Марина Кижина - Большая охота

Шевалье Ральф Джейль хотел умереть – ибо жить ему было незачем.

Его миссия потерпела полное и сокрушительное поражение. Треклятый кельт невероятным образом избежал уготованной ему могилы. Наемники перебиты или разбежались. Девица Изабель, кладезь тайных знаний византийского двора, улизнула. Архив Лоншана потерян. Все, что он знает о собственном местоположении в мире – «я где-то в камаргских болотах». Как он станет выбираться из этого угрюмого края, Джейль не имел ни малейшего представления. Лошади нет, дорог нет, где находится Рона или морское побережье – он не знает.

В ту безумную ночь ему посчастливилось – если случившееся заслуживало название «везения». Скатившиеся с холма разбойники с улюлюканьем пронеслись мимо, сцепившись с рыцарями Храма. Все пять сундуков архива были у него в руках, необходимы были только лошадь и толика времени, чтобы навьючить их на спину животного. Лошади стояли поблизости, но при звуках начавшегося боя бросились врассыпную. Джейль сумел изловить одну и взобраться в седло, но тут мимо с жутким воем пронеслась огромная черная тварь, то ли собака, то ли охотничий леопард, в темноте сказать было трудно. Перепуганная кобыла припустила сломя голову через внезапно павший на Камарг густой туман. Воистину чудо Господне, что Ральф и его скакун не влетели в трясину.

К полуночи белесая мокрая пелена начала развеиваться, но в море камышей безнадежно потерялись любые ориентиры. Требовалось любой ценой дотянуть до утра, а там уже начать разбираться, что к чему. В седельных мешках лошади нашлось немного вяленого мяса и кожаная фляга с вином, у самого Джейля в поясной суме хранились трут и огниво. Он развел небольшой костерок и благополучно просидел возле него до рассвета.

Утром ничего не изменилось. Простирающиеся во все стороны заросли болотных трав, зеркальца озер, небольшие возвышенности, прижившиеся на сухих местах оливы, вездесущий тамариск и многочисленные пернатые. После скудного завтрака Джейль отправился разыскивать место вчерашней стычки, но перепуганная лошадь унесла его ночью на изрядное расстояние, а направление поисков он представлял весьма смутно. В гуще зарослей время от времени попадались узкие тропки, но большинство из них было оставлено копытами и лапами животных, а не человеческими ногами, и выводили они то к удобному водопою на ручье, то к солевому пятну-лизунцу.

К исходу дня Ральф был вынужден честно признаться себе – он заблудился. Возможно, он просто описывает круги подле одного и того же места. Ему позарез необходимо отыскать какого-нибудь местного обитателя, чтобы тот вывел его из болотного лабиринта, но где его взять, этого обитателя? Ему говорили, в болотах промышляют охотники – но будем честны, наткнуться на них он сможет только при очень благоприятном стечении обстоятельств.

Миновала вторая ночь. Костер еле тлел, удушаемый всепроникающей сыростью, еды оставалось совсем чуть-чуть. Утром Джейля поджидал неприятный сюрприз: привязанная к стволу оливы лошадь пропала. То ли он вчера плохо проверил крепость узлов, то ли проклятая тварь оборвала ремень. Ральф от души пожелал кляче попасть на зуб волчьей стае, начал было разжигать огонь… и бросил, уставившись неподвижным взглядом перед собой.

«Tedeum vite» – отвращение к жизни. Так на высокоумной латыни именовалось завладевшее им апатичное состояние духа. Не хотелось ни вставать, ни двигаться, ни жить. Остаться здесь, на проседающей кочке в каплях брусничных ягод, превратиться в трухлявый пенек, которого не волнуют сплетения человеческих интриг и страстей. Или очертя голову сигануть в ближайшее озерцо, устремившись сквозь мутную торфяную воду навстречу дну и прожорливым рыбам.

Шевалье всегда верил в себя, в свое умение одолеть врагов, в свой острый и быстрый ум, способный отыскать выход из любой лазейки. Он все предусмотрел, все рассчитал – а его соперник просто оказался более удачливым. Может быть, шотландский ублюдок и его прихвостни недалеко, всего в сотне шагов, за вон той купой облетевших корявых олив. Пересчитывают трофеи и ухмыляются, обсуждая, как ловко провели этого раззяву Джейля. И высокомерная рыжая девка хихикает про себя, мол, я же предупреждала, не пытайся меня ловить, руки коротки! Скользкий еще во время ночевки в Безье прямо намекал: дозвольте оприходовать девицу. Парням забава, с нее не убудет, зато потом станет как шелковая. Зря он не согласился. Решил поберечь, доставить товар в Мессину целехоньким.

И где они теперь, Скользкий и остальные?

От досады и разочарования мессир Ральф еле слышно завыл. Родись он на свет в собачьей шкуре, метался бы сейчас по болотам, разбрызгивая грязную жижу, в поисках врагов, а отыскав – вцепился мертвой хваткой в горло. Что угодно бы отдал, к кому угодно пошел в услужение, только насладиться бы этим неповторимым чувством свершенной мести!

Безмятежное звяканье колокольцев, совершенно неуместное в сердце болотной страны, Ральф сгоряча принял за чириканье местной птахи. Однако звонкие колокольчики приближались, вразнобой выводя свою незамысловатую песенку. Мессир Джейль тяжелым взглядом уставился на возникшее перед ним явление: гнедой мул в пестрой сбруе, увешанной бубенцами, и восседающий на нем толстяк почтенного вида. С упитанной рыжебородой физиономии на мир с приязнью взирали маленькие прищуренные глазки. Покачивалось криво пришпиленное к бархатной шапочке пестрое фазанье перо.

– Добрый день, добрая встреча! – радушно провозгласил незнакомец. Свалившись с седла, толстяк хлопнулся на кочку по соседству, предусмотрительно накрыв ее свернутой попоной и уберегая свое седалище от знакомства с мокрой травой. Джейль тупо наблюдал за его приготовлениями, даже не давая себе труд задуматься – откуда в самом сердце Камарга взяться этакому безобидному пузану? – Кстати, позвольте представиться. Калькодис. Мэтр Калькодис, скромный негоциант, заброшенный прихотью судьбы в сии неприятные места. Надеюсь, мы с вами вскоре станем хорошими друзьями.

Джейль безучастно кивнул, не зная в точности – а вдруг говорливый торговец есть плод его собственного расстроенного воображения? Или это здешний призрак? Да нет, вроде бы уже утро, а призраки только по ночам шастают… Не завывает, цепями не гремит, разглагольствует о чем-то своем… Но тут новый приятель завел такие речи, что англичанин мигом вынырнул из своей прострации и поневоле прислушался.

– Вот, душераздирающее зрелище – на одной кочке рядком два неудачника! – причитал мэтр Калькодис. – Я ведь, представьте, тоже оказался в дураках. А все из-за того, что доверяешь людям! Думаешь – ну, чего проще: выследить, истребить, вернуться с победой, получить вознаграждение! Так ведь нет! У них, понимаете ли, силенок недостает! Один позволил себя зарубить, другой бултыхается в болоте, ожидая Второго Пришествия! Согласитесь, шевалье Джейль, в столь щекотливых делах редко на кого можно положиться. Только на себя, еще раз на себя и единственно на себя! Доверие всегда будет обмануто, поручение провалено, выданные деньги пропиты или бездарно потрачены! А в самый ответственейший миг, требующий напряжения всех духовных и физических сил, ваши подчиненные просто дадут деру!