Александр Михайловский - Аллегро на Балканах [СИ litres]

– Раньше вы говорили совсем по-другому, – хмыкнул Франц Конрад фон Хётцендорф.

– Раньше, мой добрый Франц, я не знал, что перестройку нашей империи нужно было начинать двадцать, а то и сорок лет назад, а сейчас понимаю, что на это не хватит всей моей жизни, и вообще не имеет смысла при отсутствии качественного наследника. Так что будем исходить из того, что я последний австро-венгерский император, но жизнь на этом не заканчивается. Первое, что я должен сделать – это отменить деление на Цислейтанию и Транслейтанию. Теперь в составе Империи Австрия, Богемия, Хорватия и Венгрия – по числу корон на моей голове. Каждая из этих стран – равноправная часть нашей империи. И поэтому после похорон дяди мне предстоит отправиться в вояж по их столицам, чтобы, кроме австрийской, надеть на себя богемскою, хорватскую и венгерскую короны.

– Если вы, Ваше Императорской Величество, демонстративно коронуетесь в Аграме, – осторожно сказал Макс Владимир фон Бек, – то Венгрия тут же взбунтуется, как и шестьдесят лет назад. Вы помните, что на выборах в прошлом году там победили сторонники Кошута и каких усилий вашему дяде стоило привести к власти компромиссное правительство Шандора Векерле?

– Я буду даже рад, если они взбунтуются, – сказал Франц Фердинанд. – Чтобы Империя просуществовала еще двадцать или тридцать лет, мадьяр уже сейчас необходимо натыкать носом в их жидкое дерьмо. Тоже мне нашлись господа! В Транслейтании это жадное и хамски заносчивое быдло ненавидят все другие народы, не исключая немцев. Бунт мадьярских гонведов будет подавлен совместными усилиями имперской регулярной армии, австрийского и богемского ландвера, хорватского ополчения, а также сербско-русских войск, которые освободят передаваемые в состав Сербии земли от присутствия мадьяр. Если дело зайдет слишком далеко, то я попрошу кайзера Вильгельма прислать для этого дела своих шютце, и он мне, разумеется, не откажет. Как сказал русский канцлер Одинцов: «когда порядок наводят германские солдаты, бунтовщикам лучше сразу повеситься на шнурках своих ботинок». И когда мятеж гонведов будет подавлен, в качестве наказания я сразу радикально урежу венгерскую территорию. Словакию присоединю к Богемии, Трансильванию выделю в отдельное вассальное герцогство, а Воеводину и Банат в качестве благодарности за подавление мятежа отдам Сербии. Но главное не в этом. Едва закончится реорганизация Империи, я объявлю своих детей наследниками: Софию – богемского престола, Максимилиана – венгерского, а Эрнста – хорватского. У меня уже есть договоренность с русской императрицей, германским кайзером и британским королем о том, что они признают мое потомство полноправными монархами, рожденными в законном браке, а австрийская корона, от которой я и отрекся за своих детей, будет завещана мной кайзеру Вильгельму или его наследнику. Вот такие у меня планы, и я намерен непременно привести их в исполнение, а иначе нашей империи конец.

12 сентября 1907 года, 13:05. Париж, Елисейский дворец, заседание правительства.

Какое-то время после провала неудавшегося покушения на Франца Фердинанда парижским деятелям казалось, что все останется шито-крыто, и главными козлами отпущения в этом деле станут сербские офицеры, состоявшие в тайной организации «Черная рука». Какое-то время и в самом деле было тихо; белградские резиденты Второго Бюро докладывали, что кое-кого из мелкой сошки, непричастной к самому покушению, даже выпустили на свободу под честное слово не принимать участия в политике… Казалось, расследование зашло в тупик. Или, быть может, на стороне заговорщиков в дело вступили некие могущественные силы, которые вынудят спустить дело на тормозах, ибо антиавстрийские настроения в Сербии очень сильны…

Но все эти надежды на благополучный исход были мороком и фата-морганой. Настал момент, когда истончившиеся и проржавевшие трубы лопнули, и густые потоки зловонных фекалий потекли по миру. Французская пресса стыдливо молчала, а русские, немецкие и австрийские газеты, будто наперегонки, стали печатать сенсационные шокирующие материалы о причастности французских спецслужб к покушению на бывшего наследника австро-венгерского престола, который после смерти своего дяди уже успел превратиться в императора Франца Фердинанда Первого. А может, тот, кто спустил с цепи этих бумажных псов, как раз и ждал момента, когда наследник престола превратится сначала в регента, а потом и в императора. Все произошло так быстро, что опять никто ничего не понял. И в той же Сербии все громче и громче звучат голоса, что одно дело, если это преступление из любви к Сербии совершили неразборчивые и наивные патриоты и совсем другое – когда руку убийц направляли из-за границы – неважно, из Берлина, Парижа, Вены или Рима.

– Месье, – сказал Клемансо министрам, собравшимся в премьерском кабинете, – тираны требуют нашей крови, ведь нас поймали на неудавшемся покушении на одного из них. Месье Пикар, скажите, почему работа по устранению Франца Фердинанда была проделана так грубо, что ваших людей смогли раскрыть даже олухи из белградской жандармерии?

– Наших агентов раскрыла не белградская жандармерия, – глухим голосом ответил генерал Пикар, – ее начальник, полковник Радивоевич, как раз и возглавлял ту самую тайную организацию, которая должна была исполнить наш заказ, и он сам пал одной из первых жертв начавшихся чисток. Против нас играли серьезные люди из Загранразведки русской имперской безопасности и штурмовики их войск специального назначения. В частности, при штурме белградской жандармерии отметился некий человек, которого все звали оберст Элефант. Его отряд был экипирован в стальные противопульные кирасы и вооружен компактными девяти миллиметровыми пистолетами-пулеметами и ручными пулеметами Мадсена под германский маузеровский патрон. Насколько нам известно, подобное вооружение имеется только у штурмовых подразделений имперской безопасности, военной разведки и корпуса морской пехоты, которым командует лично князь-консорт.

– Так, значит, русские обо всем знали заранее и подготовили вашим людям ловушку? – загораясь гневом, произнес Клемансо.

– Возможно, даже и так, – пожал плечами полковник Пикар. – Судя по отчетам наблюдавших за этим делом агентов, покушение провалилось, даже не успев начаться. Площадка, избранная нашими друзьями для нападения на австрийского эрцгерцога и его супругу, была буквально набита делающими праздношатающийся вид русскими агентами, которые частью перебили, частью скрутили исполнителей акции. А потом по всему Белграду и кое-где в провинции почти одновременно начались аресты членов тайной организации. И, как я уже говорил, сербы в этом деле были на вторых ролях. По нашим данным, руководил операцией небезызвестный в узких кругах начальник русской Загранразведки, пришелец из будущих времен полковник Баев, накануне специально прибывший для этой цели в Белград.