Андрей Булычев - Тайная война [СИ litres]

Баранов прокашлялся и взял в здоровую руку карандаш.

– Дело действительно непростое, господа. Оно осложняется тем, что по своему берегу Дуная постоянно рыщут дозоры иррегулярной кавалерии турок. В селе Слатине, – и контрразведчик показал точку на карте, – есть небольшой гарнизон в пару десятков азабов, пехоты турецкого ополчения. Ну и, собственно, наступил месяц декабрь. Зима – время, никак не способствующее переправе через большие водные пространства. Все эти трудности и придётся преодолевать команде егерей.

– Что вы обо всём этом думаете, подпоручик? – заместитель главного квартирмейстера армии пытливо вглядывался в глаза Лёшки.

Егоров же в это время внимательно всматривался в карту. Затем он промерил её растопыренными большим и указательным пальцами, словно бы циркулем, и неопределённо хмыкнул:

– Река большая, Ваше высокоблагородие. Вплавь, на утлых судёнышках в это ветреное время года нам её точно не преодолеть. Слишком рискованно, можем при переправе запросто всех погубить. Нужны хорошие мореходные суда для прохода к селу. На берегу уже моя команда отработает как надо. Гарнизон азабов, полагаю, трудностей нам не составит. От первого наскока иррегулярной конницы, если нас приметят, мы тоже сможем отбиться. Ну, а эти пять вёрст от села до реки – расстояние не большое, думаю, под прикрытием судовых пушек быстро сможем доставить на борт нашего человека.

Все трое обер-офицеров помолчали. И слово снова взял фон Оффенберг:

– Примерно о том же самом мы здесь до тебя и говорили. Это хорошо, что наши с тобой планы и мысли совпадают. Задействовать здесь большие армейские силы мы пока смысла не видим. Не хотелось бы настораживать прежде времени османов. Командование полагает, что это дело будет как раз для вашей команды. Тем паче вы уже себя прекрасно показали на всех своих прочих дальних выходах. По поводу мореходного судна. Как раз два таких стоят в крепости Журжи и на днях должны уходить на зимнюю стоянку к Браилову. Командует ими небезызвестный уже тебе, Алексей, флотский лейтенант Кунгурцев. С твоей командой на задание отправится поручик Озеров, у него же и пакет с предписанием для моряков будет. Думаю, что они себя уже на долгом и весёлом доковании представляют, а тут для них такое хлопотное дело вдруг нарисуется. Ну да Озеров им всё как надо быстро там растолкует и организует. С вас же, Алексей, требуется отменное выполнение боевой части задания. Определённую сумму, скажем в пару десятков целковых для закупа провианта и необходимого снаряжения, ты получишь в канцелярии интендантства. Всё ли тебе понятно, и что тебе ещё для выполнения этого задания нужно?

Всё, в общем-то, и так было ясно, и Лёшка поинтересовался лишь о времени выхода команды: – Когда, Ваше высокоблагородие?

– Да вчера ещё надо было, Егоров, – усмехнулся барон. – Времени на подготовку у нас вообще нет. Неизвестно ещё, как там наш человек? Не возникли ли у него какие-нибудь непредвиденные сложности? На месте ли он вообще? Отсюда ведь всего этого ничего нам не видно. Поэтому всё тебе придётся устанавливать уже на месте. Выход из Бухареста у вас совсем скоро, ну-у, скажем, в десять часов дня. Поэтому поспеши все, что тебе нужно, сделать. В указанное время к вашему расположению прибудет сотня из третьего донского полка с заводными конями. Затем вы грузите вьюки, сами садитесь верхом и рысью к Журже. Всё понятно?

– Так точно, Ваше высокоблагородие, – ответил вскочивший с места Егоров. – Разрешите выполнять?

– Давай, давай, Алексей, с Богом! В канцелярию не забудь заскочить, там уже казначея для тебя подняли, получай свои прогонные!

Лёшка нёсся в своё расположение. Четыре часа оставалось егерям до дальнего выхода, и времени у них на серьёзные сборы уже не было.

– Стой! Кто идёт, пароль! – крикнули из темноты.

– Тобольск! – ответил Лёшка.

– Псков! – отозвался голос невидимого им караульного.

– Часовой! Поднять живо Гусева и ко мне бегом! – гаркнул он, наконец-то заметив одинокую серую фигуру с примкнутым к фузее штыком.

Через несколько минут раздалась барабанная дробь сигнала «сбор», и из домов начали выбегать егеря, застёгиваясь на ходу, поправляя амуницию и оружие.

– Команда равняйсь! Смирно! Равнение на середину!

Заместитель Егорова, старший унтер-офицер Дубков Иван Макарович доложился подпоручику об общем построении команды. В шеренгах стояли все тридцать шесть солдат, капралов и унтеров, включая даже ещё недолеченных Василия, Курта и Селантия. Егеря внимательно вглядывались в командира, они его уже прекрасно чувствовали и поняли, что это никакое не построение на учёбу или на тренировки, а грядёт самое что ни на есть «дело».

– Братцы, нам дано три часа на сборы. Затем мы уходим в долгий поход, – ставил в известность своих подчинённых Егоров. – В пути мы будем вначале на лошадях, а потом далее пойдём на судах Дунайской речной флотилии. Дальнего пешего перехода в этом выходе не предполагается. Поэтому снаряжение мы берём с собой исходя из этого. На квартирах в Бухаресте остаются наши раненые, а для вспоможения им и для пригляда за имуществом егерей назначается Иван Ковалёв, – и Лёшка взглянул на возмущённого Кудряша. – Это не обсуждается, рядовой. Да и у тебя ещё будет здесь одно особо важное дело. Рядовой Шмидт тебе о нём ещё после построения поведает. Так, по поводу подготовки к выходу. Потап, ты возьмёшь у меня деньги и пробежишься по знакомым торговцам снедью. Мы пока идём с вами на Журжу, а я думаю, что в этой крепости уже давно всё её гарнизоном из съестного вчистую в округе подметено. Поэтому бери-ка, капрал, пятерых рядовых и набирай на всю команду провианта долгого хранения. Благо сейчас уже на улице холодно, чай, уж не спортится-то он у нас в пути. Для всех остальных. Вы готовите личное оружие, амуницию, боевой припас, маскировочные халаты и всё то, что потребуется в деле. Всё это мы не раз уже с вами отрабатывали. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись!

И закрутилась подготовка к выходу. Времени было в обрез, поэтому слишком настойчивому просителю рыжему Василию было в сердцах указано идти в одно нехорошее место, если он будет донимать командира своими глупыми просьбами. Афанасьев по привычке набычился, глядя в пол и сопя. И сжалившись, Алексей пояснил:

– Васька, да пойми ты, дурья твоя башка. У нас сейчас целый день тряски на конях впереди, а потом ещё двухнедельное плаванье в сырости и холоде, а у тебя вот только рана на спине начала рубцеваться, ты что, хочешь, чтобы она опять открылась и ты в дороге кровью изошёл? И так ведь легко отделался! Так тебе всё время везти не будет! Ты у нас, знаю, хороший шорник, раньше в деревне вон конскую упряжь ладил, вот и приглядись своим глазом на то, что там наш немец с кузнецом будут делать. Продумай, как это хитрое изделие будет сподручнее переносить. Сладь для неё поклажу покрепче. Тебе, как одному из самых здоровых, и таскать всё это очень скоро придётся. Всё ли тебе ясно?