Алексей Янов - Княжич [litres]

– О плате договоришься с учениками дворян, на первое время тебе и их познаний за глаза хватит. Кроме цифири изучишь новую азбуку. И учиться ты будешь не один, а со всеми своими мастерами. Мне нужны грамотные строители!

– Спасибо тебе, княжич! – вежливо поклонился зодчий.

Решив трудовые споры, я уединился с дворянами (наиболее успевающих учеников направил преподавать строителям), коих я захватил с собой в Гнёздово, и до самого ужина мы решали с ними математические задачки. Так моими ежедневными неустанными трудами с младых ногтей взращивался будущий бюрократический аппарат.

Самому прикладывать руку к формовке кирпичей-сырцов мне, по понятным причинам, категорически запрещалось. А потому я «бесплотной тенью» слонялся по стройплощадкам, время от времени выдавая цэу. Вмешиваться и как-то осовременивать производственный процесс возможности практически никакой не было. Построить хотя бы приближенную к стандартам второй половины XX века кольцевую печь было решительно невозможно. Для этого требовалась туева куча уже готового кирпича (который в нашем случае еще только предстоит обжечь), множество металлических изделий (рельсы, вагонетки, задвижки и т. п.). И самое главное, чтобы все это возвести, требовались квалифицированные рабочие руки, которые уже были заняты на строительстве плотин, зданий, оборудования в Ильинском подворье.

Поэтому долгими майскими, а затем и летними вечерами я делился с Авдием планами дальнейшего развития гнёздовского кирпично-строительного предприятия. Рассказывал зодчему, как было бы прекрасно запрудить местную речку Свинцу и установить на ней водные колеса, построить новые глино-обрабатывающие машины: бегуны, вальцы, глиномялки, формовочный пресс. Ну а, слушая про кольцевые и металлургические печи с невиданным доселе оборудованием, Авдий просто млел от удовольствия, закатывая от нахлынувших видений глаза.

Авдию и его помощникам, что тоже часто присутствовали на наших «творческих вечерах», я, преследуя свои корыстные соображения, решил объяснить, что такое моделирование и с чем его едят. Мужики сразу зажглись новой идеей, по достоинству оценив ее не только эстетическую сторону, но и прикладную ценность. На то мой информационный вброс и был рассчитан! Рыбки с радостью заглотили наживку, и я, пользуясь по полной моментом, попросил их смоделировать не только кирпичеобжигательную, но и доменную, пудлинговую (я ее назвал «перемешивающей») и тигельную печи. До самого моего отъезда мастера были обуяны юношеским энтузиазмом и задором. Все свое свободное время они проводили за модельной лепкой (из маленьких глиняных кирпичиков) спроектированных мною на бумаге печей. Разгорались жаркие споры, в которых участвовали заинтересовавшиеся новым модным трендом дворяне с учениками. Мне, корча недовольную физиономию, приходилось выступать третейским судьей. Хотя на самом деле я себя чувствовал котом, объевшимся сметаны. Еще бы не быть довольным, если в этих словесных баталиях фигурировали единицы измерения, делались различные элементарные математические расчеты. Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.

Как раз осенью я думаю заняться строительством металлургических печей. С кондачка этот вопрос сложно будет решить, построить такие сложные печи с нуля, без соответствующего практического опыта будет сложновато. А вот повозившись несколько месяцев с моделями, перебирая в них по многу раз каждый кирпичик, не один вечер поломав голову над металлическими заслонами дымоходов, продумав технический аспект попеременной подачи в топку воздуха – уже совсем другое дело. Количество ляпов и явных несуразностей должно очень резко сократиться. Поэтому я и озадачил Авдия с его помощниками моделированием, вреда от этого профессионального хобби – никакого, а пользы – вагон и маленькая тележка. Чем потом сотню раз реальную печь перекладывать, пускай мужики покамест с модельками повозятся, все меньше мороки и финансовых растрат в будущем выйдет.

Но лирика лирикой, но и о рабочем процессе никто не забывал. Гончары были заняты работой по своему профилю – выкладывали кирпичеобжигательную печь-времянку из высушенной плинфы-сырца, заранее закупленной у Смядынского монастыря. Печь, по нашему совместному проекту, должна была быть круглой формы, диаметром до 4,5 метров и вообще не иметь сводчатого верха. Загрузка и выгрузка кирпичей будет осуществляться через дымоход, стенки которого поднимутся на высоту до трех метров, а сверху на них будет насыпан тонкий слой песка и шлака. От дождя печь будет защищать деревянный навес.

При обжиге температура в печи должна будет постепенно (несколько дней) подниматься. Горячие газы, распространяясь по главному и поперечным топочным каналам, будут равномерно обжигать уложенные на ребра кирпичи. А затем они вместе с печью будут не менее недели остывать. Весь цикл работы печи – от загрузки до выгрузки продукции будет составлять две с половиной недели. Топливом послужат обычные дрова.

Условия труда, из-за затянувшейся весны, выдались поистине каторжные! Во рвах и ямах охочие люди вместе с княжьей челядью стояли по колено в грязи. Из этих ям они выкидывали наверх тяжелую мокрую глину, другие на носилках оттаскивали вынутый грунт к месту, где его смешивали с песком и затем долго и упорно переминали босыми ногами.

А в это время поставленные Перемогой дружинники переквалифицировались в надзирателей и, покрикивая, бродили между мужиками, время от времени вбивая затрещинами радение к княжьему делу. Прямо картина маслом, еще только ватников и тачек не хватает…

Не теряя времени даром, я организовал в Гнёздове производство березового дегтя – он требовался для различных мазей, а также использовался кожевниками для жирования кож. Когда же был собран перегонный аппарат, я начал понемногу выделывать неизвестный в этом времени скипидар, методом сухой перегонки хвойной древесины. Все той же сухой перегонкой смолы получил смоляное масло. Перегоняя лиственные породы древесины, получил уксусную кислоту. Сначала из «подсмольной воды» отогнал древесный спирт и ацетон (прекрасный растворитель), остаток обработал известью, в результате образовалась уксусно-кальциевая соль («древесный порошок») – исходный материал для получения уксусной кислоты. Конечно, до пищевой эссенции я ее даже и не пытался очистить, но для технических целей кислота вышла вполне пригодной.

Подрядил на работу малолетних детей – им было поручено собирать терпентин (живицу), получаемый из надрезов хвойных деревьев. Терпентин, после отгонки летучих частей (скипидара), оставляет твердый остаток – канифоль. А она мне была нужна, прежде всего, для производства сургуча.