Александр Плетнёв - Цепкие лапы времени [litres]

Куратор Вова-капитан ходил смурной… однако с должности его, как видится, не сняли.

К мрачной физиономии Крючкова было не привыкать.

Снулой рыбой сидел Черненко. Да и Андропов не без того, хотя…

Говорили, что генсек не сдержал вспышки гнева, а сейчас у него просто пошел откат… изображая холодную рассудочность.

В общем-то, не удивительно!

Выход ЦРУ (а Устинов и вовсе назвал это «наглой выходкой») на конспирированную фигуру – это тебе не какой-нибудь пустячный промах (хотя в таком деле даже «пустячное» имеет немалое значение)… Это был прокол! В первую очередь для Андропова, который насчет Терентьева вынашивал определенные и далеко идущие планы. Теперь они, эти планы, ставились в сомнительную позицию. Как и требовали переоценки многие взятые в разработку программы, с тем учетом, что американцам может быть известно больше, чем полагали.

Говорил в основном Крючков. Еще Устинов. И если генерал-лейтенант стойко перенес удар по своему ведомству, не спеша разводить лишнюю суету, то маршал призывал принять более чем серьезные ответные шаги в отношении США: «Мы не можем спустить с рук!»

Разумеется, совсем уж о разрыве дипотношений речи не велось.

«Вот так они тогда и по Афганистану пришли, – почему-то повело в сторону Терентьева сравнительной, невесть откуда выскочившей мыслью, – утвердили кризисное постановление, исходящее из неверных или не до конца осмысленных предпосылок. И взять того же министра обороны Устинова. Естественное дело, что он принимал решение в рамках той системы координат, в которой существовал.

Мотивация ясна: “Не мы – так американцы!”, аргументация убедительна (вплоть до угрозы наркотрафика в азиатские республики… а там и на весь Союз), ввод войск обоснован и оправдан! Если бы не знать последствий: во что все это, в какие потери в итоге выльется».

Взгляд каперанга прыгает с лица на лицо, с военного министра на генерала, с генерала на министра, со звезд на погонах – на погоны со звездами, с ответственности на ответственность…

…вспоминая: «…в “Черном тюльпане”, с водкой в стакане…» [149] Из песни А. Розенбаума. ,

…адресуя: «это вам бы, посылающим на смерть, услышать!»

…чтобы пробудилось к чести офицерское: «ах, господа, как хочется стреляться»,

…за ошибки – политические, кабинетные, бумажные…

…за которые клали живые головы.

Интересно, а если бы нет? Если бы вообще не влезали в эту проклятую дыру – Афганистан? Оправдались бы опасения? Об «американцах у южных границ», и все остальное?

Впрочем. История, говорят, не знает сослагательного наклонения.

Ха! Ага! Кто бы говорил. И все же?»

Попытка Терентьева выкрутиться из ситуации, схитрить, выиграть время была принята на удивление адекватно, без прямых обвинений в предательстве или склонности.

Расследование и допрос по горячим следам взял в свои руки непосредственно Крючков. А у него-то уж хватило профессионализма оценить бесперспективность игры в молчанку, попади такой носитель информации в лапы к врагу.

– Вся симптоматика однозначно указывает на намерение выкрасть важный «объект» с вывозом за рубеж. Другого повода затевать столь грубую операцию я не вижу. И если бы им это удалось… – Крючков намеренно говорил о таких вещах скучающим, почти равнодушным тоном, – речи о возврате, обмене даже бы и не велось. Такую добычу просто так не отпускают.

– Я, собственно, строил расчет на то, что они станут переправлять меня своим каналом – паромом в Финляндию, – давал пояснения каперанг, – там-то вы меня бы и перехватили.

– Разумно. Потому что в варианте «посылки»…

– Посылки?

– Канал в Финляндию нам уже известен, благодаря… В общем, известен. Нелегалы едут под чужими документами в открытую. Вас же, если бы вы заупрямились… «Бриллиантовую руку» помните? «Человека можно напоить, усыпить, оглушить»… Короче, переправить бесчувственным телом, – Крючков осклабился, генерал-лейтенант изволили шутить. – Вероятно, у них была и такая – резервная альтернатива.

Терентьев на подначку не повелся. Не до шуток. Смотрел серьезно:

– Честно говоря, я опасался, что конкретные вопросы начнут задавать сразу, с ходу! А я не знал бы, что можно ответить: окончательно какие версии мы им собираемся выдавать в «Большой игре», по переносу крейсера. Был ли это научный эксперимент или спонтанный прокол времени-пространства? О развале СССР… если у них такие вопросы вообще стояли в повестке.

– И что? Не задавали?

– Время. Он выслушал что-то по рации, и решение принял тут же. На расспросы не оставалось и минуты. Мы даже из парка не успели выехать.

– Хуже, если бы дело застопорилось на «промежуточных остановках», за невозможностью покинуть страну – где-нибудь в подвале или на конспиративной квартире. Они на крайний момент могли попытаться проскочить в посольство… Впрочем, мы перекрыли подъезды.

– Тогда бы грохнули и скинули в канаву.

– М-м-м. Это чревато… для них же. Контрпродуктивно. Но могло и так быть.

Затем процедура расспросов, естественно, пошла по второму, по третьему кругу, уже «на ковре» у Андропова в составе почти всех причастных, приобщенных, необходимых.

– Я не силен в шпионских делах, – говорил Устинов, указывая глазами на Терентьева, – но обычно в таких случаях агент вскрывает ампулу с ядом.

«Спасибо», – подумал каперанг.

– Это наш промах, – Крючков и не дрогнул лицом, – недооценили противника в стимуляции пойти на такой радикальный шаг, как операция захвата на нашей территории. Мы не сомневались, что они будут землю рыть носом – искать… это естественно! Но какими они располагали возможностями в плане информированности, какие у них были резервы – не известно!

Как оказалось, они были. И есть.

– Утечка?

– Он говорил «симпатизант западным ценностям». Тут виной, будем честными, мой слегка развязанный язык. Однако это дает основания предположить, что у них есть информатор. Как минимум вхожий в ЦК или Кремль, – Терентьев не стал дергать Крючкова за усы, упоминая его управление. Генерал-лейтенант и сам должен понимать, что, невзирая на полученные материалы по предателям и будущим предателя, кое-кто мог остаться и не вскрытым… Даже через тридцать лет.

Молчаливый (практически молчаливый) Андропов, успевший нервно исчеркать невинный лист бумаги, невесело заметил:

– Если вы думаете, что резидент ЦРУ клюнул на ваш встречный ход в желании сотрудничать… Абсурд! Американцы всегда с предубеждением и осторожностью относятся к «инициативникам». А уж в этом конкретном случае… скорее, повлияли какие-то неизвестные факторы.

– В некоторой степени известные, – веско поправил Крючков, – нами были записаны зашифрованные переговоры, их удалось удачно раскодировать, пропустив записи через один из компьютеров. Мне вот только сегодня принесли на доклад. Цэрэушники пользовались новыми средствами связи, с закрытым каналом и с цифровой кодировкой. Хотите послушать?