Алексей Янов - Княжич [litres]

Когда двигатель вышел на свои рабочие обороты, я оценил его мощность в районе где-то 10 лошадиных сил, что для нашей средневековой, не избалованной движителями промышленности выходило более чем достаточно. В перспективе путем нехитрых доработок мощность двигателя можно поднять в несколько раз, но раньше следующего года от каких-либо модернизаций я воздержусь, необходимо накопить опыт эксплуатации, выявить все слабые конструктивные места. А сейчас нам требуется начать «массовый» выпуск подобных машинок, только Гнёздово спокойно сожрет их целый десяток.

Через несколько минут движок начал сбавлять обороты; оглянувшись на мастеров, я увидел, как те завороженно, затаив дыхание, смотрели кто на вращающееся колесо, кто на работу привода, при этом прислушиваясь к доносящимся из двигателя звукам.

Явно диссонировал с мастерами Изяслав Мстиславич со своими людьми. Они мало впечатлились зрелищем вращающегося колеса. В последнее время такая «развлекуха» стала для них обычным и заурядным явлением. В заводских цехах можно было увидеть куда как поинтересней механизмы, взять те же воздуходувки или молоты. Люди, далекие от техники, просто не понимали всей сложности непрезентабельной внешне конструкции и не осознавали перспектив подобных машин. Куда больше сегодняшней премьеры княжьих воевод весной впечатлила внешне эффектная плавка чугуна с железом. Тем не менее, посмотрев на счастливые лица сына и мастеров, сообразив, что выдумка его отпрыска удалась, Изяслав Мстиславич всех похвалил и удалился со свитой в терем, там, по его мнению, можно было найти дела поприятней, чем смотреть на вращающееся колесо.

– Микула, – позвал я Белова, – топливо уже прогорело, подкинь-ка в топку дровишек!

– Ага, княжич! – Белов очнулся из анабиоза. Открыв топку, он стал бережно подкладывать туда дрова.

– Ты глянь, Микулка свою чугунку потчует, прям как мать своего дитенка, – оставшийся со мной Перемога прокомментировал забавное зрелище, и все вдруг разом заржали.

– Запусти машину снова, и пускай она на холостых оборотах без перерыва сутки поработает. А потом двигатель нужно по возможности разобрать и осмотреть, – обратился я к раскрасневшемуся от смеха Белову. – Дня через два-три доложишься о результатах.

– Правильно, пойдем, Изяславич, поснедаем, а то Микулка свою чугунку уже напотчевал, она ажно от переедания заснула! – не переставал хохмить разошедшийся не на шутку Перемога.

Произведенные, как и было оговорено, через сутки разборка и осмотр узлов машины никаких критических повреждений не выявили, наличествовали некоторые потертости, вызванные тем, что детали друг к другу притирались, главное не забывать об их своевременной смазке.

После столь оптимистичного доклада я начал думать о том, что теперь, после появления такого отличного двигателя, будет просто преступно не заняться расширением станочного парка. А самое главное, наша промышленность переставала зависеть от прихотей природы и речной географии, заводы можно будет ставить хоть в чистом поле. Это ли не счастье?!

С началом июля в город пришла прямо-таки тропическая жара, окутав все вокруг плотным знойным маревом. В городских усадьбах даже куры еле квохтали, а свиньи спасались, забившись в самые темные уголки хлевов. Редкие вылазки в Смоленск вызывали во мне лишь сонную деревенскую тоску. Совсем другое дело мое Ильинское подворье, особенно его промышленный сегмент!

Чтобы попасть в «другой мир», совершив путешествие во времени, достаточно было пройти вверх по берегам рек Городянки или Ильинки на три сотни метров. Здесь, неожиданно для всех, жизнь совершенно преображалась – сельскую дремоту сменял вычурный индустриальный пейзаж дымящих труб доменных и литейных печей. Уши мигом закладывало треском, шумом, гамом, металлическим звоном и шипением плавящегося металла. А глаза начинали слезиться от дымных испарений, при этом завороженно следя за быстрой сменой картинок и образов суетящихся повсюду людей.

У неподготовленного средневекового зрителя, оказавшегося здесь впервые, при виде снующих повсюду толп народа с ручными тележками и упряжек лошадей, перевозящих уголь, руду, железные, чугунные чушки и готовые изделия, – все это вызывало чуть ли не головокружение. Нечто подобное, кстати говоря, наблюдается и творится в Гнёздовском производственном кластере, но там масштаб и бурление жизни даже поболее будет! Больше трех десятков печей, обжигающих кирпич, тошнотворные ароматы некоторых химических производств в буквальном смысле выдергивают у заезжего люда землю из-под ног, заставляя опорожнять желудок!

Заводские территории от этого беспрестанного броуновского движения целиком были вытоптаны не зарастающими травой проплешинами, а дороги были засыпаны шлаком. Деревянные ворота, ограждающие производственную территорию, даже не пытались закрывать от снующего туда-сюда, поднимающего пыль столбом народа. Заводская охрана лишь вглядывается в давно примелькавшиеся лица, сразу примечая и останавливая чужаков, если такие пытаются проникнуть внутрь беспокойного заводского муравейника.

Еще более усугубили ситуацию строители, влив свою струю деловой суеты в царящий вокруг бедлам. Они принялись возводить стрелковые башни и обносить кирпичом деревянный частокол. Лодьи из Гнёздово, прибывающие на вновь развернувшуюся стройку, на самом деле не затухающую уже второй год подряд, были так перегружены кирпичом, что едва не тонули. Лодейные команды прямо с бортов перекидывали по живой цепочке привезенную продукцию в конные подводы и отвозили кирпич к заводским стенам, складывая его в кучи.

На заводе я бывал ежедневно, проводя здесь по нескольку часов кряду. Назад возвращался весь липкий от пота, облепленный пылью и прокопченный дымом печных испарений. Изяслав Мстиславич еще с прошлого года обреченно махнул рукой на мои мужицкие замашки. Мирила его с подобным положением дел лишь приносимая заводами немалая прибыль. Одна отрада у него была, частично компенсирующая мое копошение в заводской грязи и якшанье с рабочим людом, это когда я выезжал в Гнёздово, чтобы вплотную заняться своими учебными полками. Но и в Гнёздово далеко не все время уделялось тактическо-физической подготовке войск, и без меня было кому гонять бойцов. А вот химические производства остро нуждались в хозяйском пригляде… Таким макаром я и жил все время в разъездах на два дома, точнее терема.

Изяслав Мстиславич часто покидал свою левобережную резиденцию, ошиваясь на Ильинке, присматривая, так сказать, за непутевым сыном. Вот и сейчас, пребывая после обеденной сиесты на гульбище, князь, наблюдая за моим возвращением с завода, лишь фыркнул, недобро помянув затрапезный внешний вид княжича.