Андрей Булычев - Тайная война [СИ litres]

– Как нам в такой темени свою деревню-то найти? – глубоко дыша, на бегу переживал Озеров. – Мы ведь, почитай, наугад к этому берегу подошли, ни зги ведь не было ничего видно!

– Мишель, говори меньше, дыхание собьёшь, всю нашу команду затормозишь, – буркнул Лёшка, но, присмотревшись к этой бегущей и одетой, как и все вокруг, во всё белое фигуре офицера, сам про себя его пожалел: «Нам-то что, мы-то ведь к этому делу привычные. Сотни вёрст вот так же на боевых да на учебных выходах уже намотали. А поручику и физически, да и морально ох как непросто сейчас! Но ничего, держится всё-таки контрразведчик!» – И он чуть сбавил темп. – Миш, наше дело сейчас – это по прямой от берега вёрст на пять поживее отбежать. Тут уже возможностей встретить конный разъезд будет поменьше. Да и наткнуться на дорогу или на какое сельцо мы вполне можем. А уже отседова и плясать далее будем. Узнаем вот у местных, что это за село, и по нему или же сами сориентируемся, ну-у то есть узнаем, где мы находимся. Или опять те же местные помогут нам и покажут то направление, куда бежать надо. Эти местные ведь сербы, а у нас вон свой Живан в команде есть, договоримся, чай, со славянами, – и Лёшка кивнул на бегущего чуть впереди Милорадовича.

– Понял! – кивнул Озеров и резко выдохнул. – Лишь бы эти местные нас турецким властям опосля не сдали.

– Ну не-ет! – не согласился с ним Егоров. – Это же се-ербы, Мишель, се-ербы! Плохо ты этот народ, господин поручик, знаешь! Да и мы ведь не дураки, присмотримся, к кому можно в дом заходить. Нам представитель от местной власти тут вовсе не нужен. Какой-нибудь там пастух или простой селянин, это да-а, вот это самое оно будет!

Из темноты вынырнул Степан:

– Вашбродь, Фёдор Ефграфович прислал к вам доложиться, что впереди небольшая дорога идёт. Мы около неё сейчас залегли, а свежего следа на ей вообще нет.

– Ясно, – кивнул Лёшка, – веди нас к ней! Команда, вперёд!

Эта дорога действительно не была центральной. Обычный набитый копытами и ногами крестьян просёлок, прикрытый сейчас сверху снежком. Но, как известно, «все дороги ведут в Рим», и значит, как минимум на одном её конце сейчас был должен находиться какой-нибудь населённый пункт. Вот только знать бы теперь, на каком? Лево, право, право, лево, – решал загадку Егоров. «Наше дело правое», – пришла в голову какая-то отдалённая и сумбурная мысль. – Всё, мы идём вправо! Дозоры растянуть вдвое, всем держаться сторожко! Вперёд! – И опять потянулись вёрсты пути вдоль просёлка.

Через пять-шесть вёрст, когда Егоров уже думал дать своим стрелкам передышку, от «головных» пришла новая весть – впереди, в шагах трёхстах, небольшой хутор или сельцо домов на пять-семь. Никого на улице не наблюдается. Чувствуется запах дыма и скотины.

«Значит, хутор жилой, селяне топят очаги», – подумал Алексей.

Света, разумеется, никакого там и в помине даже нет. Это вам не 21-й век с его освещением домов и улиц. Хорошо, если по лучине, ну или по жировому светильнику горит внутри дома, а то и вовсе все давно уже спят, умаявшись за день в своём тяжёлом крестьянском труде.

Егеря лежали в небольшом перелеске. Шагах в ста от них было жильё, и теперь даже до не очень-то уж чуткого Лёшки долетал его явственный запах. Вот впереди забрехала одна собака, затем ей ответила другая. Барбосы лениво полаяли с минуту и опять умолкли.

– Хорошо, Ляксей Петрович. Хорошо кабыздохи лаются, – удовлетворённо прогудел Макарович, лежащий рядом с офицерами.

Лёшка согласно хмыкнул, а Озеров непонимающе уставился на старого егеря: – Чего тут хорошего-то, обычное собачье тявканье!

– Ну не скажите, Ваше благородие, – не согласился с ним старый унтер. – Были бы сейчас в этом сельце чужие, собаки бы тогда так не лаяли, они бы заливались в ём зло и заполошно, с эдакой своей пёсьей стервознинкой. А вот коли совсем бы молчало это село и барбосы бы в ём не шумели, так вот это самое-то и худое и было бы. Значит, угомонили их там всех вовсе, и некому из них уже больше свой голос подать. Турка, она шибко лю-юбит вырезать собак у селян, чтобы те им не мешали по хатам да по сараям шарить, ну и прочие свои непотребства творить. А тут что, тут собачки хорошо, эдак по-доброму, по-хозяйски тявкают. Просто показывают хозяевам, дескать, что службу они свою караульную исправно тащат, а значится, и не зря положенную им похлёбку едят. Ну, или просто, что скушна им там ночью стало и побрехать от скуки с соседом схотелось.

– Хм, вот тебе и на-а! Вот тебе и заурядный собачий лай! – протянул удивлённо Озеров. – Казалось бы, всё так просто, а вон ведь, целая наука! – И он уважительно взглянул на сержанта.

– Головные, вперёд! – махнул Лёшка рукой, и пять белых фигур перебежали к забору из природного камня у крайнего дома. Дозорные огляделись и подали условный сигнал. Мигнул огонёк разожжённого трута, потом ещё и ещё раз – путь свободен, впереди всё было чисто!

– Бегом! – И все егеря, кроме замыкающей пары, перебежали к ограде.

– Живан со мной, все остальные нас прикрывают!

Чтобы не настораживать хозяев, на переговоры отправились вдвоём с Милорадовичем. Во дворе дома заливался злым лаем кобель. Ему вторили со всех концов хутора другие собаки. Тихо разведать здесь уже не получалось. Зная уклад селян, можно было даже не сомневаться, что в каждом доме сейчас насторожились их хозяева.

Живан поправил на плече свой штуцер и тихо постучал в дверь.

– Домаћини! Има ли кога код куће? (Хозяева! Есть ли кто дома? – серб.)

За дверью раздался какой-то стук, и ему ответил приглушённый голос:

– Ко си ти? И шта хоћеш? Ноћ у дворишту, иди даље с Богом! (Кто ты такой? И что тебе нужно? Ночь на дворе, иди себе дальше с Богом!)

– Я простой, добрый путник и не причиню вам вреда, православные, клянусь господом Богом, – ответил на сербском Милорадович. – Скажите мне только, как называется ваш хутор, далеко ли отсюда до Слатины и нет ли поблизости турецких войск?

За дверью возникла пауза. Наконец всё тот же голос осторожно ответил:

– Хутор этот называется Уровица, до Слатины близко, вёрст пять или шесть всего по той дороге, что идёт на восход солнца через буковый лес. И зачем только одинокому путнику нужны ночью эти турки, или же он всё-таки пришёл сюда не один?

– Ты прав, друг, – усмехнулся Живан, – я с друзьями. Спасибо тебе, что указал нам путь, скажи только ещё мне, сколько их всего в Слатине, где они там стоят и выставляют ли свои караулы на подходе к селу или может быть в нём самом?

За дверью опять возникла пауза, а затем всё тот же голос спросил:

– Нека ваш пријатељ одговори, који ће светац ускоро бити празник? (Пусть твой друг ответит, какого святого вскоре будет праздник?)

Егоров усмехнулся – вот что значит быть настороже и проводить экспресс-проверку. Сам же он ответил громко и уверенно: