Марик Лернер - Делай, что можешь [litres]

– Все. – Тут главное – не события, а чтоб болтала побольше. Пойму хоть что-нибудь, уже замечательно. Навык нужен, чтоб понимать на слух, а не переводить постоянно мысленно. Заодно и словарный запас пополняется.

Ну и понеслось под мерное махание мотыгой изложение дня. Хотя иные выражения не понимал напрочь, общий смысл дошел без особых сложностей. Катю отдали в частное женское училище, и ей там страшно не нравилось. В отличие от обычной школы за занятия платили не тридцать, а триста рублей в год. Поэтому там было мало учениц и очень приличные преподаватели, имеющие возможность заниматься с каждой чуть ли не индивидуально. При этом девочки из очень обеспеченных семей, фактически сливки городского и районного общества. Для живущих далеко предоставлялось общежитие за отдельную плату.

По сути, она там одна из низов. Если не все, то часть компании относилась к Кате свысока и в любой момент норовила подсидеть вплоть до залитых чернилами тетрадок и громких комментариев по поводу одежды. На занятия все ходили в форме, но город не такой уж большой, и сталкиваться хотя бы изредка приходилось. А еще был папаша, многим знакомый по части разных ремонтов и крепко пьющий. Достаточно часто, поэтому и по иным поводам звучали отнюдь неприятные рассуждения, сознательно не понижая голоса.

Кстати, откуда деньги на обучение, у меня вопрос не возник. Наверняка от лечения бородавок на задницах окрестных девиц и излечениях не смертельных, но всерьез мешающих геморроев. Реально его способности при возможности не прятаться и действовать открыто – бесценны. Полостная хирургия без вскрытия – это весьма полезно. Допустим, за переломы не взялся бы, но ведь не только прыщи, но и тромбы можно не только создавать, но и убирать. А также камни в почках, желчном пузыре, отложение солей, злокачественные образования и многое другое, мешающее жить.

– Хошь, Зинке плохо делать?

– А можешь? – с надеждой спросила Катя.

Энергия не бывает положительной или отрицательной, черной или белой, что бы ни болтали дилетанты. Она инструмент и иногда оружие. Ножом можно убить или резать хлеб, топором срубить дерево или снести голову. Все зависит от умений. Устроить мелкую гадость даже без серьезных последствий – запросто. А можно и со свету сжить. Фактически лечение наоборот.

– Нет, – вздохнув, сказала с заметным сожалением. – Она стерва, но я – нет. Не стоит. Грех это.

– Грех? – спрашиваю удивленно.

Это религиозное понятие и чистая мораль. А она в разных обществах и в разные времена очень отличается. Белых расистов до сих пор не искоренили окончательно. Как и черных, о чем говорить не положено. В моем представлении наказание за некие неприятные деяния плохим поведением не являлось. Если на тебя нападают, с какой стати не иметь права ответить?

– Это поступать против совести и заповедей Божьих.

– Заповедь? – Совсем ничего не понял.

Она бойко отбарабанила заученные фразы.

– У меня пятерка по Закону Божьему!

«Чего-то я крупно не улавливаю», – думаю в некоторой растерянности. Ну ладно, у здешнего народа один бог главный, и все ему поклоняются, но «не делай изображения»… Уж на что Николка не соображал, но про иконы в памяти присутствовало. И что выходной в воскресенье. И потом «не желай»… Это кто ж может в мыслях не желать? Младенцы, скопцы и старики-аскеты?

– А иной урок?

– Тоже четверки с пятерками, – поскучнев, призналась, – но, ей-богу…

Ага, не произноси всуе! Точно, как у нас. Говорят одно, в уме держат другое, а делают и вовсе третье. Хоть в этом психология знакома.

– …зачем мне латынь или чей сын был Карлеман? Окончившим училище выдается аттестат на звание учительницы начальных школ и справка об окончании курса стенографии и машинопечатания. В лучшем случае в секретарши или телефонистки. Уж в нашем городе преподавать – не устроиться, разве к богатым домой. Не прислуга, но тоже не сахар.

Половины слов не понял, но посыл прекрасно известный. Это как у меня произошло. Справка есть, толку нет. На учебу у родителей нет денег, а без профессии никуда не возьмут. И курсы чаще для галочки.

– Ехать даль, – подразумевая в большой город, предложил.

– Мама не отпустит в Москву, – сказала Катя трезво, правильно расшифровав косноязычную подсказку. – А то б я в коммерческое подалась. Статистику, счетоводство и экономику в восьмом классе дают. Уже не с улицы. В аттестате указано.

– Учить, – протянул я. – Покажь. Буквы.

– Запросто, – фыркнув, заявила Катя, аж зажмурившись от удовольствия продемонстрировать знания, изобразила личиком глубокую мудрость, не иначе кому-то подражая, и прямо на земле написала пальцем закорючку, разровняв место между грядками. – Это «аз», как арбуз. Это «буки», как барабан…

Через некоторое время дошло – реформа была, однако пошла куда-то не туда. Твердый знак в конце убрали, а «ё» и «е» это действительно два разных звука, «?» это долгое «е». «I» вместо «и» и «j» вместо «й». Ничего ужасного. Слегка потренироваться, и стану свободно читать-писать. Все равно сажал бы кучу ошибок без нормальной практики. Тем более полностью отсутствует привычка писать от руки. Практически вся документация набирается на клавиатуре или берется уже готовый шаблон. Причем не вспоминая, что и составлять документы обычно приходилось на латинице. В Европе как-то русский не в ходу, но политика сохранения народностей позволяет не переходить на общий шрифт.

Так даже удачнее. Не придется переучиваться с современного написания. Хотя о чем это я? Пора затвердить: современность – это сегодня. И поменьше даже мысленно вспоминать будущее, которое прошлое. Николка я!

– Крова, – довольно говорю, рисуя буквы.

– Карова, – поправляет Катя покровительственно, исправляя гласную.

Нет, ну такие вещи не путаю. «О» должно быть. Настаиваю. Выясняется, что с правилами правописания нечто странное. Полно аканья и часто пишется, как слышится. В принципе, удобнее для нормальных детей, но почему тогда в моей реальности иначе?

– Ни на минуту нельзя оставить одних! – орет по соседству мать, подкравшаяся незаметно, пока морщил лоб, путаясь в несуразностях.

Поспешно стираю буквы одним движением ладони, благо она с пол-лопаты величиной, и подмигиваю Кате. Та улыбается.

– И смеются еще! – возмущается мамаша. – Что смешного? Вы так до ночи просидите, а ничего не сделано!

Будь на моем месте обычный наемный работник, он бы точно возмутился несправедливостью. С самого утра впахиваю как проклятый без нормального перерыва на обед. Сунула в полдень пару картошек и хлеб с большой кружкой молока и все. А ведь после больницы должен отдохнуть. По-настоящему устал с непривычки. То есть физически не особо. Есть маленько, но терпимо. Николка все ж сильный парень, не чета даже мне, молодому. От природы много дано. Может, в компенсацию за отсутствие мозгов, однако, скорее, гены удачные. Папаша тоже крепкий мужик, а я в него статью пошел. Просто слишком много всякого разного навалилось. В голове бурление, а обдумать спокойно ситуацию никак не выходит. Все время над душой торчит и подгоняет. Хорошо хоть, не цепляется, что рубаху снял. Можно брать энергию незаметно, никто не поймет. А входить в транс способен совершенно спокойно и во время движения. Действия однообразные, мозги практически не задействованы. Все машинально, почти на инстинктах.