Марик Лернер - Делай, что можешь [litres]

– Хм… Я правильно понимаю, что ваша аптека частная, и вы здесь на правах работника за жалованье?

– Товарищество Феррейна владеет. Я провизор [9] Провизор – фармацевт высшей квалификации, имеющий право самостоятельно изготавливать лекарства и управлять аптекой. . – В тоне гордость.

Переспрашивать неудобно. Можно и потом уточнить.

– Четыре помощника в подчинении. Большинство лекарств приходит из Москвы, но и на месте многое изготавливаем.

– То есть право свои лекарственные формы продавать есть при условии отчетности.

– Безусловно.

– Допустим, вы сделаете замечательное лекарство от похмелья, кому принадлежат права на формулу?

– Если на их оборудовании и сырье – то компании. Но есть варианты.

– Взять сначала патент?

– Вот именно.

– Спорно юридически. Скажут, они придумали и идея тоже их. Разве нет?

– Наверное. А вы правда придумали такое лекарство?

– Вы хотите стать знаменитым и по-настоящему богатым?

– Смешной вопрос, – даже не улыбнувшись, ответил провизор. – Есть кто не хочет?

– Скажем так, для начала посмотрим, выйдет ли с этим. Я готов делиться со специалистом, но не с чужими дядями, считающими, что лучше знают, что мне положено, если вы меня понимаете. Идея моя, работа ваша. Доход фифти-фифти. Работаем по договору, где четко оговорены условия. Если понадобится – увольняйтесь, я плачу жалованье в прежнем размере и обеспечиваю оборудованием. А для начала, чтоб убедиться – не просто языком болтаю, – вручаю бумажку.

Рецепт алка-зельтцера простейший. И запомнил давно. Ацетилсалициловая кислота оказывает обезболивающее действие. Ее производят с начала века и продают свободно. Натрий гидрокарбонат нейтрализует соляную кислоту в желудке, лимонная кислота способствует быстрому всасыванию препарата. Возможно, там плюс-минус десять-двадцать миллиграмм того или иного, но погоду это не делает. Для того чтоб выстрелило, требуется агрессивная реклама, на которую у нас нет средств. Такое может позволить себе лишь крупная компания. Но для начала мне нужен человек, готовый работать. Потому что пенициллин мне самому не сделать, имея общие представления о предмете. Точнее, смогу, но не скоро. А время не ждет. Как и алка-зельтцер, его выпуск начали в начале тридцатых годов. Вроде бы. Точнее не помню. И не надо. Главное, успеть взять патент. А потом пусть хоть в суд идут. К тому же специально проверил при подготовке описания для патента – в это время доклинические и клинические испытания еще не регламентированы. Все решало мнение и рекомендации врачебного сообщества. А похмелье или головная боль, в принципе, не болезни. Никто не возразит, если начнут продавать в разрешенной аптеке.

– Помогает от головной боли гарантированно, снимает синдром похмельный и легко растворяется в воде. Протестируйте на людях. Потом еще раз побеседуем. А сейчас – ложитесь на кушетку. Буду лечить вашу паршивую язву. Как можно так запускать? В любой момент прободение может случиться!

– Опять? – недовольно спросила Катя, поднимая разлохмаченную голову с подушки.

– Утро уже. Кто рано встает, тому бог дает, – лицемерно пообещал.

– Как ты можешь так сидеть? – посмотрев минуту, удивилась.

Поза для здешних смотрелась очень странно. Правая ступня на левом бедре, левая на правом. В первый раз это было мучительно неприятно. Мышцы на ногах неэластичны и непривычны. Так-то ноги сильные, но растяжка отсутствовала напрочь.

– Это ж больно!

– Если упражняться ежедневно, через пару месяцев сумеешь сидеть не хуже, а через годик начнешь находить удовольствие в такой позе.

Мне в той жизни понадобилось три месяца, чтобы перестать раскачиваться и научиться правильно складывать ноги. Здесь пошло веселее. Уже многое умел теоретически и знал, к чему стремлюсь. Медитировать не так просто, как представляется, глядя со стороны. Человек не способен сидеть неподвижно долго. Медитировать – значит сидеть молча в правильной позе и сосредоточиться на каком-то предмете, не важно – каком. Тут дело не в Будде или пупке, вещь может быть любой.

– А зачем? Почему не устроиться нормально на стуле, если уж очень важно смотреть в одну точку. Отринь лишние мысли, – определенно ехидство, – и получишь тот же результат.

Проще сказать. Медитировать в одиночку, особенно новичку, почти невозможно. В первую очередь из-за неудобной позы. Тело болит жутко уже через несколько минут. Куда там сосредоточиться! Со временем привыкаешь, именно в этом и смысл. Приспособиться и в любом неудобном месте входить в нужное состояние. Но когда занятия в группе, все проходит легче. Смотришь на соседа и думаешь: «Если он способен, почему я не смогу? Должно получиться, немного терпения». А он, в свою очередь, думает так же о тебе. Это понимаешь уже задним числом. А в тот момент ради желания не оказаться хуже, на одной гордости добиваешься невозможного.

– На самом деле сидеть можно в любой позе, но чтоб правильно сосредоточиться, дух должен пребывать в равновесии, а для этого должно пребывать в равновесии тело. В данной позе ты достигаешь безмятежности, так как ничего более не случится. Твоя душа успокоится, дыхание станет ровным, поток мыслей прервется. Когда держишь голову и спину прямо, все нервные центры в твоем теле работают правильно.

– Откуда ты знаешь?!

Ну да, попробуй объяснить.

– Я ж вижу, как идет в теле правильный процесс, – максимально убедительно заявляю, ожидая напоминания, что сам говорил, на других проще, а себя лечить трудно. Можно, но сложно. – Конечно, поначалу неприятно. Чтоб достигнуть чего-то, человек должен преодолевать трудности. Это как со спортсменами. Без усталости нет развития и перехода на следующую ступеньку. Тренируются много и тяжело, зато на соревнованиях выкладываются до конца. Если не пытаешься осилить барьер, рано или поздно, пребывая в иллюзии о приятности существования, столкнешься с неудачей.

Она сказала иное:

– Неужели нельзя без страданий…

– О, – обрадованно киваю. – В самую суть смотришь. Жизнь человеческая всегда страдания. Даже радость, счастье и прочие приятные чувства разновидности страдания. Они пройдут.

– Если жизнь – страдание, а смерть с каждым днем все ближе, зачем мы живем?

Умная девочка, даже приятно. С ходу в основной постулат.

– Так жизнь всегда из тьмы и света. Сегодня хорошо, завтра плохо. Даже Господь, – чуть не произнес «ваш», – терпит сатану, соблазняющего души людские. Потому что если все замечательно, то зачем человеку чего-то хотеть, в том числе и добра?

Кстати говоря, поэтому ее представление о рае удивляет. Вечность сидеть и гимны петь, прославляющие Всевышнего. Лучше б дал возможность вернуться на Землю и людям помогать совершенствоваться. На Востоке люди мудрее, не зря многие и сейчас практики изучают. А тут покаялся и – на тебе дорогу вверх без малейших трудностей.