Ольга Елисеева - Огненный рубеж [сборник litres]

– Стой, урус!

Димитрий обернулся. Там стоял – руки в боки – Касим, самый молодой из посольства, младший сын хана Юлчи. Стоял и ухмылялся. В тусклом свете звёзд, усыпавших распогодившееся небо, Димитрию показалось, что у татарина вместо лица звериная морда, а из оскаленной пасти вот-вот вырвется хищный рык.

– Ну, что, урус, попался?.. Я знаю, куда ты ходил! Предатель!.. Обманщик!.. Я всё расскажу Тимуру Многомудрому!.. Готовься, урус, завтра ты умрешь!..

На сей раз Димитрий не колебался. Сделав вид, что собирается уйти, он резко развернулся и метнул свой нож в ничего не подозревавшего Касима. Клинок вошёл точно в горло татарина. Он захрипел, взмахнул руками и повалился навзничь. Не теряя времени, Димитрий подскочил к нему, подхватил под плечи и быстро поволок в дальний угол двора, к нужнику. Кровь вытекала несильно, потому что лезвие ножа плотно сидело в ране, и пока лишь пропитывала одежду Касима, но на снег не упало ни капли.

Кровь молотом стучала в висках Димитрия, глаза застилало красным от усилий. Касим оказался неожиданно тяжёлым, несмотря на тщедушный вид. Затащив тело в нужник, Димитрий сунул его ноги в проруб и попробовал пропихнуть, но мешала одежда. Наконец, после нескольких отчаянных попыток, это всёже удалось. Тогда Димитрий сапогом постарался отодвинуть тело поглубже в сторону от проруба.

Руки дрожали от усталости и напряжения, воздуха не хватало. В нужнике было очень темно, поэтому разглядеть, не осталось ли следов крови вокруг, Димитрий так и не смог. Он только несколько раз собрал пригоршню снега и обтер им края проруба.

Выбравшись из нужника во двор, Димитрий сделал пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться, спохватился и выбросил в нужник пустые ножны. Теперь всё зависело от того, как скоро и, главное, кто найдёт убитого. Он очень надеялся, что это окажется кто-то из холопов хозяина гостевого двора. Тогда – всё в порядке. Хозяин, узнав, ни за что не станет поднимать шума, наоборот, постарается скрыть происшествие как можно дольше, а то и вовсе сам ночью избавится от трупа. Хуже, что татары непременно начнут искать пропавшего – всё-таки ханский сын! Но вряд ли им придёт в голову, что тот убит прямо в гостевом дворе.

Утро началось с новости: великий князь Иван Васильевич примет посольство хана Ахмата после утренней трапезы. Тимур тут же собрал всех в своей горнице и приказал:

– Привести себя в порядок! Держаться спокойно и настороже. Говорить буду только я!..

Он оглядел горницу.

– А где Касим?..

Оказалось, что никто не видел сына Юлчи со вчерашнего вечера. Ворвались в его горницу – там увидели разобранную постель, личные вещи и оружие, но самого непутевого так и не нашли. Тимур, за неимением времени, попросил хозяина двора поискать пропажу, за мзду, разумеется. А когда все разошлись по покоям, зашёл к Димитрию. Долго смотрел на него и молчал. Димитрий ждал. Его «чуйка» снова забеспокоилась: беклербек, видимо, что-то знал такое, что могло плохо отразиться на нём, Димитрии. Наконец Тимур вздохнул, подошёл к воспитаннику, крепко обнял за плечи и встряхнул.

– Ты остаешься здесь, Дамир.

– Как?.. Почему?!..

– Это мое решение. Будешь ждать нас здесь. Никуда не отлучайся! Вернусь – объясню.

И вышел. Димитрий в недоумении и сомнении поглядел ему вслед, но ослушаться не посмел. «Чуйка» же продолжала неслышно вопить о неведомой опасности. Чтобы приглушить ее, Димитрий спустился вниз, в трапезную, и попросил у хозяина еды.

Время тянулось, как патока. Близился полдень. И вдруг двор утонул в гомоне и топоте множества ног. Димитрию стоило огромных усилий не вскочить и не броситься на улицу. Он продолжал сидеть в углу трапезной перед остывшей плошкой с пшенной кашей и кружкой сбитня. Тут дверь распахнулась, и трапезная быстро заполнилась людьми.

Впереди два рослых сына боярских вели под руки Тимура – окровавленного, с посеревшим лицом, без посольской байсы на шее. Димитрий пригляделся и похолодел: у беклербека вместо правой руки торчал обмотанный пропитавшейся кровью холстиной обрубок! Следом вошли ещё несколько воинов и холопов, тащивших большие узлы, тоже все в крови. Наконец последним в трапезной появился челядин в боярской шубе нараспашку, с обнаженной саблей в руке.

Он огляделся, увидел Димитрия и поманил к себе. Тот, холодея от дурного предчувствия, медленно поднялся и подошёл.

– Вот что, татарин, – сурово и жестко заговорил боярин, нимало не заботясь, поймут ли его, – у тебя есть срок до обедни. Забирай своего беклербека и убирайся из Москвы подобру-поздорову! Великий князь милостив и дарит вам жизнь, чтобы вы рассказали своему хану о том, что ждет его и всех вас, ежели вздумаете прийти к нам ещё раз! Всё понял?..

Димитрий судорожно сглотнул и кивнул. Он не мог отвести взгляд от кровоточащего обрубка вместо руки Тимура. А ещё он догадался, что принесли холопы в окровавленных мешках!..

Боярин повернулся к гридням.

– Верните им лошадей и помогите погрузить скарб, а ты, – он ткнул клинком в сторону одного из воинов, с сединой в усах и бороде, – проследишь, чтобы они перебрались за реку. Дальше – не твоя забота!

– Федор Давыдович, а может, ну их? – предложил седоусый. – Возись тут с ними…

– Ты слышал, что велел великий князь? – нахмурился боярин, убирая наконец саблю в ножны. – Ахмат должен услышать обо всём из уст своего беклербека! Так что ты, – он снова посмотрел на обмершего Димитрия, – позаботься о нём как следует, чтоб не околел по дороге.

Он развернулся и вышел из трапезной. Тогда седоусый гридень скомандовал:

– Айда, братья, спровадим нехристей поскорее да забудем их, как страшный сон!..

Опомнился Димитрий уже в седле. Жуткий караван как раз выбрался на правый берег реки, и седоусый отпустил повод его коня.

– Дальше сам как знаешь, татарин… – Он присмотрелся к Димитрию и нехорошо ухмыльнулся. – Только сдается мне, что ты не татарин, парень!.. Что молчишь?..

– Мин Юлчы хан улы, – с трудом выдавил из себя Димитрий. – Хуш, сугышчы… [9] Я сын хана Юлчи… Прощай, воин. (татар.)

Седоусый ускакал, и только тогда беклербек, полулежавший на шее лошади, выпрямился и, кривясь от боли, произнёс:

– Ты всё понял и запомнил, Дамир?.. Тогда едем домой…

Лето 6988-е. Травень

Димитрий полулежал на подстилке из охапки прошлогодней травы и смотрел на мерцающие угли догорающего костра. Из всего отряда разведчиков сейчас бодрствовал только он да трое воинов первой стражи. И где-то неподалеку чуть слышно всхрапывали во сне стреноженные кони. Остальные татары, умаявшись, спали в разных позах вокруг кострища на таких же травяных постелях, положив возле себя оружие. Одеты все были кто как, но не в привычную татарскую одежду. Да и оружие у них больше для вида – луки не боевые, а охотничьи, никаких сабель, длинные ножи, лёгкие сулицы и топоры. Ни дать ни взять – бродники или кыпчаки. Даже если бы случайно наткнулись на порубежные разъезды Московии, вряд ли их приняли бы за разведчиков. Кто только по степи не бродит!..