Александр Михайловский - Мир до начала времен [СИ]

Подошел к концу этот ужасно суматошный день. С утра у аквилонцев был аврал по очистке территории от последствий снежного бурана, а вечером – прием нежданных гостей. Спасательная операция прошла в целом гладко, но с некоторыми накладками. Не все дети хотели добровольно скатываться вниз по заледеневшему надувному трапу, и тогда их выталкивали вниз проводники. Там, внизу, на приеме стояли парни из русского клана. Они ловили соскальзывающих вниз барчуков и барышень, помогая им облачиться в тяжелые, но теплые меховые наряды от местного кутюр. Поскольку многие в таком виде и ходить-то не могли, то их под руки грузили в стоящие тут же сани, и те отвозили потерпевших крушение к Большому Дому, где все проделывалось в обратном порядке.

Взрослые пассажиры скатывались сами, при этом родители держали на руках своих маленьких детей, завернутых в одеяла. Таких оказалось только двое: четырехлетнюю девочку спустили на руках у матери, а восьмилетнего мальчика – на руках отца. Большие дяди и тети, в отличие от детей, одевались уже самостоятельно, лишь с небольшой посторонней помощью, а потом отправлялись по тому же маршруту в Большой Дом. А там тепло и светло, жарко горят в очаге сосновые поленья, распространяя вокруг волны жара и запах разогретой смолы, а кухонный наряд из легкомысленно одетых темных и светлых девочек-подростков тяпает по разделочным доскам ножами, готовя быстрый поздний ужин.

Последними скатились члены экипажа, а также флайт-менеджер и двое сотрудников авиакомпании, летевшие пассажирами. И последним из последних, держа в руках чемоданчик с документами, борт покинул командир корабля. Народ к тому времени уже разошелся, кто по домам, а кто и по экстренным поручениям вождей. Поэтому, когда последние люди уехали, Ту-154, как и Боинг-757, остался стоять на речном льду пустой и холодный, дожидаясь, когда у людей дойдут руки выгрузить из него багаж и снять все, что можно использовать в хозяйстве, ведь летать этой алюминиевой птице едва ли уже придется. Впрочем, все, и в первую очередь вожди нового народа, понимали, что эта история еще далеко не закончилась, а только начинается…

После ужина новоприбывших детей, потрясенных событиями этого дня, отправили спать на второй этаж – там прямо на полу для них постелили набитые соломой матрасы и одеяла из шкур. А около полуночи в правой столовой Большого Дома состоялось заседание расширенного Совета – а это немалое количество народа, включающее не только старших и младших вождей, но и всех глав кланов, капитана Дамиано, доктора Блохина, а также отца Бонифация. Туда же пригласили всех взрослых с обоих самолетов: двух пилотов Боинга, девятерых человек экипажа Ту-154 (трех пилотов, штурмана, бортинженера, трех бортпроводниц и одного бортпроводника), шестерых человек, сопровождавших детскую группу (менеджера турфирмы, куратора от правительства Башкирии, трех учительниц и юношу-практиканта из студентов), трех человек, прикомандированных к рейсу авиакомпанией (флайт-менеджера [28] Флайт-менеджер – специалист, который планирует и обеспечивает организацию грузовых и пассажирских перевозок чартером. , авиаинженера и авиатехника-электронщика) и трех независимых пассажиров (семейную пару из Белоруссии и женщину, которая с двумя детьми летела к мужу). Итого – двадцать три человека. Там же сел Александр Шмидт, собирающийся поработать переводчиком для пилотов Боинга, не владеющих русским языком.

Чтобы все поместились, столы в помещении составили в форме буквы Г; на ее внешней стороне на табуретах рассадили нежданных гостей, а на внутренней расселись хозяева. Приглашенные на заседание новички от событий нескольких последних часов пребывали в состоянии, близком к шоку, и еще не осознавали необратимости перемен, произошедших в их судьбе. Именно для того, чтобы сразу расставить во всех положенных местах все точки и запятые, отделить агнцев от козлищ и не давать никому ненужных надежд, Сергей Петрович и собрал это заседание в полуночный час.

– Итак, приступим, – сказал он, – для начала представлюсь тем, кто меня еще не знает, и представлю всех своих соратников. Я Сергей Петрович Грубин, работаю тут председателем Совета Вождей, который римские товарищи называют Сенатом, главой исполнительной власти и капитаном коча «Отважный», на котором в летнее время мы совершаем речные экспедиции. По левую руку от меня сидит Андрей Викторович Орлов, наш главный охотник, военный вождь и Верховный Главнокомандующий; если к нам приходят враги, то вся полнота власти переходит к нему. Подле него сидят наши лейтенанты, командующие отдельными подразделениями: Гуг, Виктор де Легран и Сергей Петров, а также командир артиллерийской батареи Иван Седов. За товарищем Седовым сидят глава клана «римляне» – старший центурион Гай Юний и его супруга леди Сагари, возглавляющая клан «аквитанцы». У этой милой женщины есть одна замечательная особенность. Она сразу видит, говорит человек правду или нет, а еще она способна определить, способен ли он на предательство. Они оба прибыли к нам из первого века до нашей эры, но поженились уже здесь. Не думайте, сюда попадают не только на самолетах, скорее, наоборот – вы первые, кто прилетел по воздуху. Дальше за госпожой Сагари сидят два итальянских военных моряка: глава клана «итальянцы» лейтенант Гвидо Белло и командир фрегата Раймондо Дамиано. Они из команды подводной лодки, провалившейся к нам из тысяча девятьсот сорок первого года. Наше ополчение атаковало их быстрее, чем они смогли сориентироваться, застало врасплох, половину команды мы убили, а другую вынудили капитулировать…

– Сергей Петрович, – не удержавшись, сказал командир Ту-154 Алексей Михайлович Гернгросс, – вы как будто бравируете кровожадностью своих бойцов. Внезапно напали на не ожидавших этого людей, половину перестреляли, а половину взяли в плен, и гордитесь этим…

– Тут по-другому нельзя, – глухим голосом сказал Андрей Викторович. – Тут, если незнакомец пришел к вам с оружием, в него сначала метко стреляют, и только потом начинают разбираться, что ему было надо. Построенный нами очаг цивилизации – единственная ценная недвижимость во всем этом мире, и любой авантюрист, обладающий вооруженной силой, сделает все возможное, чтобы захватить это место, а нас самих убить или превратить в рабов. Еще когда все начиналось, я дал себе клятву, что у нас будут или только добрые соседи, или не будет вовсе никого рядом, и по мере возможности следую этому принципу. Местным для осознания ситуации хватило одной показательной порки, когда мы перебили мужчин напавшего на нас клана, а женщин и детей взяли к себе на перевоспитание. Теперь они – неотъемлемая часть нашего народа, так же, как его неотъемлемой частью стали побежденные нами римляне и итальянцы.