Михаил Ланцов - Конунг Руси [litres]

Несмотря на все опасения и переживания за 861 и 862 годы удалось построить много. Очень много. Особенно если сравнивать с полным параличом предыдущих лет.

Каструм его производил впечатление на всех местных. Конечно, с тем же Саркелом не сравнить. Тот четверть века назад хазарам построили византийцы. И там были довольно толстые и высокие стены из обожженного кирпича да башни и рвы. В общем – все по уму. И явно не по степным технологиям. Здесь же приходилось обходиться тем, что имелось. Но и это внушало.

Ров, что охватывал каструм, удалось укрепить частоколом, установленным наподобие набережной. Из-за чего относительно небольшая глубина рва всего в два метра сильно усугублялась за счет отвесных его стен. Пришлось повозиться. Но все получилось. И пропитанные дегтем после отгонки с него карболового масла бревна заняли свои места по берегам рва, заполненного водой.

За рвом шел вал.

Два метра высотой, три шириной в основании. Поверху пролегал частокол, что возвышался над гребнем рва еще на два метра. При этом верхний торец бревен перехвачен тесаным замком, для пущей прочности. Устроены бойницы с тесаным «фальшбортом». А поверх установлена односкатная крыша, крытая простой глиняной черепицей. И эта крыша в немалой степени затрудняла штурм стены, но совершенно не мешала стрелять с боевой площадки из лука и пращи да метать дротики.

Большие угловые башни тоже укрепились. Сруб, набранный в первое лето, полностью перебрали во второе, серьезно укрепив. Бревна теперь были уложены не в чашу, а в лапу, то есть так, чтобы лишнего ничего наружу не торчало. При это сами бревна промеж себя дополнительно соединялись нагелями. Коловоротом сверлились отверстия сразу на пару бревен, куда тесаные нагели и загонялись. А потом, дополнительно, бревна стягивались скобами.

Боевая площадка их также изменилась. В первый год она была простой, как мычание. Просто бортики и все. Во второй на них удалось развернуть гурдиции. То есть выступающий за периметр, нависающий над рвом настил с бойницами как фронтальными, так и вертикальными. А также крытой черепицей крышей.

При этом крыша была высокой с крутыми скатами и несколько нависала над стенами гурдиции, что позволяло, в случае обстрела зажженными стрелами, тушить все с известной степенью безопасности. Саму гурдицию заливая водой из-под крыши, а стены башни – проливая через нижние бойницы самой гурдиции.

Солидно.

Очень солидно по местным меркам.

Однако ворота выглядели интереснее. К концу 862 года они были перестроены уже в кирпиче. Там его много не требовалось. Они ведь были прорублены в валу. Поэтому просто стенки, арочный свод с бойницами и торцевые усиления под ворота и подъемный мост. Сверху же над вполне себе кирпичными воротами нависали такие же деревянные гурдиции, что и на угловых башнях. Точнее, не такие же, а еще более крупные и массивные. Благо, что каменная кладка-опора позволяла такой вес разместить.

Да сами створки ворот все еще оставались деревянными, хоть и массивными. Да подъемная решетка все еще была деревянной, окованной железными лентами. Но в целом мощность портальных укреплений возросла очень существенно. Завершая тем самым в целом довольно неплохой по местным меркам ансамбль укрепленного периметра.

А вот внутренняя застройка была далеко не полной.

Как и любой каструм, этот имел явно выраженную квартальную панировку. В центре – площадь – плац. От нее расходятся четыре дороги к воротам.

В северо-западном секторе располагались старые казармы 861 года, земляные. В северо-восточном стояли новые здания кирпично-землебитной конструкции.

К югу от плаца располагался укрепленный дом конунга, который дорога огибала с двух сторон и шла далее – к южным воротам, тем, что выходили к реке и причалам. Его строили как небольшой прямоугольный донжон.

Первый этаж был с особенно толстыми кирпичными стенами и полностью глухим. То есть попасть в него можно было только изнутри. И стоял он на довольно прочном фундаменте из бутового камня, на пару метров заглубленном в грунт, что формировало подвал. Гидроизолированный плотным и толстым глиняным прибоем подвал. Да еще с водоотводными бортами и наклонной присыпкой грунта по внешнему периметру дома.

Второй этаж тоже был выложен из кирпича. Только стены были уже тоньше. В него вело высокое крыльцо, упрощающее оборону дома, ибо работать тараном в таких условиях было просто невозможно.

А вот дальше шли уже деревянные этажи. Еще три штуки. Имея на верхнем ярусе развитые гурдиции и массивную крышу с крутыми скатами. Сами же деревянные стены были обиты обрешеткой из прутиков и покрыты штукатуркой для защиты от сырости.

Узкие окна-бойницы закрывались ставнями. Хорошее печное отопление. Много внутренних помещений. Индивидуальный колодец в подвале. В общем – неплохо. Как по местным меркам, так и вообще – замечательно. Почти сказочно. Тем более что с верхнего этажа открывался прекрасный обзор на округу.

Также к югу от плаца, но уже у самой стены, располагался общественный туалет. Но то – к востоку. Общественная же столовая и кухня располагались на другом конце крепости – на северо-западе. И пока это были еще землянки.

Для снабжения крепости водой имелось три колодца. Один в доме конунга, один у столовой, третий возле плаца. И если первый находился в помещении, то второй и третий были прикрыты навесом. Само собой – все три имели ручной ворот для вытаскивания ведра с глубины. Кроме того, у каждого из них находился постоянный пост охраны. Колодец – это важно.

Сам плац и дороги были мощены трамбованным песком, пролитым раствором гашеной извести. И присыпаны сверху битым кирпичом и мелким камнем. Также трамбованными. Их вбивали во влажный песок до схватывания известкового раствора. Получалось так себе, но лучше, чем ходить по обычной земле, превращающейся в кашу после первого же дождика.

При этом Ярослав планировал по будущему году выложить плац и эти четыре дороги кирпичом. Специальным. Клинкерным. То есть сильно обожженным. Он его уже потихоньку делал, обжигая в персидской печи. Благо, что требовалось его не так чтобы и много. Четыре дорожки длиной по полсотни метров и шириной в три. Да плац двадцать на двадцать.

Были оборудованы канавки водоотвода и слива в ров излишков воды. А уже из рва – в реку. Плюс заведена служба из пяти человек, которые ежедневно убирали территорию каструма, собирали помои с пищевыми отходами и вывозили их за пределы города. В компостные кучи. Они же чистили общественный туалет. Неблагодарная работа. Но Ярослав им хорошо платил. Так что благодаря этому решению, в сочетании с бесплатным общественным туалетом, на территории каструма был высокий уровень чистоты и санитарии. На случай же осады емкость ям туалета была такова, что и месяц, и два можно было просидеть, не переполнив их.