Александр Плетнёв - Цепкие лапы времени [litres]

На авиабазе «Мариано-Морено» даже не успели поднять «Миражи», перехватчики только бежали по полосе на разбеге, когда оба «Вулкана» на запредельной дистанции к полной неожиданности для англичан были сбиты! Еще один поврежденный «Фантом» сумел дотянуть до Монтевидео, где пилоты сдались уругвайским властям под интернирование.

И только после официального заявления Буэнос-Айреса штаб в Нортвуде узнал, что советские комплексы С-200 прошли мимо сферы внимания английской и американской разведок.

Тщательно проведенные дезинформационные меры принесли свои плоды [150] Включив С-200 в оборону ПВО Буэнос-Айреса, аргентинское правительство намеревалось громко объявить об этом, дабы одним фактом исключить любые попытки атаковать столицу страны. Советские военные представители, наоборот, рекомендовали пока воздержаться от такой открытой демонстрации, проведя все возможные мероприятия по сокрытию этого сегмента в системе противовоздушной обороны. .

На аргентинщине ликовали!

Однако политическое положение правящей верхушки Хунты, несмотря ни на что, оставляло желать лучшего.

Экономическая обстановка в стране, а теперь и нерешенная проблема спорных островов («маленькой победоносной войны» не случилось) создавали нездоровые предпосылки, могущие привести к краху правительства.

Лидер Галтьери публично выступил перед народом, повинясь… и оправдываясь: «Мы фактически оказались без поддержки стран панамериканского союза… Более того, Вашингтон занял откровенно враждебную позицию… С Альбионом один на один доблестные аргентинская армия и флот непременно справились бы! Но воевать еще и против США…»

Решив оставить стратегические амбиции в угоду удержания хотя бы прежнего статус-кво, Хунта готова была пойти на политическое решение конфликта… Тем не менее по понятным причинам и по инерции продолжая упорствовать на изменении статуса оспариваемых территорий.

– В общем, – не без тайной иронии прокомментировали советские «посольские» товарищи в Буэнос-Айресе, держащие руку на пульсе, – все эти воистину общие британо-аргентинские нужды подталкивают обе враждующие стороны к дипломатической инициативе. Никто не хочет уступать, но и те и другие в той или иной мере готовы идти на уступки. И каждая хочет выглядеть победителем.

И как бы там ни было, но благодаря именно непреклонной позиции СССР, настоявшего на решении кризиса с участием мирового сообщества, переговоры проходили не на американском поле.

Дипломаты расстарались, приготовив способы выхода из военно-политического тупика, найдя более-менее обоюдно устраивающий вариант.

Территории, топографии которых еще совсем недавно полосовали острые стрелы и линии генералов, потом топтали сапоги солдат, ныне росчерком пера политиков делились новыми послевоенными границами.

Англичане получили свое удовлетворение – Фолкленды! Так и не овладев полностью архипелагом, теперь надменно обязывали аргентинские войска убраться восвояси… обставив со всей торжественностью: под стрекот кинокамер подняв «Юнион Джек» над Порт-Стенли, запечатлев хроникой унылую вереницу грузившихся на транспорты аргентинских солдат.

Зато освобожденные от оккупантов еще в самом начале конфликта острова Южной Георгии, где ныне скопилось немало всяческих кораблей и судов, британскому гарнизону надлежало в установленные сроки покинуть.

Аргентина смогла отстоять свой какой-никакой студено-ледяной приз, что позволяло ей не выглядеть совсем уж проигравшей стороной.

Внутри стран, что кабинет партии тори, что Хунта, как заправские кулинары приготовили удобоваримые блюда для электората, заявив, что поставленные задачи выполнены, празднуем победу.

Вроде бы проглотили. Не подавились. Тэтчер даже удержалась в кресле. Кто-то потом (конечно, независимые журналисты) дотошно подсчитает всех убитых и раненых… с обеих сторон.

И, конечно, найдется тот, кто обязательно укажет – жертвой чьей политики стали эти потери.

Галтьери его промахи еще припомнят. В итоге он подаст в отставку. Да и Хунта продержалась недолго… вскоре к власти в Аргентине выборным путем придет Рауль Альфонсин, располагавший к дальнейшему сотрудничеству с СССР.

Последний покалеченный корабль под английским флагом под буксирами покинул гавань Лейт-Харбор Южной Георгии (им оказался первенец потерь «Илластриес») только в следующем году.

Представители специальной аргентинской комиссии засвидетельствуют сей факт, поставят «галочку» и тоже поспешат убраться с негостеприимной земли… впрочем, с удовлетворением оглядываясь на уходящий берег и флагшток с трепещущим национальным бело-голубым полотнищем Аргентины.

Пингвинам, населяющим холодные скалы, было все равно, чьи они… Кому они по праву или в гордости восстановления справедливости принадлежат.

Одно им, наверное, было в пернатую радость – с уходом такого количества беспокойных двуногих кормиться и размножаться стало гораздо спокойней.

Москва

– Давайте проясним ряд моментов…

Разумеется, было продолжение – оперативно-следственное… как же без оного.

Снова и снова (уж по какому разу) возвращаясь к подробностям, к деталям – с самого начала, с момента посадки в машину, к содержанию разговора с резидентом ЦРУ… выискивая и «дьявола в мелочах», и…

В общем, «контора» в своем праве быть подозрительной во всем и вся.

Строгий офицер в штатском, типовой обезличенный кабинет Лубянки, «где копились по углам былые страхи» – это так мысленно накрутил себя Терентьев. Правда, посетив заведение в компании с куратором – капитан Вова теперь не отставал ни на шаг.

– Проясним ряд моментов, – повторил офицер, неторопливо выложив на стол несколько снимков, – это ваша незадавшаяся пассия.

Каперанг взглянул.

«Фото издалека. Это с первой встречи, судя по месту – через дорогу на Фрунзенской. Ребята, очевидно, прямо через стекло машины щелкнули».

– Следующие… это за кем вы погнались – приманка, – особист деловито сохранял невозмутимость, но… что-то таилось.

«В КГБ бы да не таилось, – не без сарказма подумал Терентьев, – а чего Вова-то глумливо лыбится? Отошел после начальственного втыка?»

Просмотрел предложенное: «Похожа… но нет. Конечно, лицо не то».

– Это какая-то другая дамочка, – вернул карточки.

– Совершенно верно, – скривился одним уголком губ офицер, – точнее в корне не верно.

– Именно в корне, – хмыкнул Вова, – это не девка.

– Да, личность мужского пола. Театрал. Загримировался под вашу девицу, – подтвердил следователь, доставая очередные фото, – и это тоже он. Видите, вот этот молодой мужчина, вот женщина в летах и этот старик. У всех одинаковая собачка. Это, конечно, маленький прокол, но все равно запоздалый.