Владимир Поселягин - Уникум [litres]

Те возмутились, но я пообещал, что мы вернёмся и заберём их. Костров, что делал третий рейс – воду желательно иметь в запасе, – вернул фляги хозяевам, я свою повесил на ремень. Попил из котелка и продолжил уговоры, до тех пор, пока те не согласились. Дальше я предложил:

– Парни, девчата, у меня фотоаппарат есть, подарок, и плёнка, предлагаю сделать несколько снимков. Адреса полевой почты брать не буду, лучше адреса родных дайте, им отправлю. Так надёжнее. Фото на фоне танка. Как вам предложение?

Согласны были все, пока девчат прихорашивались, поправляли форму, единственной расчёской причёски пытались создать, я достал фотоаппарат, открыл крышку и заправил плёнку. После этого устроил фотосессию. Три девушки вместе, потом с парнями, и каждого по отдельности на фоне танка. После этого адреса родных девчат и парней записал в блокнот. Поди знай, какая у них полевая почта будет, как к нашим выйдем, – куда кого направят. Всего десять снимков вышло. На двух меня запечатлели, Костров, оказывается, тоже на ты с фотоделом был. На первом снимке я один был, на втором меня девчата обнимали. Не просил, всё сами. Это фото тоже попросили, на память. Больше кадры старался не тратить. Я тоже приоделся, пилотку на голову, сапоги, форму поправил, должен буду красиво смотреться. Вообще Глеб, а теперь и я, парнем был красивым и брутальным. Помните Соломина из фильма «Крепкий орешек»? Я не говорю, что один в один, но сходство поразительное. Убрав фотоаппарат, я полчаса учил обоих танкистов заряжать танк. Тут раздельное заряжание. Вообще экипаж у танка состоит из шести человек. Командир, наводчик, двое заряжающих, стрелок-радист и механик-водитель. Раненый боец не хотел с девчатами оставаться, так что его усадим на место командира, а когда прибудем на место, я переберусь в кресло наводчика и открою огонь. Стрелять буду сам. Время пока было, я достал фару, снятую мной с Т-26, и мы с Костровым стали устанавливать её, благо держатель уцелел, чуть позже проверили. Горит нормально.

За час до наступления темноты мы оставили девчат и заняли свои места в машине, проверили связь. Запустив двигатель, я развернул танк и по своим следам направился к полевой дороге. Выехав, прибавил газу, приближаясь к мосту. Тут удобно, возвышенность с обратным скатом. Я перебрался на место наводчика, двигатель продолжал урчать на холостых. К мосту как раз подходил поезд, я прицелился и нажал на спуск, перед этим велев танкистам открыть рот и зажать уши. Грохнуло так, что я чуть не потерялся. Не помогли даже открытые люки, включая грузовой сзади башни. От сотрясения танк покатился кормой назад – мы с обратного ската стояли, а ручного тормоза в конструкции танка не предусмотрено. Боец на месте командира орал:

– Есть попадание!

Это я и сам видел, пока танк катился назад, успел рассмотреть, как в облаке красных осколков кирпича скрылся один из двух быков. Как раз в момент прохода через мост поезда с грузовыми вагонами и цистернами топлива. Произошёл взрыв. На удар срабатывание замедлителя было поставлено. Жаль, бетонобойного снаряда не было, с ним шансов больше. Я сомневался, что даже тремя снарядами разнесу бык. Надо было по вагонам стрелять. Матерясь, я отключил шлемофон и, перебравшись на место водителя, остановил танк – долго бы тот ещё катился. Включив первую скорость, снова поднялся, пока махина не замерла на прежнем месте.

– А-а-а! – раздался вопль нашего наблюдателя башнера, даже непонятно, чего в нем было больше – радости или восторга. – Поезд разорвало от сотрясения. Паровоз и два вагона уходят, остальные на мосту застряли, кучей, похоже, от сотрясения пути разошлись!

Вернувшись на место и снова подключив шлемофон, я приник к прицелу и понял, что тот прав, передний вагон перекосило, да на него ещё следующие наткнулись, образуя свалку из двух вагонов, хотя эшелон и сбрасывал экстренно скорость, инерции всё равно хватило. Так что там нагромождение металла. А у быка в месте попадания рытвина затемнённая. По одному этому понятно, что тут и десяти снарядов не хватит, очень крепкие быки. Не знаю, как тут наши танковыми снарядами собирались расстреливать их, у «тридцатьчетвёрок» калибр куда меньше. Может, бронебойными болванками? Я перевёл прицел на третью из шести цистерн и сообщил:

– Выстрел.

Бойцы зажали уши и открыли рты, как и я, грохнуло. Танк снова покатился под откос. Чёртова отдача. И посадить некого в кресло мехвода, чтобы на тормозах танк удерживал. Пока шла перезарядка орудия, я снова вернулся на место и перегнал танк на позицию. Полыхал мост знатно. Устроившись на месте наводчика, я посмотрел на результат нашей работы и сообщил:

– Баста, хватит ему. Побережём последний снаряд для другой цели.

Открыв люк, я взял фотоаппарат и сделал снимок полыхающих моста и состава. Потом предложил парням сделать их фото на таком фоне. Но тут рядом начали рваться снаряды, так что мы поспешили уехать. Надеюсь, кадр хороший получится, с резкостью я вроде не напортачил. Чёткий снимок должен быть.

До девчат километра полтора было, так что они видели, как мы работали и как возвращаемся. Мест было меньше, чем народу, так что я распределил парней так: Золотухина на место командира, Кострова на место наводчика, раненого на место стрелка-радиста, пусть и нет там пулемёта, но, надеюсь, найдём. А девчат устрою на места заряжающих – троих на два места. Ничего, и на пол сесть можно, если что, – боезапаса нет. Так и сделали, остановились, помогли подняться девчатам и усадили их, после чего покатили дальше и вскоре выехали на трассу. Немцы успели поднять разведчик в воздух, который нас и обнаружил, – днём, пока мы отдыхали, что-то их не заметно было, видимо, посчитали, что наш танк дальше ушёл. А то, что на следы внимания не обратили, так тут их много, поди знай, где свежие, а где старые. Зря это они, но теперь немцы поняли свою ошибку. Тут как раз и стемнело. Фара работала штатно, мы ехали вперёд. Раненый и Костров спали, да и девчата дремали, если получалось, только мы с Золотухином бдили. Трижды замечали тёмные массы рядом. В основном это грузовики были, но два раза танки встречались. С одного БТ-7 сняли два пулемёта, установив стрелку его аппарат. Второй будет в запасе. Повезло наткнуться на три «тридцатьчетвёрки», судя по воронкам, попавшие под воздушный налёт, одна так вообще на боку лежала. Со всех трёх перелили топливо. Тут кто-то и до нас сливал, но нам тоже хватило до половины баки наполнить. Проехали два брода, расстреляв заслоны. Потом нашли Т-28, целый, – двух пулемётов нет, кормового и в одной из пулемётных башен, но на вид в порядке. Залили бензин с той канистры, что у меня была. Танк завёлся – на ходу, баки пустые, вот и бросили. В боеукладке две трети снарядов. Парни перешли на этот танк, все трое, а девчата расселись на свободных местах. Чуть позже с разбитого немецкого бронетранспортёра удалось заправить Т-28, и он продолжил двигаться в головном дозоре. Лишний пулемёт воткнули в кормовую установку.