Александр Михайловский - Мир до начала времен [СИ]

После завтрака, когда нас построили на сортировку и первым делом объявили, что вчера мы, можно сказать, родились заново. Наш прошлый мир, где мы родились и выросли, теперь нам недоступен и остается только в нашей памяти. Но кое-что надо забыть так хорошо, будто этого никогда не было. Нет среди нас теперь детей больших начальников и простых смертных, богатых и бедных, русских и башкир. Все мы теперь равны – и перед местным законом, и между собой, а тот, кто не поймет этой истины, впоследствии об этом жестоко пожалеет. Потом от нас отделили тех, кому не исполнилось четырнадцать, после чего стали вызывать добровольцев. Я сразу вызвалась обучаться на медсестру под руководством очень милой русской женщины. Чем-то мне она напоминает мою маму, только мама у меня мягкая, а внутри Марины Витальевны сидит железный стержень.

Теперь я и еще пять девочек, выбравших своей профессией медицину, живем в маленькой комнате с трехэтажными деревянными кроватями у стен. Впрочем, так тут живет даже самое большое начальство, а прошлой зимой, говорят, было время, когда на одну кровать клали спать по два человека, благо ширина позволяет. Потом летом построили еще дома, но едва местное начальство вздохнуло, что жилищная проблема наконец решена, как прямо на их голову, в буквальном смысле этих слов, упало новое пополнение, которое теперь тоже где-то надо размещать.

А еще с нас сняли мерки, чтобы сшить нам теплую одежду по размеру, и пообещали еще сегодня выгрузить из самолета багаж и раздать его нам. Все наши личные вещи – только наши, и больше ничьи. Кстати, Диана, которая спрашивала про ополчение, тоже записалась вместе с нами учиться на медсестру. Такие в ополчении тоже нужны, и когда мы к весне закончим первоначальный период адаптации, то медицинская квалификация поможет скорейшему одобрению ее просьбы. Все у меня вроде бы хорошо, да только я все равно буду скучать по папе и маме…

26 января 3-го года Миссии. Суббота. Около полудня. Окрестности Большого Дома, у самолетов.

Андрею Викторовичу пришлось отложить выступление в поход охотничьей партии: нужно было помочь Петровичу до конца разобраться с последствиями очередного заброса. Кроме того, в поход вызвались идти и пятеро новичков, которых еще предстояло подготовить: из экипажа Ту-154 – бортинженер, проверяющий пилот и бортпроводник, из пассажиров – флайт-менеджер Антон Гусев, и, кроме них, второй пилот из экипажа Боинга Джино Молинари. Этот канадец итальянского происхождения оказался легким на подъем парнем, готовым смотреть на мир не только из кабины транспортного Боинга. А еще он считал, что как уроженец Канады не хуже русских приспособлен к трудностям этого сурового мира. Ну что ж, блажен кто верует. Лыжную подготовку новичков Андрей Викторович поручил Сергею-младшему (тот в прошлой жизни один раз даже стал чемпионом интерната по лыжным гонкам), после чего выкинул этот вопрос из головы. Это трудиться на поле или в цеху Серега будет через пень-колоду, а подобные поручения он исполняет с шиком и блеском.

И была еще одна проблема. Если у пилотов Боинга имелась вполне качественная и адекватная местным условиям зимняя экипировка, то о подходящей теплой одежде для мужской части экипажа Ту-154 еще предстояло позаботиться. На это и ушло субботнее утро: шесть запасных комплектов из двенадцати девочки из швейной мастерской быстро подогнали по размеру. С непривычки новички чувствовали себя в этой экипировке как коровы в балете, но в ней было тепло, и имелась возможности выходить из дома без риска тяжело простудиться. Сейчас честная мужская компания, включая Сергея Петровича, Андрея Викторовича, Гая Юния и Александра Шмидта, стояла возле грубого самодельного деревянного трапа, на скорую руку сколоченного мастером Валерой, и наблюдала, как римские легионеры выгружают из чрева Ту-154 багаж пассажиров, чтобы как можно скорее отдать владельцам. Чемоданы и баулы не швыряли с высоты, как это иногда делают аэропортовские грузчики, а аккуратно, почти нежно, передавали по цепочке из рук в руки, после чего укладывали в сани-волокуши. Но разговор при этом шел совсем о другом.

– Сергей Петрович, – сказал Алексей Михайлович Гернгросс, – вы все-таки расскажите нам, несчастным, каким образом тут возникло ваше удивительное поселение. Для такого катастрофического случая как наш вы оказались слишком хорошо оснащены…

– О да, – перевел Александр Шмидт слова Джека Харрисона, – нам с Джино это тоже будет очень интересно. Если бы не вы, то мы бы, наверное, полетали немного в местном небе и упали бы вниз, когда закончилось горючее.

– Для начала должен сказать, – с мрачным видом произнес Сергей Петрович, – что если бы не мы, то два ваших самолета просто столкнулись бы в небе над Боденским озером. В нашем мире это был очень известная и печально знаменитая двойная авиакатастрофа. На вас поставили ловушку и закинули сюда только потому, что ваше исчезновение никак не могло изменить судьбы того мира. Не исключено, что это общее правило для всех, кроме нас. Автобус с французскими школьниками мог разбиться в автокатастрофе. Виктора де Леграна вместе с его матерью догнали бы монтаньяры и отправили на гильотину. Пароход с американским оружием в любом случае торпедировала бы германская субмарина. Фрегат «Медуза» сгинул бы в штормовом Бискайском заливе на подходе к Байонне. Спасающихся думнониев догнали бы и вырезали саксы. Три римских когорты сгинули бы в засаде на лесной тропе. А итальянская подводная лодка была бы потоплена британскими эсминцами и никогда не вернулась на базу. Спасать всех этих людей, в том числе и вас, от неминуемой смерти и отправлять сюда не было бы никакого смысла, если бы тут не имелось очага цивилизации, который им предстояло усилить. Что касается нас с Андреем, то нас не ловили, а показали дверь в иной мир и стали заманивать туда возможностью бросить все в нашем родном Петербурге 2010 года и начать жизнь сначала на новом месте в новом времени. И только когда мы укрепились и создали свое племя, к нам на порог стали подбрасывать брошенных двуногих котят. В том, что дело неладно, мы догадались, когда у самого устья Гаронны нашли обломки американского парохода времен Первой Мировой Войны, битком набитые новеньким оружием и боеприпасами…

– Погодите, Сергей Петрович, – спросил Алексей Михайлович Гернгросс, – а как вы на суше могли найти обломки парохода? Ведь, в отличие от самолетов, морские суда еще не научились летать.

– В настоящий момент уровень моря на восемьдесят метров ниже, чем в исторические времена, – ответил главный Прогрессор, – и та точка, в которой германская субмарина пустила на дно американский пароход, сейчас расположена на суше в паре километров от береговой линии. Это, кстати, гарантирует нас от появления крупных надводных кораблей вроде авианосцев. Ни один такой монстр не перенесет падения с восьмидесятиметровой высоты.