Ивар Рави - Прометей: повелитель стали

— Если будем и дальше идти с такой скоростью, то меньше чем через трое суток будем у вашей бухты, сэр, — матрос грузно присел рядом. Это мы все время бездельничали, а американец все время проводил на ногах, бегая от носа к корме и постоянно поднимая и опуская парус. Сейчас нас несло слабым попутным ветром, гребцы в большинстве спали вповалку, а несколько человек, собравшись в кружок, вели приглушенные разговоры.

— Как бы нам мимо не проскочить, Герман. Я на карте показал свою бухту весьма приблизительно, — мне не хотелось проскочить мимо и потом заниматься поисками.

— Через двое суток я возьму севернее, сэр, чтобы потом мы плыли в пределах видимости берега, чтобы вы могли сориентироваться. Вы же узнаете бухту, если ее увидите?

— Узнаю, Герман, я там два года прожил, хотя и выходил в море на плоту не дальше сорока метров. Ты бы отдохнул, может, станем на якорь? Ты не спал практически двое суток.

— Я посплю немного, сэр, с вашего позволения, рулевому показал на компасе курс, его дело вести нас по курсу. Насколько я знаю, в этом районе по вашему атласу островов нет, кроме того, он разбудит меня в случае необходимости.

— Конечно, ложись. Я пока еще спать не хочу, пригляжу за ним, — Тиландер, пожелав мне спокойной ночи, ушел на корму, где спал среди своих матросов. Я долго не засыпал, дважды проверил рулевого, которого сменил новый матрос. Стрелка компаса четко показывала путь и я вернулся на свое место, чтобы отдохнуть.

Следующие двое суток были как будто содраны под копирку. Мы просыпались, умывались, завтракали. Немного перемещались по драккару, чтобы размять ноги и отойти от сна. Затем каждый занимался своим делом: я перелистывал атлас, практически запоминая средиземноморье наизусть. Бар и Гау скучали, ловили рыбу на самодельную удочку, что смастерил Тиландер. Маа старательно точил наконечники стрел маленьким куском камня. Матросы в основном спали или гребли, когда пропадал ветер.

На шестые сутки вдалеке показалась темная полоска.

— Земля, сэр! — торжественно объявил американец, всматриваясь в горизонт, приставив к глазам ладонь козырьком.

— Неплохо бы пристать и походить по земле, а то у меня ноги отекли от бездействия, — я массировал ноги, которые действительно казались мне отекшими.

— Хорошо, сэр. Нам бы не помешало пополнить запасы воды: один бочонок пуст, а во втором едва треть наберется. Сейчас заложу курс немного севернее, чтобы быстрее дойти до земли, — Тиландер скрылся за парусом и вскоре убрал его. Раздался звук гонга и гребцы дружно навалились на весла. Видимо и прилив нес нас к берегу, потому что приближалась полоска земли довольно быстро. Еще с расстояния я понял, что место мне незнакомо. Весь берег был в пышной растительности: в основном кустарники и раскидистые невысокие деревья.

Холмы были видны в глубине, полоска пляжа здесь была очень широкая, заметно шире, чем на Кипре или Плаже. Прямо у воды находилась группа птиц, которые что-то клевали в песке. У меня закралось сомнение и я поспешил поделиться с Тиландером:

— Герман, я не видел этих мест раньше, ландшафт здесь совершенно другой. Мы все время плыли вдоль берега на расстоянии ста или двухсот метров, но такой картины не было. Были каменистые берега и степи, а здесь и кустарники, и деревья — какие-то субтропики. Давай вдоль берега, может дальше я узнаю знакомые места.

— Слушаюсь, сэр, — американец дал команду и левый ряд весел застыл в воздухе: драккар лег на параллельный курс с берегом и поплыл на север. Чем дальше мы плыли, тем больше я становился уверенным, что никогда не видел подобного: жизнь на берегу била ключом сотнями разных птиц. Мы шли у самого берега, но ни одна птица не проявила страха. Похожие на цапель, они ловко выклевывали мелкую рыбешку в наступающем приливе.

Мы уже два часа плыли в северном направлении, но знакомых очертаний берега не было.

— Это остров, — убежденно произнес Тиландер, который стоял рядом со мной на носу. — Сэр, вы не видели острова или другой земли с вашей бухты?

— Нет, Герман, ничего подобного не видел, — я взял свой атлас: немного южнее и западнее от моего предполагаемого места приземления, где я провёл два года, находился остров Родос. Но это значило, что нас снесло южнее и мы даже чуть проплыли западнее. Показал атлас американцу, тот недоуменно покачал головой, не понимая, как нас могло так сильно отнести на юг.

— Герман, направляй драккар на сушу, разомнём ноги, посмотрим на местную фауну, — я подозвал Маа:

— Готов поохотиться со мной?

— Да, Макс Са, — глаза лучника блеснули. Маа стал деловито проверять натяжение тетивы, выбирая стрелу. Едва драккар приблизился к берегу, он спрыгнул в воду, доставшую ему до груди, и побрел к берегу.

— Герман, мы на охоту, — я спрыгнул и уже на берегу присоединился к Маа. Охота была проста до обидного: птицу, похожую на крупную цесарку, Маа убил практически в упор. Животное, похожее на маленькую лань, я убил броском копья с десяти метров. Лань паслась, не обращая внимания на нас, только один раз подняла голову и снова ее опустила, чтобы упасть, пронзенной копьем. В воздухе весело щебетали пташки, воздух был насыщен запахом трав и растений, причём среди них встречались такие, каких я прежде не видел. Обращало на себя внимание огромное количество папоротников, словно этот лес застыл в кембрийском периоде развития. Или в юрском, черт его разберет. Закончив разделывать добычу, мы сполоснулись в маленьком озерце с кристально чистой водой и побрели назад, захватив трофеи. На берегу уже горело два костра и не только мы оказались удачными охотниками. Разделанная коза уже жарилась на вертеле, а Бар рассказывал слушателям, как подобрался к ней на расстояние вытянутой руки.

Эту ночь решили провести на Родосе. Природа здесь была богаче, чем в окрестностях Плажа, особенно в отношении растений и птиц. Я пожалел, что не захватил Зика и справочник по лекарственным растениям. За несколько дней Зик притащил целую охапку женьшеня, зверобоя и астрагала. К моему возвращению, наверное, весь дворец будет забит травами под потолок, если только Нел не погонит его поганой метлой. В любом случае, парень с энтузиазмом взялся быть моим учеником и похоже из него получится толковый лекарь, на уровне позднего средневековья.

Утром вышли в море и Тиландер скорректировал курс: через два часа показалась береговая полоска на севере. Когда мы оказались на расстоянии пятисот метров от берега, эти места я узнал. Их мы видели примерно на второй день своего путешествия на восток. Теперь уже я скорректировал курс: нам нужно было двигаться на запад вдоль побережья. Миновал полдень, когда показалась знакомая горная гряда, выходившая в море. Сердце забилось сильнее, словно я переступал порог родительского дома, возвращаясь на недельную побывку из Центра подготовки космонавтов.