Марик Лернер - Делай, что можешь [litres]

– Ну, значит, хорошо, – слегка пошевелив губами, но по моему впечатлению, не добравшись до конца, подвела она итог. – А то есть одна…

– Нет, – резко обрывая, заявляю. – Отдых. Дни. Одна. Тяжело – два-три раза. Не хоч больница.

– Ага, – сказала после длительной паузы, закрыв широко разинутый рот. Прежде Николка возражать не смел, а уж ставить условия тем паче. – Дни – это сколько?

– Недел.

– Неделя? Это конечно. Кто ж возражает. Здоровье прежде всего. Руками-то шевелить могешь?

– Ага, – подтверждаю наикратчайшим образом в недоумении от направления беседы, чтоб чего-то не брякнуть сомнительное.

– Значит, займись делом, – склочным голосом провозгласила. – Пока отдыхал на койке, здесь мне одной пришлось трудиться, рази ж от Ермолая помощи дождешься?

После с интересом выслушанной порции ругани последовала куча распоряжений под обещание накормить исключительно после окончания трудов. Работы оказалось достаточно. В хозяйстве имелся коровник с двумя взрослыми животными и одной телкой. Молоко пили, творог, сметану и мягкие сыры делали сами. Свинарник на шесть хрюшек, три десятка кур, утки, гуси, кролики. Ничем от знакомых мне ни внешне, ни внутренне кардинально не отличались. Цвет зависит от породы и не принципиален. Коровы, правда, гораздо субтильнее, без привычного горба, и рога короткие, но молоко есть молоко. Даже жирность больше обычной и вкус несколько странный. Фабричное иное.

Всех требуется кормить, поить, выносить навоз, чинить клетки, сараи. Раньше такого сроду не делал, но тут глубоких знаний и компьютерных программ не требовалось. Бери лопату и вычищай навоз, грузя в тачку. При этом у меня достаточно времени осмотреться.

Единственное, что раздражало, это вечное появление матери за спиной. Следит непонятно зачем. И ведь не спросишь. Щедро раздаваемые приказы сделать то или это терпеливо сносил и старательно выполнял. Ничего ужасного на самом деле в них не имелось. Никаких мозолей и потертостей. Не в первый раз вилами махать и воду таскать. В смысле Николке. Руки привычные.

Собственно, мамаша невольно сделала подарок, позволив изучать обстановку. Наверное, любые ошибки можно было бы списать на придурковатость, но для себя неплохо иметь представление, где и что расположено. Похоже, жили солидно. Дом пусть и не новый, но в приличном состоянии и под оцинкованным железом кровлей. Почти ни у кого из соседей такого не имелось. Все помещения и часть хозяйственных пристроек (кроме курятника, сеновала, помещения для угля) расположены под одной крышей. Это позволяет даже в зимнее время оказаться в бане, не выходя на улицу, что очень удобно. Внутри чисто, хотя нормальных ковров не постелили. Требовать от местных полного соблюдения прежних его привычек было бы странно. Иначе живут.

Стоило управиться, и она погнала на огород. Сорнякам безразлично, где расти, но особенно замечательно они себя чувствуют на специально удобренном под овощи поле. Заодно выслушал гневную лекцию, что и как полоть, поскольку не различал зелень и взбесил мамашу до предела. Обязан разбираться, ведь не в первый раз. Она даже пыталась бить, но не всерьез. Так, подзатыльники под причитания «за что ей такое горе» и прочие подобные глупейшие выражения. Ясное дело, прежний Николка должен был замечательно все по хозяйству уметь без дополнительных показов. А тут даже в недоумении, куда навоз тащить. Ну и ладно. Я ж в коме был и все забыл. Даже чего не знал.

Основную площадь огорода занимала та самая картошка, но кроме нее были и другие, неизвестные нормальному горожанину растения. В памяти обнаружил названия: фасоль, тыква, помидоры. Присутствовали в малом количестве лук, огурцы, капуста, морковь, чеснок, свекла. Ямс с бататом и соей отсутствовали, как и в меню больницы. Пока что махал мотыгой, избавляясь от заметных порослей бурьяна. Особенно живуч чертополох. Зато выяснил удивительную вещь: сейчас середина весны. Очуметь! В это время в России должны быть жуткие холода. Хорошо, что теплынь. Снега не любил со времен провального рейда по горам Ирака. Чуть не сдох, обморозившись. Или все ж влияние глобального потепления?

Пес снова гавкнул. Он не бесился, как иные шавки, считающие себя в безопасности за оградой, а с достоинством предупреждал хозяев о появлении гостя. Мать, а вслед за ней и я высунулись проверить. Это оказалась Катя. Она была в странном платье с передником черного цвета ниже колен и сумкой. Личико грустное, но при виде брата просияла и, бросив ношу, кинулась к нему бегом. В последний момент я машинально ее поймал и по ощущениям сообразил, не в первый раз такое проделывают на пару.

– Ты уже дома! – счастливо вскричала, прижимаясь.

Даже у матери помягчела физиономия. Впрочем, она тут же спохватилась и заорала, посылая дочь переодеться и явиться помогать страшно замученным людям, только и делающим, что ради нее, паршивки, старающихся. Это при том, что сама к огороду руки не приложила, если не брать в расчет первоначальную демонстрацию и регулярные появления с новыми указаниями. Если задуматься, не иначе Николка в них тоже нуждался, и его требовалось подталкивать постоянно. Проскользнула в ее обвинительных речах тема о вечном желании греться на солнце, ничего не делая. Похоже, прежнее тело инстинктивно брало звездную энергию.

Через несколько минут Катя примчалась уже в выцветшем до белизны домашнем платье и усердно принялась помогать. Мать постояла, затем велела ей, если чего, позвать, а пока вон до того места не закончат, обеда не будет, и удалилась.

– Зачем рядом? – спросил, убедившись, что уже не услышит.

– Так ты ж, ежели над душой не висеть, сядешь через пять минут, забыв причину прихода, и на небо пялиться станешь, – очень серьезно объяснила Катя.

Так, опять прокололся. Не зря мамаша смотрела с недоумением и ругалась без энтузиазма, чисто для порядка. А до меня не доходило. Поставила выносить или таскать корм – делаю. Ну и плевать. Бесконечно придуриваться, особенно после ультиматума оставить голодным, не стоит. Полностью нормальным становиться до поры до времени нельзя, прежде осмотреться, списывая промашки на глупость. Но в целом…

– Ей не гри. Тайна.

– Я помню. И букварь нашла. Будем учиться?

– Бум, – подтверждаю. – Рубить до забора. Ни на нас злобчать.

– Правильно, – согласилась Катя. – Делу время, потехе час.

Я не понял и поискал в памяти. Пословица, оказывается. Жаль, высказаться не способен. А есть красивые. Но одна под ситуацию очень подходящая: «Язык мой – враг мой: прежде ума рыщет, беды ищет». Видать, к лучшему, что никто не ожидает красочных оборотов и речей на час. Спалился бы вмиг.

– Кажи школу.

– О чем? – Она явно растерялась. Мало шансов, что прежде интересовался такими вещами.