Гранд Джордж - Другой мир. Степная угроза

Следом за лодками Ростислава мы спустили на воду нашу первую ладью, созданную по специальному проекту Василия. Она была более вместительной по сравнению с лодками Ростислава, а также её днище было оббито листовой жестью, в качестве смолы использовался новый секретный клеевой состав, который Василий держал в секрете ото всех. Клей не боялся воды и показал себя замечательно.

У новой ладьи имелось больше парусов и продвинутый такелаж. На борту были установлены два усиленных скорпиона, которые с расстояния в сто шагов пробивали навылет две пятисантиметровые дубовые доски. Помню, как спросил у своего товарища:

– Вася, а зачем нам на реке такие сложности?

Всё-таки я считал, что такие усовершенствования нам обходятся недёшево, но наш Кулибин, блаженно ухмыляясь, философски отвечал:

– Тебе жалко, что ли?

Надо отметить, что Василий испытывал большую слабость к стрелковому оружию и доспехам. Он применил все свои возможности и силы, потратил кучу рабочих часов, но его мастера создали нечто вроде бронежилета с листами из «чудесного» сплава внутри. Теперь наши охранники выглядели немного похожими на коммандос из нашего старого мира. В любом случае эти листы из особой стали выдерживали обычные стрелы и режущие удары любого местного оружия. Весили они при этом значительно меньше железных аналогов.

Мой товарищ вместе с Павлом, Григорием, Всеволодом и прочими, несмотря на мои протесты, всё же приставил ко мне двух охранников. Столько же я приставил когда-то к самому Василию. Это вмешательство в мою личную жизнь напрягало меня.

Я пытался сбегать от них, прогонял их, но ничего не помогало. По ночам они по очереди дежурили у моей двери, так же поступали днём. Если я планировал поездку, то они всегда сопровождали меня вдвоём.

Одного из охранников за его большую бороду с проседью все называли Дедом. Это был здоровенный коренастый мужик с клинообразной русой бородой до груди и такими же усами. Опытный охранник был великаном по местным меркам, хотя немного не дотягивал до моего роста. У него были широкие ноздри и шрам на носу, густые брови и проницательный взгляд. Дед был немногословен, любил зачёсывать свои волосы назад. Светло-русые волосы Дед перехватывал ремешком, а виски и всё пространство выше ушей сбривал острым ножом. Он был хладнокровным человеком с голубыми глазами и высоким лбом. На фоне большого лица, крупного носа и высокого лба губы казались маленькими, тем более верхняя губа пряталась под усами. От этого воина веяло уверенностью, мощью и силой. При мысли об этом человеке мне в голову приходило только одно слово – нерушимая скала!

Второго охранника, который был ещё молодым и неопытным, звали Витькой. Он постоянно пытался подшучивать над Дедом, за что вечно огребал по шее. Витька не уступал ему в росте, но при этом был не таким широким в плечах, что пытался компенсировать скоростью и проворством. Это был шатен с вечно бегающими карими глазами и узким прищуром глаз. У него был хищный длинный нос с большими ноздрями и складкой на переносице. Он не любил бороду, но и бриться не любил тоже. Компромиссное решение этого охранника заключалось в том, чтобы бриться один раз в месяц. В результате он успевал отрастить приличную щетину, которую кто-то даже мог бы назвать короткой бородой и усами, а затем тщательно сбривал всю растительность со своего лица. Ещё жёстче он поступал со своими волосами – как только они отрастали до такой длины, чтобы можно было за них ухватиться рукой, Витька сразу же отрезал их почти под корень. Когда молодой охранник щурился, казалось, что он придумывает очередную шутку или планирует очередную пакость. А если Витька не щурился – жди беды. В остальном это был простой и весёлый молодой воин, умелый и бесстрашный в бою.

Помню, однажды Витька пошутил над Дедом таким образом. Отыскал где-то муравейник, срезал своим мечом его вершину, положил эту шевелящуюся массу в мешок и привёз в посёлок. Отыскал любимое место, которое Дед использовал для того, чтобы поспать – а именно пост у двери в мою комнату. Затем, подкравшись к нему, высыпал всё содержимое мешка Деду в шлем, который тот во время сна обычно откладывал в сторону. Потом, Витька тихо вернулся на лестницу, а затем, гремя сапогами, побежал к Деду по ступенькам. Он влетел наверх и сходу закричал:

– Дед! Скорее, враги у посёлка!

Дед, естественно, спросонья схватил шлем и, не глядя, одним, годами отработанным движением, напялил его себе на голову. Муравьи и часть рассыпавшегося муравейника легко проникли под кольчужный капюшон и оказались в густой Дедовой шевелюре. Что тут началось! Таких криков от Деда мы никогда раньше не слышали, а когда он немного отряхнулся, то гнал хохочущего Витьку до тех пор, пока тот не забрался на сеновал. Однако, суровый, искусанный муравьями Дед отыскал напарника и там. После непродолжительной борьбы, Дед свернул парня в бараний рог, попутно набив ему морду, а также окунув его пару раз в бочку с дождевой водой и жабами.

Когда я прекратил этот балаган и посадил их перед собой, они уже немного успокоились и не пытались драться. Витька выглядел как много раз обиженный подросток. Этот взрослый детина шмыгал носом и потирал синяки и ссадины. Рядом сидел Дед и чесался во всех мыслимых и немыслимых местах. Я ждал, пока они станут более адекватными, а сам в это время согласовывал с бригадиром строителей план работы на завтра. Рядом находился Василий, который также участвовал в обсуждении. Оба охранника в это время сидели, потупив взгляд, как нашкодившие школьники. Витька, шмыгнув носом, внезапно повернулся к Деду и обиженно сказал:

– Больше так не делай!

– А то что? – Дед был невозмутим.

– А то пошлю на три буквы! – Пустил в ход угрожающий аргумент Витька.

– И что? – Дед оставался спокоен.

– И не догонишь! – Заявил радостно Витька, а когда все присутствующие при этом покатились со смеху, Дед даже не улыбнулся. Суровый это был человек.

Светозар, в это же время, вынужден был ввести дополнительный налог с каждого дома. Новые дома он теперь строил только за чужие деньги. Первыми от него убежали почти все строители. Работы не стало, а кушать хотелось всем. Спиридон, которого Светозар выделил среди прочих людей, держался до последнего. Светозар поднял ему жалование, обеспечил хотя бы минимальной, но работой и оплатой его строительную бригаду. Казна у Светозара наполнялась вяло. Прибыль вначале приносили все здания, но со временем, работники из цехов побежали к нам. Цеха в Игве опустели, домна почти остановилась.

Но староста Игвы нашёл другой выход из ситуации. Он стал опираться на женскую часть населения. Они заняли опустевшие склады, стали производить льняные ткани, шить одежду, которая всегда пользовалась спросом. Как только мы запустили свою домну, кое-как державшиеся на своих рабочих местах работники домны, литейного и кузнечного цеха вынуждены были проситься к нам, поскольку мы даже за деньги не хотели везти сырьё из наших шахт в Игву.