Владимир Марков-Бабкин - Империя. Исправляя чистовик [СИ]

Империя. Империя дает возможности и дает величие. Нет для нашей Империи никаких размеров черепов, разреза глаз и цветов кожи. Мы все одно целое. ВСЕ! Говори ты хоть на каком языке, хоть на каком континенте живи, хоть каким богам поклоняйся, мы все одно целое.

Возможно именно в этом не сходимся мы с Сесилом Родсом. Ну, не делим мы людей на англосаксов и прочих. Мы строим Империю всех и для всех, а не свою Империю за счет остальных. Кто ты – русский, осетин, малоросс, еврей, грек, чеченец, армянин, якут, узбек, татарин или бурят, все это лишь особенности. Мы вместе – Империя. Мы все вместе.

Одна Вселенная – одна Империя.

И тут, если угодно, звучит Имперский марш.

Всё это лишь атрибуты величия.

Горы. Горы. Горы.

Интересная у меня жизнь. В прошлой своей жизни в будущем я много раз бывал в Альпах, во всяких там Куршавелях и прочих курортах. Тогда это была Франция, теперь, не в последнюю очередь, благодаря мне, Куршавель и, главное, Савойя – это Римская Империя. Как и Ницца с округой. Но я не об этом.

Я о том, что никакой вертолет, и уж, тем более, взгляд с лыжной трассы, не заменит вот этого величия, которое раскинулось у меня за обзорным стеклом иллюминатора смотровой площадки дирижабля!

Эх, надо бы ещё и Зимние Олимпийские игры выхватить для Кавказа! Да, это было бы правильно.

Впрочем, впрочем, впрочем…

Как оно там формулировалось на Первых Зимних Олимпийских играх 1924 года в моей истории? Что-то типа «Международная неделя зимних видов спорта по случаю VIII Олимпиады» под патронажем Международного Олимпийского комитета? Где-то читал, что эта «Неделя» произвела в мире такой фурор, что Международный Олимпийский комитет был вынужден постановить о регулярном проведении соревнований именно в формате «Зимних Олимпийских». Ну, если тогда был фурор, то мы все и лично ведомство графа Суворина такое устроим из этого «мероприятия в поддержку», что мир вздрогнет!

Хм, хм, хм…

А ведь это идея. Нет, не так. Это ИДЕЯ!!

Блин, как такая мысль сразу в голову не пришла? Да, именно, нужно провести фактические Первые Зимние Олимпийские игры явочным порядком! Взять и провести! Под видом «Недели в поддержку» и под эгидой Международного Олимпийского комитета! Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!!!

Это я про себя любимого!

Молодец, возьми с полки пирожок!

Я выдохнул.

Да, Олимпийские игры.

Москва готовилась полным ходом. Остался всего год, а сколько нужно успеть! На месте деревни Лужники уже строят одноименный стадион, над которым возвышаются Воробьёвы горы, а на них Шуховская башня и вся Новая Москва – витрина России. Вокруг возводится вся необходимая инфраструктура, которая вписывается и в саму Новую Москву, и в округу вокруг столицы. Конечно, без несчетных орд строителей из Инженерно-строительных войск Армии Единства и без Министерства Служения Единства мы бы не успели, а так я надеюсь на лучшее.

А вот под эту самую марку мы эту самую «Неделю зимних видов спорта по случаю…» и проведем! Обойдя таким образом всю процедуру МОК по определению места проведения Игр. А то вон и шведы сколько заикаются, что, мол, Скандинавские игры нужно признать Олимпийскими, да и немцы не упустят шанс, подняв резонный крик о том, что нельзя отдавать одной стране сразу обе Игры! Проведем по факту. По праву наглого, хитрого и сильного. Как там? Выше, дальше, сильнее? Вот это про нас: задерем планку повыше сами, пошлем всех подальше и сильнее продавим Зимние игры. И объявим. Я и объявлю. В общем: Citius, Altius, Fortius!!!

И Арку надо будет построить на Воробьёвых горах. Арку Дружбы народов. А Киев обойдется. Негоже дружбу разбазаривать почем зря.

Расплываюсь в алчной улыбке. Вот это я люблю. Это вот по мне!

Надо будет осведомиться, как там господин Булгаков, раз уж не случилось гетмана Скоропадского и Петлюры. О чём-то же он должен писать?

Горы, горы, горы.

Да, наводят они на возвышенные размышления. Даже на заоблачные. Кстати, о заоблачности. Нужно будет уточнить, удалось ли кому-то уже покорить Эверест? Откровенно говоря, я не помнил. Если вдруг не успели пока, то нужно готовить экспедицию альпинистов-горнострелков. Флаг Единства на вершине мира будет весьма политически кстати. Впрочем, судя по жутким фотографиям из моего времени, все склоны Эвереста были завалены обезображенными замерзшими трупами, так что к подготовке нужно подойти весьма и весьма серьезно. И это вопрос не месяцев, а, скорее, лет. А пока можно подумать над воздушной миссией. Сначала облет, а потом может и сброс вымпела с Флагом Единства на вершину планеты.

И, кстати, как-то промышленный альпинизм у нас совершенно не развит, а ведь высотки мы уже строим. Да и поддержит это развитие частной инициативы, в том числе развитие альпинизма, как такового…

– Государь, дозволите?

Оборачиваюсь.

– Да, Евстафий, что у тебя?

Тот усмехнулся в бороду.

– Государь, тут вот какое дело-то случилось. Тут немножко, значится, промашка вышла, не гневайтесь.

С иронией на него взираю. С каких это пор барон Елизаров косит под деревенщину?

– Сказал бы уже «не серчайте», а то как-то ненатурально ты играешь. Выгонят тебя даже из погорелого театра.

Тот склонил голову и продолжил валять дурака, явно сбивая мой неизбежный гнев, на чью-то дурость. Нет, если было что-то срочное и серьезное, то… а так, явно что-то второразрядное, пусть развлекает.

– Не извольте сумлеваться, Государь. Обязательно погонят, как пить погонят-то! Как тут не погнать! И пить не дадут! Однако, за други своя страдаю!

Усмехаюсь:

– Это я уже понял, что за «други». Ладно, говори уж.

Словно по мановению волшебной палочки физиономия деревенского пройдохи сменилась спокойным, умным, хотя и со слегка ироничным выражением, лицом моего шефа личной разведки.

– Государь, тут долю малую обещали, если отведу я гнев ваш относительно того, что некоторые, – он скосил взгляд в сторону капитанского мостика, – имеют вместо головы решето и забывают элементарные вещи. Все дело в том, Государь, что вы перед отправкой «Империи» из Москвы, велели доставить вам некоторые дорогие вашему сердцу вещи. Так вот, часть из них выгрузили в Городе, но одну вещь забыли. Она так и провалялась в библиотеке, завалившись за стеллаж. Наткнулись, когда румыно-русский словарь боец искал.

– Ну, смех и грех. И что за вещица?

Евстафий со значением поднял брови:

– Скрипка Страдивари, Государь, на которой вы изволили музицировать в Первопрестольной.

Я хмыкнул. Да, изволил. И истребовать из Москвы изволил. Но забыл про это в суматохе. И они забыли. По неизвестной мне пока причине. А оно вот как оказывается. Совершенная куча денег провалялась несколько дней за шкафом. Ну, ладно, мне-то забывать можно, а вот им? Бесценная же вещь! Тут уж точно Елизарова на коленях просить надо и землю жрать, чтобы грозу отвел!