Андрей Булычев - Тайная война [СИ litres]

Запастись годным провиантом в Журжи не удалось. С местных запасов взяли лишь только три мешка сухарей, дроблёной пшеницы и большой бочонок солонины. Ни о каких овощах, мясе или крупах речи вообще тут не было. Крепостное интендантство смотрело на Лёшку круглыми глазами и разводило руками:

– Никак нет, не привезлис, не сподобились ещё нам прислать. Вот всё, что здесь есть. Да мы и сами всем этим питаемся. Это вам, сударь, не Бухарест, где за счёт местного жителя можно подхарчеваться. Здесь за два года войны всё население в округе напрочь выбито.

Уходили в плаванье сразу же после завтрака. За ночь команда приготовила свои суда. И как только последний стрелок заскочил с мостков причала на палубу, здоровенный боцман «Дунаевца» Захарыч отдал концы.

– Ну, с Богом! – он размашисто перекрестился и взглянул на свинцовое небо. Сверху падали мелкие снежинки. Лёгкий боковой ветерок рябил чистую ледяную воду и холодил лица.

– Паруса поднять, держать курс в трёх кабельтовых от своего берега! – раздалась команда капитана, и по доскам палубы затопали башмаки матросов.

Команда егерей вся целиком уместилась на флагмане небольшого речного отряда, на галиоте «Дунаевец». Был он размером немного меньше, чем идущий за ним «Неустрашимый», уступал он ему и по количеству орудий, и по их калибру. Но как в своё время отметил сам Кунгурцев, этот старичок превосходил присланного из-под Азова собрата и по своей манёвренности, да и по скорости хода. Имел он ещё при этом и меньшую осадку, что было немаловажно для такого типа плоскодонных судов, учитывая, что егерям предстояла высадка на вражеский берег.

На «Неустрашимый» перешла вся абордажная команда с судов, и места егерям, чтобы расположиться на палубах «Дунаевца», теперь уже хватило всем.

– Триста вёрст с хвостиком, говорите? – лейтенант посмотрел на Озерова.

– Да, – подтвердил поручик. – Совершенно верно. Это место будет не доходя Железных ворот, где-то около пятидесяти вёрст. По левую руку у нас Куделин и Прахово останутся, а потом ещё вёрст пятнадцать, и мы станем проходить мимо тракта на Неготин, вот там уже и до нужной нам Слатины будет недалеко.

– Знаю я эти места, – кивнул Кунгурцев. – Там по сербскому берегу ещё речка Тимок будет, а после неё несколько вёрст хода вверх, и Дунай на два рукава разойдётся, образуя большой остров. Я около него в сентябре месяце два кочебаса потопил, которые на правый валашский берег турецкую пехоту переправляли. А ещё три от меня скрыться успели, как раз, кстати, они в эту речку тогда-то и нырнули. Не стал я их в ней преследовать, маловато там места будет для моих галиотов, хотя так-то устье широкое, да и глубина в нём немаленькая. Мы для себя там немного лагом всё промерили, дошли до какого-то села и потом опять на Дунай вернулись.

– Да, интересные места, – согласился с ним Озеров. – В этом Балканском треугольнике сразу же три османских провинции сходятся: Видинский санджак от Болгарии, Южная Валахия и Нишский пашалык от Сербии. Не так давно здесь прокатилось народное восстание против османского гнёта, которое было турками жестоко подавлено. Не зря они постоянно в этих местах свои военные формирования располагали, а сейчас так и вообще настороже держатся, коли наши войска совсем недалеко. Так что нужно быть очень внимательными, если уж и не на реке, так на берегу это точно. Конные разъезды иррегулярной кавалерии акынжи да и сипахов тут постоянно по берегу рыскают, а в крупных сёлах гарнизоны из азабов и левендов – наёмников.

– Приставать лучше у островов, – согласился с ним Кунгурцев, уже неплохо изучивший эти места. – Здесь больших островов очень много, а некоторые из них густым лесом поросли. Со своей стороны в укромной бухточке к ним причалить, так ведь ни один турок нас там не разглядит.

Так далее и поступали. Никаких происшествий за время перехода не случилось, и уже на восьмой день плаванья отряд проходил напротив устья реки Тимок. На днёвку встали у того большого острова, про который прежде уже рассказывал Кунгурцев. Быстро приготовили пищу, и пока моряки рассчитывали фарватер, пообедали и завалились спать. Высаживаться на вражеский берег решили ночью, здесь был глухой тыл, и пока турки не насторожились, оставалась надежда всё сделать тихо. К вечеру пошёл мелкий снежок, свинцово-серое, низкое зимнее небо было сплошь закрыто тучами, и стемнело очень быстро.

– Всё, Алексей, время! Отчаливаем! Нам ещё через русло нужно на ощупь пройти, как бы не промахнуться, – обратился к командиру егерей Кунгурцев.

Тот в это время проверял своих солдат. У всех ли подогнаны маскировочные халаты, обёрнуты ли белой бязью фузеи и штуцера, не звенит ли при прыжках амуниция. Все выявленные замечания устранялись быстро на месте, старослужащие помогали молодым, шла рутинная отработанная уже сотни раз работа. Наконец Лёшка махнул рукой: – На погрузку марш! – и цепочка белых фигур побежала к судовым сходням.

Путь до берега занял более трёх часов, галиоты шли медленно, время от времени рыская по курсу. Было совершенно непонятно, как здесь вообще можно ориентироваться, однако уже ближе к полуночи на расстоянии десятка саженей показались деревья и заросли ивняка на берегу.

– Право руля! – отдал команду Кунгурцев. – Одерживай, одерживай помалу! – Галиот снизил скорость и приблизился к берегу. – Отдать якорь! Шлюпку на воду! Швартовочной партии в шлюпку! – Пятеро матросов первой партии во главе с Захарычем завели на берег швартовочный конец, на судне подняли якорь, и с присоединившейся к ним второй швартовочной партией моряки подтянули «Дунаевец» к берегу и закрепили его.

– Ну, с Богом, братцы!

Егеря, сбежав по сходням, рассыпались по берегу, приготовив своё оружие к бою. Вокруг всё было тихо. Лёшка довернул дуло штуцера чуть вправо и взвёл курок, из зарослей кустарника выскользнули две белых фигуры.

– Свои, вашбродь! Вроде бы тихо вокруг и свежих следов нигде нет! – доложился главный следопыт команды, Фёдор.

– Здеся, чуть левее и наискосок, удобный проход от самого берега есть, я там Степана с Никитой и Борьку беззубого оставил. Можно смело идти, Ляксей Петрович!

– Хорошо, – кивнул Егоров. – Фёдор, забирай всю свою передовую пятёрку и двигай впереди нас шагах в двухстах. Будете теперь головным дозором команды! Кузька, тебе с Осипом идти боковым слева в двух десятках шагов от основных сил. Трифон, бери Леньку, вы идёте справа! Потап, ты с Игнатом в полусотне сзади. Ну всё, братцы, лёгким бегом марш!

Команда из двух дюжин стрелков в центре расставила вокруг себя, словно щупальца, охранение и заскользила вперёд по неглубокому снегу. С каждой минутой она удалялась от судов с их огневой, артиллерийской поддержкой. Теперь же вся надежда могла быть только лишь на себя.