Александр Плетнёв - Цепкие лапы времени [litres]

– По-моему, главный тут шпион собачка, – попытался сострить Терентьев, – и человеков она меняет по усмотрению к антуражу.

Получилось мрачно, так как было не смешно.

– Личность этого типа установлена. Диссидирующий элемент, – Вован заговорил презрительно, – балероно-театральная тусовка. Бесспорно, работал на иностранную разведку – все улики! Нашли даже ваш фоторобот у него на квартире. Еще по непроверенным данным – из этих… пидор.

Терентьев понял, что это не ругательство. От мысли, что он погнался, поведясь на обманку, которая в довесок оказалась еще и пидрилой, стало особенно противно.

– Черт…

– Вот так, товарищ Терентьев. Ваш скоротечный контакт с девушкой не остался незамеченным. В ЦРУ решили использовать этот извечный ресурс. Однако найти мы ее пока не можем. Сейчас уже опросили проживающих в доме. Установили адрес. ФИО. Но человек пропал. Предположу, что ее могли… вплоть до того, что ее могли устранить при необходимости.

Любой похожий (агентурного характера) контакт, который произошел с резидентом ЦРУ, провоцировал закономерную инерцию – продолжение шпионской игры. По крайней мере, подобные соображения в управлении контрразведки высказывались.

Терентьев задавался:

– А мне теперь что – перевербованного изображать?

Как и вообще считал, что засветившись перед иностранной спецслужбой, превращается в безусловно спорный объект для официальной легализации в аппарате власти.

Ан не тут-то было.

С этим же подступался и Крючков, являясь на доклад к генеральному.

Андропов упрямо дал понять, что менять свой план относительно «нового человека во власти» не намерен.

И генерал-лейтенант, удивленный (и надо сказать, разочарованный), уходил, унося под мышкой папки, резолюции, приказы… и аргументы:

– Не вижу препятствия. Наоборот. Считаю, что против публичного, официального лица американцы уже не решатся на подобную силовую акцию. Политический статус и должность станут непреложным иммунитетом.

А то, что в правительстве СССР, на «высоких» или непротокольных встречах, в переговорных процессах перед ними будет «фигура особого порядка», носитель экстраординарной информации, человек… – генеральный секретарь нажал, интонируя, – человек из будущего , в конце концов… обрастает новым смыслом. И предположу, обернется немалым смущением для вашингтонских политиков, создавая у них неоднозначные, сложные и даже запутанные представления.

Скажете – сложная дипломатическая… или если угодно, политическая конфигурация?

Не сложней остальных. И хочу подчеркнуть! Мне очень важно, чтобы за спиной всех намеченных мной кадровых пертурбаций стояли именно вы, Владимир Александрович. Приглядывали.

Дверь за генерал-лейтенантом закрывалась, полумрак кабинета смотрел вслед, поблескивая тонированными очками.

Хозяин кабинета погружался в размышления, приходя к неожиданному выводу (червячок сомнений еще немного ворочался внутри и… вылезал наружу): «Мы попали в своеобразную ловушку послезнания. Оказавшись в ситуации других социально-политических, да и просто жизненных реалий, люди (и не только те, которые при власти) повели себя соответственно, отринув прежние принципы, перестроившись (проклятое слово), изменившись… изменив.

Того же Ельцина сейчас высоко оценивают, перспективно. Зато потом…

Они всегда хватаются за живое… люди. Пассионарии прекрасны расширением ойкумены, космосом, но и разрушительны революциями.

А идеи долго не живут, как оказывается. И тот же коммунизм не состоялся и… оказался несостоятельным.

Странно ли, но вся эта информация будущего, привезенного на борту крейсера, уже наложила на нас некий оттиск. И мы точно запрограммированные следуем на ее поводке, дав оценку людям за еще несовершенное».

Открывалась папка личных дел, перелистывалась.

Полученные характеристики на большинство нынешней партийной номенклатуры, которая выродится в будущую олигархию, перекрасится в либералов и демократов, вся их выложенная наружу подноготная, оставляли мало выбора.

«Старая гвардия» – те верные соратники, кому можно было доверить, действительно были «старой гвардией». Даты их рождения и… не дотягивали и до конца этого века.

«На молодых», – не звучит, но слышится.

Ставка на «молодых» выстрадана еще до прихода «Петра»… Вот только «призрак Горбачева» бередил сомнения. Даже понимая, что дело не в личности этого неудачника.

Крючков ушел… удивленный, несогласный, но всегда готовый поддержать.

И Андропову крайне необходима была эта поддержка ближайшего помощника. Это ручательство, за реализацию намеченного. Не столько сейчас, сколько после. После февраля 1984 года, когда его остывшему телу будет уже все равно. Про «остывшее тело» это была даже не мысль – сиротливый отголосок.

На бледном лице не отразилось ничего, свыкнувшись и принимая.

Тема «жизни-смерти» мешала сосредоточиться, отвлекала от «математики экономики», хитросплетений политики, кадровой комбинаторики. Все больше уводя в сторону, рождая мысленные несвязанные обрывки, требующие систематизации… хотя бы вот если взять и начеркать их на листке.

Однако…

Потом, чуть позже, когда выпадет первый снег, коий всегда так впору российской столице и к лицу – припорошив белым, будто польстив старому циничному городу вуалью невесты (ну-ну, припудрилась, похорошела)… убежденный шефом генерал-лейтенант будет повторять его аргументы… сам убеждая.

Хоть разговор и начинался не с этого. Но все об этом же…

Переход на «ты» с Устиновым получился легким и саморазумеющимся, учитывая, как за последнее время они все успели настроиться на деловой лад узкого круга. В это «на ты» почему-то по-прежнему не вписывался нынешний министр внутренних дел Федорчук, оставаясь в вежливой дистанции…

Здесь сегодня мог бы быть и Огарков. Но сегодня его не было. «Соображали» на троих.

– Затеяв преобразования, которые обречены изменить страну, Юрий Владимирович ориентируется на него… прям упрямо загипнотизирован этой идеей.

– То есть и ты все же полагаешь этого Терентьева в правительство? – Правильно понял интонированную подачу Крючкова министр обороны. – Вплоть до главы?

– А кого? Меня? Других? Зная, как они все прошляпили, а другие зашельмовались? А может?..

– Меня? – совсем не удивился Устинов. – Я не потяну. Или не протяну.

Дмитрий Федорович, и без того крайне задумчивый, тут совсем погрузился в себя.

– Вообще не поеду на тот «Щит-84». От греха. Без меня обойдутся. Вместе с обязательным указанием отработать версию «инфекционной атаки». Это в ведении КГБ в том числе.

– В том числе, – согласился Крючков, барабаня пальцами по столу, продолжив искать варианты… – или Романов? [151] Есть версии, что маршал Устинов подхватил некую инфекцию на учениях «Щит-84» (после которых с похожим диагнозом умирает министр обороны ЧССР генерал Дзур, что является примечательным совпадением) либо позже и тоже с очень сомнительными обстоятельствами. Крючков поневоле опирается на доставшиеся скопом «материалы будущего», где в том числе попадаются и непроверенные, конспирологические редакции, что якобы Г. В. Романов, метивший на пост генсека, мог приложить к этому делу руку. Веря или не веря такому, больше надуманному предположению, тем не менее у генерала КГБ выскакивает фамилия.