Александр Михайловский - Аллегро на Балканах [СИ litres]

– Вряд ли у бошей получилось бы так сразу, с ходу, завоевать Францию, – с сомнением в голосе произнес военный министр генерал Пикар, – наши крепости в Вогезах неприступны, а армия достаточно сильна, но все равно надо признать, что положение в таком случае сложилось бы пренеприятное. Враг превосходит нас по всем параметрам, и, сражаясь один на один, все равно мы были бы обречены на поражение – пусть не за пару месяцев по причине военного разгрома, так за пару лет от истощения сил. А русские с британцами все это время, пока Франция изнемогала бы под натиском врага, выбирали бы удобный момент, чтобы нанести Германии решающей удар в спину и почти бескровно для своих армий и флота закончить эту войну в свою пользу.

– И что вы предлагаете, месье Пикар? – рявкнул Клемансо. – Просто так сидеть и смотреть, как прямо у нас из-под носа уводят остатки французского политического влияния и наш законный приз Эльзас и Лотарингию? Ведь теперь мы фактически сведены на уровень какой-нибудь Бельгии или Швейцарии, малой страны, независимой потому, что от нее ничего не зависит.

– Мы должны сделать все возможное, чтобы планы кайзера Вильгельма по примирению с Россией и Британией оказались сорваны, а оборонный механизм Брестских соглашений приведен в действие как можно скорее, – ответил генерал Пикар. – Для этого нам нужно организовать провокацию, в результате которой либо немцы с австрийцами оказались бы виновны перед русскими и их союзниками, либо наоборот. Один из вариантов благоприятного для нас развития событий – убийство якобы немецкими агентами брата русской императрицы или ее мужа, после чего эта неистовая женщина кинется мстить, не разбирая дороги. Другой – устранение русскими или сербскими агентами австро-венгерского наследника Франца Фердинанда, самого императора Франца Иосифа или кайзера Вильгельма и его наследника. В любом случае либо Россия и Британия объявят войну Германии, либо же Германия первой начнет боевые действия. Чтобы в Европе пролилась большая кровь, а Эльзас с Лотарингией вернулись в состав Франции, кто-то из этих людей должен умереть.

– Провокация, говорите? – с сомнением произнес Клемансо. – Ну что ж, пусть будет так, ведь путь к счастью народов должен быть полит кровью тиранов. Но пусть ваше Второе бюро и не пытается организовать устранение кого-либо из русских. Во-первых – у них очень сильная охрана, а князь-консорт, находясь среди своих солдат, и вовсе неуязвим, а во-вторых – русская сыскная служба сейчас лучшая в мире, и до завершения расследования покушения или убийства русская императрица не будет предпринимать ровным счетом ничего. И что мы будем делать в том случае, если дотошное следствие выведет русских не на германский или австрийский, а на французский след?

– На самом деле членов семьи русской императрицы я упомянул только для полноты картины, – сказал генерал Пикар. – Наши люди действительно не сумеют сбить с толку следователей из СИБ, а значит, и затевать такое покушение не стоит. Зато у нашего Второго Бюро имеются многочисленные и весьма тесные связи с самыми разнообразными борцами за свободу сербского народа – как в самой Сербии, так и за ее пределами. И хоть главный инфант-террибль теневой сербской политики господин Димитриевич уже уплыл из наших рук, еще найдутся люди, которые, не колеблясь, выполнят любой наш приказ, лишь бы он был подкреплен звоном монет. Кроме того, у нас под рукой имеются бежавшие из России революционеры, уже запятнавшие себя множеством кровавых дел. Для успеха операции понадобится организовать убийство австро-венгерского наследника или самого императора, и сразу после этого организовать в австрийской желтой прессе кампанию, требующую возмездия за пролитую кровь.

– Если кого и убивать, то это Франца Фердинанда, – сказал Клемансо. – Этот человек настроен достаточно миролюбиво, и, став императором, не будет нападать на Сербию после убийства своего дяди, а потребует самого тщательного расследования. Зато император Франц-Иосиф будет готов объявить войну только на основании того факта, что убийцы его племянника по национальности оказались сербами или русскими…

– Хорошо, – сказал генерал Пикар, – я отдам распоряжение полковнику Дюпону, чтобы Второе Бюро приняло это дело к производству. Франц Фердинанд сейчас как раз путешествует по Балканам, и именно там он и найдет свой конец.

– Месье! – вскакивая со своего места, воскликнул министр общественных работ, почт и телеграфов Луи Барту. – Это возмутительно и невозможно! Вы – как преступники, обсуждающие план предстоящего ограбления банка и ради успеха этого предприятия готовые на любые жертвы среди его работников и непричастных обывателей. Но это бесчестно, жестоко и прямо аморально, потому что среди жертв грядущей войны будут не только немцы, русские, сербы и англичане, но и несколько десятков тысяч французов.

– Ну что поделать, – лицемерно вздохнул Клемансо, – увы, политика – это самое грязное дело из всех возможных на этой планете. Если ты стал министром или депутатом, то теперь это значит, что ты обязан лгать, изворачиваться, для успеха своего дела валяться в грязи и приговаривать к смерти вполне приличных людей. Если ты стал политиком и вышел на тропу войны с тиранами, то в этом случае ты должен забыть о совести, чести и морали, потому что только так возможно победить того, кто многократно сильнее тебя. Впрочем, если вы до сих пор испытываете возмущение по поводу наших планов, то можете выступить с разоблачительными статьями в прессе, чтобы вся Франция узнала, кто любой ценой готов отстаивать ее интересы, а кто предает их из-за обуревающих предрассудков. Но только тогда не обижайтесь, если в один прекрасный момент вы окажетесь на каторге за предательство национальных интересов Франции.

– Да нет уж, – ответил Луи Барту, садясь на свое место, – я лучше воздержусь от публичного высказывания своего мнения. Достаточно и того, Жорж, что я сказал вам это прямо в глаза.

– Ну, вот и замечательно! – Улыбка Клемансо была похожа на оскал голодного крокодила. – мы с вами, месье Барту, к счастью, друг друга отлично поняли. Германия не должна отвертеться от войны с враждебной ей коалицией, и чем больше сил будет задействовано в предстоящей кровавой бойне со всех сторон, тем лучше. Также, как итог этой войны, нас интересует только благо Франции – интересы всех прочих держав, даже соседней с нами Великобритании, необходимо учитывать по остаточному принципу. Мы одни должны остаться в выигрыше от будущей войны, а все остальные будут должны уже нам. И еще нам необходимо найти способ отомстить этим заносчивым русским, поставившим нас в такое унизительное положение – но не напрямую, а как-нибудь косвенно. Например, взбунтовав только что завоеванную ими Турцию или организовав беспорядки в их дальневосточных владениях. К сожалению, за последние три года наши возможности влиять на русскую политику изнутри этой страны значительно уменьшились, а иначе бы я поставил перед вами более амбициозные задачи. Ведь это невыносимо для каждого честного радикала, когда в самой крупной стране мира, занимающей одну шестую часть суши, правит тиранический царский режим, а не благопристойная с нашей, французской, точки зрения, Русская Республика. Грядущая война, которая нужна нам как хлеб для пищи и воздух для дыхания, должна изменить многое, и по ее итогам мы еще посмотрим, кто будет диктовать свои условия, а кто еще будет смиренно внимать указаниям победителя…