Владимир Сухинин - Чудеса в решете [СИ litres]

«Надо бы составить план первоочередных мероприятий, – подумал он. – Еще найти библиотеку Робарта…»

Библиотека оказалась в обширном подвале. Там были темница на пять камер, винный погреб с бочками, в которых было непонятно что, продовольственный склад и уютная комната с камином, шкафом и столом. В ней находилась еще кровать с мятой несвежей постелью. В следующей комнате стояли походный горн и наковальня. Из комнаты шел укрепленный бревнами подземный ход. Вывел он Артема в кусты на берегу реки. Сопровождала Артема Франси, которую он перехватил по пути. Она же открыла ему подземелье и, сняв с подставки в коридоре кристалл, пошла первой. Антон также взял кристалл и, рассеивая тьму синим светом, следовал за ней по пятам.

– Робарт часто сутками просиживал тут. И дневал, и ночевал бывало. – сообщила Франси. – Вон, в одной из камер лежит скелет, – показала она на груду костей. – Это он привез колдуна и пытал его здесь. Что уж он хотел узнать у него?.. Только тот помер…

– Франси, вынесите кости и похороните останки как положено. Может душа умершего вселилась в отца, и он стал… чудить?..

– Милорд, я тоже так подумала, но без разрешения мы тут и пылинку сдуть не могли. Сегодня же все сделаем.

– Найми в замок столько людей, сколько тебе нужно. Не загружайте меня вместе с мужем по мелочам. Все, что считаете нужным делать, делайте, не спрашивая моего разрешения. Я займусь поиском денег. Понятно?

– Вполне, милорд. Я могу идти?

– Иди. И как там в моей комнате, клопов травите?

– Травим.

– Хорошо. Потом везде в башне потравите. Иначе они от вас ко мне снова вернутся. Поняла?

– Поняла, милорд.

Франси ушла, оставив в подземелье одного Антона. Он вставил кристалл в подставку на столе и огляделся. Где-то тут должны быть записи Робарта.

Антон заглянул в ящик стола и увидел толстую тетрадь. Вытащил ее и открыл. Несколько секунд пялился в то, что там написано. А написано там было на «тарабарском» языке, которого Антон не понимал.

«Может, я не умею читать?» – подумал Антон и, поднявшись со стула, взял с полки первую попавшуюся книгу в кожаном переплете. Книг всего было три полки с парой десятков фолиантов.

– И это называется библиотека… – покачал он головой.

Открыв книгу на первой странице, он прочитал: «Бестиарий тварей тьмы». Потом шла картинка летучей мыши, очень хорошо прорисованная тушью, и под ней надпись: «Летучая мышь, вампир».

«Хм… читать я умею. Тогда что значат эти символы? – Он перевел взгляд на рукописный текст. – Робарт их зашифровал?»

Антон взял еще несколько книг и, просмотрев их, понял, что все они написаны на общеимперском языке.

– Все-таки шифр, – проворчал он. – Робарт! Ну что ты был за непутевый человек! Одним словом, почтальон. – Антон захлопнул тетрадь и засунул ее в ящик. Огляделся. Здесь ему больше делать нечего. Он забрал кристалл и направился прочь из подземелья.

Перед ужином заглянул к Торвалу. Тот вытирал пот со лба и пил воду из огромной деревянной кружки. Вытерев усы и бороду, шер со смешинкой в глазах посмотрел на Антона.

– Что, Антей, пришел звать на ужин новых приближенных?

– А что плохого в том, что я приблизил тебя и Эрзая? – в ответ спросил Антон. – Ты один, я один и Эрзай один. А вместе мы команда единомышленников. А приближенный – это тот, кому доверяют. Приблизили, значит, доверили. Вот так, господин шер. Ты против?

– Нет, конечно. Это хорошо, что ты понимаешь, что такое приближенный. Значит, у нас не будет недопонимания. И вот, посмотри, – он протянул Антону два стальных кругляка. – Это формы для штамповки монет. Давай неси серебро, завтра отолью металл, раскатаю в листы, и будем чеканить монеты. Только надо, когда все уснут. Чтобы не видели.

– В подвале есть походный горн, наковальня. Можно уйти туда, закрыться и чеканить. Там же буду хранить наши монеты.

– Точно. Был я там пару раз. Помогал Робарту в его опытах. Так и поступим.

– Тебе сколько нужно серебра? – поинтересовался Антон.

– Чем больше дадите, тем больше отчеканим монет.

– Давай сначала дам тарелку из сервиза, а потом посмотрим, сколько монет получится. Там, вообще, какая пропорция?

– В пятидесяти дибарах должно быть двадцать пять частей серебра, семьдесят частей меди, три части олова и две части свинца. Это имперский стандарт. Но я знаю, что герцоги… они состав меняют… уменьшают количество серебра. Но такие монеты обесцениваются.

– А серебряные тогда как делают?

– У серебряных монет все наоборот. Серебра семьдесят частей, двадцать пять частей меди, три части олова и две части свинца.

– А в империалах, – подхватил Антон, – должно быть семьдесят частей золота, двадцать пять частей серебра, три части олова и две части свинца. Так?

– Так.

– Понятно.

Заглянул Эрзай. Открыл щербатый рот и по-шутовски делая важный вид, спросил:

– Господа следуют на ужин с милордом?

– А тебя разве не с господскими конями кормят? – так же серьезно спросил шер.

– Мои заслуги были отмечены, господин шер. Я вот не понимаю, за что вам такая милость?

– И что же вы, господин конюх, сделали такого важного для милорда? – продолжая игру, спросил шер.

– А я научил его стрелять из лука. Полдня тренировал.

– Что-то непохоже. Вот он сидит перед нами и даже не чешется. Жалел, видимо, подлизывался.

– Жалеть не жалел, всю палку о него обломал. А он только почесался. Видимо, кнут надо брать. Толстокожий он у нас.

– Но! Но! – погрозил пальцем Антон. – Учеба учебой, а издевательств не потерплю. И я могу кое-что для тебя сделать.

– Интересно, что же? – ощерился беззубым ртом Эрзай.

– Ну, хотя бы отправить тебе греть постель не Кили, а ключницу Илди. Тем более, что у вас много общего.

– Общего? Что у меня может быть общего с этой старухой? – нахмурился Эрзай. Торвал тоже с любопытством поглядел на Антона, ожидая, что он скажет.

– А вы оба без зубов.

Эрзай оторопел. Он смотрел на Антона и не знал, что ответить. А Торвал вздохнул, широко раскрыл глаза и забулькал.

– Буль… Буль… – а затем затрясся прерывистым смехом. – Без зубов, ох… Ох, уморил…. Ох… Илди…

Антон тоже рассмеялся.

– И что в этом смешного? – обиделся Эрзай.

– А я представил, как вы целуетесь!.. – смеясь, ответил Антон. Шер булькнул и свалился со скамьи. Лежа на полу кузницы, он стонал, хрипел и булькал в бороду. Он, по-видимому, мог смеяться до упаду от любой шутки. То ли шеры народ такой смешливый, то ли Торвал был таким исключительным. «Ему покажи палец, он и над ним смеяться будет», – подумал Антон.

– Ох… Хр… буль… я сейчас умру… ох… спасите…

Эрзай взял палку, их несколько штук находилось в кузнице, и стукнул шера по лбу. Торвал мгновенно перестал смеяться. Он выпучил глаза и, не вставая, недоуменно спросил: