Александр Плетнёв - Цепкие лапы времени [litres]

Аргентинские вояки, копошась на позициях, уже не хотели никакого справедливого суверенитета над исконными территориями. И даже упрямые англичане – шотландские, валлийские гвардейцы, морские пехотинцы, палубные летчики, усталые до чертиков, – глядя на голые скалы и скудные жухлые травкой земли, не понимали «ради чего?».

Кому-то это могло бы показаться странным, но больше всего ратовали за скорейшее разрешение проблемы Фолклендского конфликта именно Соединенные Штаты. И это невзирая на выгодный военно-материальный трафик в Британию.

Помощь! Объемы, конечно, были не те, но проверенная временем роль благодетеля (пусть и не безвозмездного), роль спасителя по примеру недавней мировой войны, ленд-лиза и прочих «протянутых рук», несомненно, маслила нутро вашингтонским деятелям.

Однако внешняя политика Соединенных Штатов оказалась настолько зашоренной противостоянием с СССР, что нежелание дать Аргентине «увязнуть» в дружбу с Советами пересилило.

Понятно, что поддержка Великобритании (проверенного и сильного союзника на европейском театре) в разразившейся эскалации была продиктована более обоснованными факторами, нежели заигрывания с Хунтой [147] Вашингтону военная Хунта, прежде всего, импонировала своим антикоммунистическим настроем. .

Ко всему вашингтонские ястребы не считали Аргентину серьезным политическим игроком, в любом случае рассчитывая по завершении этой вздорной войны за архипелаг навязать свое доминирующее мнение: либо Хунте, либо любому другому правительству, если военный режим в Буэнос-Айресе падет. В конце концов, деньги это всегда деньги. Все недоразумения разрешатся, все закончится и отношения к взаимной выгоде снова наладятся.

Нагло влезшие в регион русские сломали эти стройные политические схемы.

В военных кругах США с опаской заговорили об усилении военного присутствия Советов в Атлантике – с опорой на Кубу, Анголу, добавляя к этому списку Аргентину.

Удержись Хунта с помощью Кремля, Галтьери и его приспешники вполне могли пересмотреть свои антикоммунистические взгляды. А пади (мало ли) – в стране к власти придут «левые».

Москву всяко требовалось оттеснить! Поэтому Соединенные Штаты как никогда были готовы выступить в роли нейтрального посредника между Аргентиной и Великобританией с целью найти компромиссное решение и урегулировать кризис дипломатическим путем.

Касательно политики СССР…

Если стоящий за спиной Альбиона Белый дом, желая вернуть влияние на аргентинские умы, продолжал исподволь «подмигивать» Буэнос-Айресу, то советским дипломатам оставалось лишь уже не единожды напоминать, что дружить с богатой Америкой хорошо, но тогда она и будет писать правила.

Русские целенаправленно гнули свою линию, предупреждая, что активное посредничество янки в деле урегулирования спора, в конце концов, обернется переходом архипелага под фактический контроль США. И выдвигали тезис, что «лучше уж англичане, заглядывающие в эти задворки мира от случая к случаю, нежели постоянное присутствие US NAVY, которое рано или поздно приведет к вмешательству во внутренние дела Аргентины».

Пока же и в целом Москва была удовлетворена подписанными контрактами на взаимные долговременные поставки и сотрудничество, включающее не только военную сферу, но и мирную продукцию из СССР. И хотя въедливые экономисты и углядывали некоторый перекос доли экспорта не в пользу Страны Советов, недавние показательные успехи советской военной техники вызвали продуктивный интерес у других латиноамериканских стран. И те же Перу вновь решили приобрести Су-22. И Миг-23, в последних, модернизированных версиях, с сопутствующим боевым оснащением.

А из всех причастных, наверное, хуже всех себя «чувствовали» себя в Лондоне.

Слишком дорого Великобритания платила за свои остаточные имперско-колониальные амбиции.

В том числе и главному кредитору США, которые, добиваясь безраздельного контроля над Атлантическим океаном, шли к своей цели руками союзников и кровью аргентинцев [148] Планируя борьбу за Фолклендский архипелаг, Хунта зондировала настроение США по этому вопросу – американские дипломаты недвусмысленно намекали, что в случае конфронтации станут на сторону Аргентины. Однако ж… .

И очевидно, англичане смирились с этой неизбежностью (где ты, гордая Great Britain?).

Однако поддавшись на уговоры Рейгана (в личных контактах), Маргарет Тэтчер продолжала настаивать, давя на адмиралов, заявляя о необходимости «последнего слова» за британскими военными, дабы в преддверии переговоров выступать с сильной позиции. Железная Леди ни при каких обстоятельствах не могла уступить Фолкленды! А в громких заявлениях позволяла делать недвусмысленные намеки, что «у Великобритании есть более чем весомые аргументы»!

– Ядерный удар? – искренне, но все же с долей тревоги сомневаясь Леопольдо Галтьери. – Она имеет в виду бомбардировку ядерными боеприпасами?! Не думаю, что Тэтчер решится. Но даже если… Это было бы военно необоснованно! Это стало бы трагедией… и подарком.

– Подарком?

– Мировая общественность немедленно осудит Англию. И на нашу сторону встали бы все… даже сейчас осуждающие!

Москва… по горячим следам

«Допустим» – слово было произнесено за последние десять минут минимум трижды.

«Очевидно, наступило время допущений», – мысленный отклик содержал смесь скептицизма и колючего сарказма. И к себе в том числе – весь этот шпионский боевик: ЦРУ, нападение, захват… все это изрядно перетряхнуло.

Разумеется, Терентьев прекрасно понимал… и принимал некую модель – себя некой фигурой на некой шахматной доске:

«Пешка, которую толкают, двигают по полю. Где можно дойти до другого края, со всеми вытекающими… Впрочем, дуристика все это… аналогия малоподходящая».

В голове вертелось что-то из штампованного «попал под жернова государственной машины». И дополнялось горькой пилюлей дремлющих иллюзий: «А мы так затаенно верим в свою исключительность, с самого детства по самую гробовую крышку. Наверное».

Был день, еще тот же… или (и) следующий.

И «первый кабинет» государства.

Андропов экстренно собрал всех имеющих отношение и совещательный голос.

Еще бы.

То, что накрутили по самые помидоры всем (оперативникам, «наружке», топтунам), это само собой.

Наверняка полетели погоны у кого-то и из кабинетных на Лубянке. Наверняка.

Непосредственно и касательно самого Терентьева – усиленные меры безопасности (сопровождения, регламентов перемещения, проживания и т. д.) теперь отбирали массу времени… О недавней сравнительно житейской простоте можно было забыть.

Представил, как это эхом затронуло всех ребят с «Петра», кто был прикомандирован к закрытым «ящикам» оборонки. И как оно, вероятно, докатилось до северов – до места долговременной стоянки крейсера и режимного городка, где разместили экипаж.