Гранд Джордж - Другой мир. Злой рок

– Я тоже так думаю, – согласился я с его выводами, – там следы глубокие. Видимо, их связали и понесли на плечах до лодки.

– Я вот думаю, – Васька шмыгнул носом, – зачем это кому-то похищать бедных крестьян?

– Не знаю! – А сам я крепко задумался. – Действительно, зачем крестьяне похитителям?

– В нашем мире похищали тех, за кого можно было бы запросить выкуп. – Высказал свои мысли вслух Васька. – А ещё похищали тех, кого можно было использовать в качестве сексуальной игрушки.

– Ни на роль игрушки для утех, ни для выкупа они не годятся! – Отбросил я эти предположения.

– Согласен! – Сообщил Васька. – Тогда остаётся ещё два варианта.

– Какие же?

– На органы или для утоления естественных потребностей! – Намекнул Васька.

– На органы вряд ли! Медицина тут отсталая. – Сказал я, хмурясь всё больше и больше. – А вот насчёт каннибализма я не уверен. Дикие тут нравы, Вася.

Мы вернулись в посёлок ни с чем. Бедная жена и мать пропавших людей была безутешна. Марфа отпаивала её успокоительными настойками, а Новосёлки погрузились в атмосферу мрачной решимости. Люди были готовы разорвать на части любого, кто посмел принести такое горе семье пропавших крестьян.

А жизнь продолжалась своим ходом, я работал, великий инженер Васька бездельничал, выуживая из хранилищ электронной информации всё новые и новые сведения о геологии, химии, металлургии и прочем. А я пахал, как проклятый, зарабатывая нам стартовый капитал.

Наконец, когда лёд на реке сошёл полностью, мы взяли взаймы кое-какие инструменты, отправились на наш участок, сели у реки и стали ждать. Когда по реке начали приплывать брёвна, мы стали отлавливать кругляк из Красной реки, подтягивали его к себе. Все брёвна складировали тут же на берегу в аккуратные пирамидки, закреплённые от расползания в стороны кольями.

Затем настало время нанять себе в помощники косого Федьку. Я отправился к нему, благо жил Фёдор недалеко от нашего участка на севере Новосёлок. Его дом я узнал по телеге во дворе. Тут же носились дети косоглазого хозяина. Старший сын, уже достаточно повзрослевший, чтобы помогать по хозяйству отсутствовал. Детишки во дворе подсказали, что искать их отца следует в хлеву. Войдя в хлев, я остановился у двери, застав такую картину. Фёдор стоял с мешком в руках, а его жена, кормила зерном двух больших свинок и выводок мелких поросят. Она не заметила моего появления, в отличие от косоглазого мужа, который с ходу вычислил моё появление по тени, которую отбрасывало моё тело. Жена Фёдора, Пелагея, упитанная и дородная, широкобёдрая и полногрудая женщина с платком на голове, фартуком, повязанным поверх платья, стояла ко мне спиной. Она периодически набирала в руки зерно из мешка и сыпала его в длинное деревянное корыто. Радостные от такого угощения хрюшки, бодро толкаясь и визжа, опустили свои пятаки в корыто и во всю харю старались зря рылом не щёлкать. Хозяйка радовалась своим подопечным и попутно распекала Фёдора на все лады:

– Что же мои милые поросятки кушать будут, – ласково приговаривала она, а затем в голос её вплеталась угрожающая интонация, – когда зерно закончится? Неужели мы потерпим, чтобы какой-то олух, оставил нас голодными?! Н-е-е-т! Мы терпеть не станем! Выгоним нерадивого муженька, коли он не станет работать прилежно!

Фёдор умоляюще уставился на меня. Я сделал ему знак рукой «выходи» и он украдкой выбрался во двор.

– Бежим! – сказал он тут же, не особо интересуясь, зачем я пришёл. И как только мы отворили плетёную калитку оградки из лозы, как во двор с воем выбежала Фёдорова зазноба.

– Стой ирод проклятый! – Завопила она зверским голосом. Фёдор ещё больше припустил, обгоняя меня быстрыми мелкими шажками. Фёдорова жена закричала ещё больше прежнего, осыпая косоглазого мужа нелицеприятными эпитетами, самые безобидные из которых звучали вроде: «лодырь», «ленивая скотина», «дурачина косоглазая» и «неблагодарное животное женского рода и собачей породы».

Когда мы оторвались от дома Фёдора на приличное расстояние, а крики, которые неслись нам вслед, хоть и не исчезли совсем, но стали еле слышными, мой косоглазый попутчик вдруг резко остановился и, повернувшись ко мне, лицом спросил:

– Ну, чего звал? – При этом мне было не понятно, куда именно он смотрит, и это меня порядком смущало. Фёдор ждал, когда я отвечу.

– Работу хотел предложить! – Сообщил я.

– Предлагай! – Согласился он. Не так я себе представлял наш разговор. Думал, сядем, как со старостой или Марфой, за стол, начнём неторопливо разговор, а уже затем, прощупав как следует, чем каждый из нас дышит, перейдём к сути.

– Помощник мне нужен, вместе с телегой и лошадью! – Сказал я прямо.

– Чем платить будешь? – Спросил мой собеседник.

– Чего? – Не понял я.

– Ну, зерном, яйцами или сеном? – пояснил Фёдор, немало удивив меня такой формой расчёта. – Если сеном, то не пойду!

– А! – Наконец, понял я. – Деньгами буду платить.

– Деньгами это хорошо! – Похвалил мой собеседник такой подход к делу. – И сколько заплатишь?

– Десять медяков в день! – Закинул я пробную цифру Фёдору. Столько медяков в день было хорошей зарплатой для наёмного работника.

– Пойдёт! – Согласился мой потенциальный помощник, и я протянул ему руку. Фёдор плюнул на свою ладонь, потёр её о свою вторую ладошку, затем перехватил мою руку и пожал. Я ещё ничего не успел понять, как он тут же добавил. – Каждому!

– Не понял. – Я стоял сбитый с толку, а Фёдор продолжал трясти мою руку.

– Десять медяков мне и десять моей лошадке! – Пояснил он, а когда я кивнул, соглашаясь с его ценой, то он, наконец, отпустил мою руку и спросил. – Когда начинать?

– Прямо сейчас и начнём! – сообщил я. Фёдор с опаской оглянулся в сторону своего дома, скривился и повернулся ко мне.

– Жди меня здесь! Я скоро. – Переходя на шёпот, сообщил он, и я с превеликим удовольствием согласился. Не очень-то и хотелось возвращаться к его дому, где можно было встретить злобную Пелагею.

И я остался стоять на улице, а мой новый работник пошёл домой запрягать телегу. Когда я уже начал волноваться, что жена Фёдора таки выполнит одну из своих угроз, появилась старенькая лошадка, запряжённая в такую же древнюю телегу. Лошадка на диво бодро трусила по мокрой и грязной дороге в мою сторону, а на телеге, опасливо озираясь назад, сидел мой новый сотрудник. Лихо осадив лошадку, Фёдор гордо улыбнулся, и предложил:

– Полезай в телегу, Игорь! – Он светился от радости, похоже, непросто было вырваться со двора, да ещё и с телегой. Но, видимо, главным источником его радости всё же была хорошо оплачиваемая работа. Я влез на телегу, и мы отправились на север к местной каменоломне для сбора материала под фундамент. По дороге прихватили с собой моего земляка. На каменоломне мы работали вдвоём, пока Васька болтался без дела. Примерно к полудню наш праздно шатающийся пассажир чем-то обрадованный позвал меня посмотреть на чудо. Придя к месту его находки, я посмотрел на предмет его радости и спросил: