этот флаг нет, значит, болезнь тут быть совсем другой вид.

– Ну хорошо, Виктор, – согласился Сергей Петрович, – если ты считаешь, что опасности нет, тогда причаливаем.

Расстояние до чужого лагеря уже настолько сократилось, что и без всякого бинокля было очевидно, что он брошен или вымер. Парусиновые палатки повалены, и никто их не стал поднимать, более-менее достроена только та часть палисада, что отгораживала лагерь на треугольном мысу со стороны суши. Со стороны притока, которым могла быть только речка Нив, оборонительным препятствием служил сам корпус корабля, на корме которого уже можно было прочитать полустертое название «Méduse», при этом на берегу реки Адур строительные работы даже не начинались. Там-то «Отважный» и причалил, после чего Виктор де Легран, Сергей Петрович и их спутницы, спустив на землю сходни, могли сойти на берег.

Еще на подходе стало очевидно, что болезнь, поразившая команду, имела скорее социальные, а не медицинские причины. Полуистлевшие непогребенные трупы, больше похожие на истрепанные груды тряпья, были беспорядочно разбросаны по территории лагеря. Некоторые из них сжимали в истлевших руках проржавевшие сабли и мушкеты, другие же были безоружны.

– Это не нападений местный человек, – сказал Виктор, при виде картины смертного побоища. – Это мятеж команда. Они драться сам с сам.

Сергей Петрович, оглядев хмурым взглядом открывшуюся картину, произнес:

– Наверное, среди матросов нашелся умник, понявший, что тут нет государства, которое может наказать за мятеж, и подговорил своих приятелей убить офицеров и взять себе всю власть. Такие вещи всегда плохо кончаются, и этот случай совсем не исключение. Половина команды оказалась мятежниками, а половина была на стороне офицеров. Меня тут другое интересует: как этот корабль вообще мог провалиться в наши времена и уцелеть?