Алексей Янов - Княжич [litres]

– Здравствовать желаем тебе, княжич, – обратился с приветствием местный посадник, – и вы здравствуйте, вои честные! Кто не знает, звать меня боярином Гаврилом Хотеславичем.

– Здорово, Гаврил, – сказал Перемога и полез к посаднику обниматься, видать, они давние знакомые. Сопровождающие меня дружинники тоже начали приветствовать местных. Я взял слово.

– Вы, как я погляжу, бояре, с моим пестуном Перемогой и княжьими дружинниками уже и так знаетесь, – обратился я к гнёздовским боярам и, указав в сторону сгрудившихся поблизости кучек приплывших со мной людей, начал их представлять: – Это мои дворяне со своими помощниками. Это княжеский огнищанин Пётр – он будет здесь заведовать всем моим хозяйством. А это Авдий – зодчий-мастер, глава строительной артели, вон его люди разгружают лодьи.

Пришедшие вместе с княжеским тиуном местные бояре тоже приняли самое непосредственное участие во взаимном расшаркивании друг перед другом. Когда все перезнакомились и вдоволь друг дружку наславословили, нас всем скопом посадник повел в свои пенаты на пир, устроенный по случаю приезда высокого начальства.

Боярские хоромы Гаврилы ничем особо примечательным не отличались, на подобного вида строения я вдоволь насмотрелся еще в Смоленске. Свои хоромы боярин услужливо предложил под временное наше местожительство, пока не будет срублен княжеский терем. Разместившись в хозяйской спальне, я часок покемарил, к началу пиршества меня разбудили, пришлось уважить хозяина и пару часов провести за столом, занимаясь обжорством.

Набив до отказа желудок, я вместе с дворянами отправился погулять по городку. Чтобы получше осмотреться, мы первым делом забрались на высокую сторожевую башню. С нее открывался прекрасный панорамный вид на все поселение. Было прекрасно видно, как приплывшие со мной рабочие неспешно сгружают с лодий на пристань свой скарб и различные припасы.

Вдали виднелась впадающая в Днепр река Ольша – одна из транзитных рек Днепрово-Двинской водной системы. Эта река по вышеописанной причине, а также из-за своих приличных размеров, для запруживания плохо подходила, в отличие от протекающей рядом и идеально подходящей для этой цели речки Свинцы. Значительную часть земель под будущие производства и карьеры князю, поскрипывая от злости зубами, пришлось выкупать у местных мизинных людей.

Повезло и в том, что здесь, судя по тому, как нас встретили, имеются квалифицированные трудовые ресурсы, которые за отдельную плату можно будет привлекать на работы. Как поведал в ходе застолья боярин, местные жители активно занимаются различными ремеслами, торговлей как внутренней с сельской округой, так и заморской. В городе развито кузнечное и слесарное дело, ювелирное, стеклоделательное, керамическое производства и др. Среди промыслов распространены охота и рыболовство. У женщин широко распространено ткачество, огромное количество людей были заняты в изготовлении лодей и в домостроительстве.

Рабочие до конца дня успели не только разгрузить лодки, но и перетащить все грузы к месту строительства будущего княжеского подворья. Там же на поле, сбившись в кучи, закутавшись с головой в тряпки, они и переночевали, в срубленных на скорую руку шалашах.

На завтрашний день, с первыми лучами солнца, работный люд, позавтракав на скорую руку и не теряя времени даром, принялся вырубать произрастающий по соседству сосновый бор и копать землянки – все в целях решения неотложной жилищной проблемы. Другая часть рабочих принялась в указанных Авдием местах копать глину.

С зодчим я заранее договорился о новых для него стандартах формата плинфы – кирпича. Авдий кривился, долго меня отговаривал, увещевал образумиться, но, как и следовало ожидать, сломался и согласился выпускать новые плинфы – кирпичи – в привычных мне габаритных размерах 250×120×65 миллиметров. Куда ему было деваться, в конце концов, кто платит, тот и заказывает музыку. Теперь хоть с этой стороны я подвоха не ожидал, связываться с непонятными мне узкими, как блины, плинфами толщиной всего 2,5 сантиметра я не имел ни малейшего желания.

Ближе к обеду, в то время как я с трудом отбивался от ударов меча Перемоги, дуэлирующего со мной вполсилы, прибежал огнищанин Петр. Дождавшись, пока мы закончим, он, косясь на хмурый взгляд Перемоги, заговорил:

– Княжич, Авдий у тебя спрашивает, принимать ли ему на стройку охочих людей, с утра его донимают?

У речки Свинцы, под аккомпанемент криков Авдия и его мастеров, копошились, как в разворошенном муравейнике, рабочие. А рядом с зодчим толклась целая прорва народа – по всей видимости, желавших наняться на работу. При ближайшем рассмотрении среди обступивших Авдия людей я рассмотрел не только мужиков, но и женщин с детьми и подростками.

При моем появлении народ уважительно расступился и склонился в поклоне.

– Авдий, не морочь ни мне, ни людям голову, – начал я, – сказано ведь было, чтобы набирал всех желающих. – От таких слов толпа одобрительно зашумела. – Работы полно будет, и не только здесь, тебе еще в Смоленске печи класть предстоит.

– Неужель и баб с дитятками брать? – растерянно спросил зодчий.

– И их тоже!

Со стороны толпы раздались довольные многоголосые женские выкрики.

– Бабам можно, например, поручить готовить, чтобы мужиков от дела не отвлекать, ту же глину ногами месить. Да и дети, хоть в малости какой, а помогать смогут.

– Можа, княжич, без баб обойдемся? А дитки малые нам вообще ни к чему, – упрямился зодчий, не привыкший работать с женским коллективом.

– Еще раз говорю, бери всех! Бабам можно половинное от мужиков жалованье платить. Лето короткое, кирпичей не успеешь в нужном количестве выделать! В конце концов, я плачу, я и определяю, кого брать на работу, а кого нет. Поэтому мой тебе наказ: пристраивай к работам всех желающих.

– Но дитям я платить не буду. Если захотят, то пусть за кормежку робят! – сидящая в Авдии жаба не желала смириться с беспрекословным поражением.

– Ладно, так и быть! Бывай до вечера!

Авдий не уходил, отчего-то мялся.

– Ну, что у тебя еще? – спросил я.

– Пойдем, княжич, отойдем в сторонку, поговорить надо! – Мы отошли от собравшейся толпы. – Я тут намедни слышал краем уха уроки, что дают твои дворяне своим ученикам, и очень заинтересовался расчетами.

– Какими именно? – поинтересовался я.

– Разными, – махнул рукой зодчий. – И наклонной плоскости, где вычисляются углы, градусы и прилагаемые усилия. Рычагом с подсчетом плеча, блоками подвижными и неподвижными.

Авдий горестно вздохнул.

– Беда в том, что индийскую цифирь я не разумею, потому плохо понимаю, что мне объясняют. Разреши мне, княжич, хоть за отдельную плату, брать уроки у твои дворян?