Дмитрий Евдокимов - Игра на повышение [litres]

В бинокль мне было отлично видно и поднявшуюся у моста суету, и помчавшихся к основным силам гонцов. Приятно видеть, как противник ожидаемо реагирует на мои ходы. Каковы бы ни были замыслы у Яноша до сего момента, ему придется реагировать на ситуацию и вести сюда всю армию, причем так быстро, как только возможно – вид вражеского войска, собирающегося отбить потерянную переправу, послужит тому сильнейшим стимулом.

Тем временем уланы начали строиться на краю равнины для атаки, а место на их флангах заняли драгуны. По логике, кирасиры не должны сейчас атаковать, их явно меньше, да и удержание моста должно быть в явном приоритете. Но кто знает, что в голове у их командира? Вдруг хватит самонадеянности пойти в атаку? Был бы это «последний и решительный» бой, можно было бы зарубиться с ними по-серьезному, а так – зачем мне нужны незапланированные потери? Наша задача сейчас – поиграть мускулами, показать намерение биться за переправу, но тут же изобразить нерешительность из-за этих самых кирасир. Чтобы они тоже остались на месте, лишь грозно сверкая на солнце обнаженными палашами.

– А если они прямо сейчас атакуют? – словно прочитав мои мысли, спросил Иванников.

– Пусть пушки выкатывают! – вместо ответа я отправил с приказом следующего гонца.

Вид трех орудий, вполне ожидаемо заряженных картечью, должен остудить пыл улорийского военачальника. Остается надеяться, что он не бесстрашный идиот.

В следующие минуты я с беспокойством наблюдал, как мечется вдоль передней линии всадников полковник Румянцев, изображая подготовку к атаке, и как примерно то же самое делает кирасирский офицер перед своими кавалеристами. Но ничего не случилось. Все ограничилось этакой «дуэлью взглядов», как перед важным боксерским поединком.

Через четверть часа на улорийском берегу появился крупный кавалерийский отряд, состоящий из кирасир и драгун. И, судя по большому количеству богато расшитых плащей и цветных перьев на головных уборах, во главе всей этой конной массы пожаловал сам улорийский монарх со свитой. Не терпится ему, видимо, самому принять участие в настоящем деле. Нуну, как бы ему свое войско без командующего не оставить…

К сожалению, король переправляться на левый берег не стал, остался у моста руководить переправой. Эх! А как здорово могло бы получиться!

– Запускай! – распорядился я, и вскоре ярко вспыхнувший в воздухе зажигательный снаряд был отправлен из миномета на противоположный берег.

Увидели его все, но не все поняли, что за шальной снаряд полетел с нашего берега на улорийский в стороне от места событий. Я видел, как Янош Первый удивленно проводил брандскугель взглядом и принялся что-то обсуждать с офицерами свиты. Для меня же главным было то, что сидящий по самые глаза в воде Капустин не мог не заметить этого сигнала.

Я вынул часы. Жду пять минут. Примерно за это время огонек достигнет пороховой мины. Если мой диверсант не справится с задачей, то нужно будет срочно открывать огонь, чтобы под его прикрытием отвести войска. Если же все пройдет, как задумано, то враг и не сразу поймет, кто и откуда его атакует.

Стрелки ползли по циферблату убийственно медленно, заставляя меня с беспокойством поглядывать на число переправившихся на таридийский берег вражеских солдат. Как бы загнанная в ловушку дичь не оказалась не по зубам охотникам…

Но все прошло как нужно. Я ожидал взрыва каждую минуту, но, несмотря на это, яркая вспышка и последовавший вслед за ней грохот взрыва заставили меня вздрогнуть от неожиданности. Реку заволокло клубами дыма, сквозь которые иногда виднелись подлетевшие в воздух куски бревен, досок, еще какие-то темные предметы, которые вполне могли быть частями человеческих тел – что поделать, таковы издержки войны.

– Сашка, давай отмашку!

Оборачиваться я не стал, уверенный, что контролировать исполнение этого приказа точно не придется. И действительно, уже спустя несколько секунд за моей спиной дружно заработали полсотни минометов, отправляя по заранее пристрелянным секторам разрывные снаряды. В тот же миг открыли огонь выставленные на равнину орудия, но стреляли они не простой картечью, как могли бы предположить улорийские кирасиры, а так называемой «длинной картечью», в том мире называемой шрапнелью. Сначала она летела к цели как цельный снаряд, уже в воздухе взрываясь и отправляя в полет сотни маленьких смертоносных элементов. Разница в дальности получалась приличной, и элемент неожиданности знатный – непривычны еще наши враги к таким свойствам артиллерии. Вон как мечутся по обоим берегам, думают, что все это отголоски взрыва моста.

С утеса на нашем берегу Славицы по улорийской территории ударили еще три орудия. К сожалению, больше у меня нет, это все, что смогли наскрести для мобильной артиллерии. Но ничего, не хватает традиционной артиллерии – будем справляться артиллерией малой.

Рассмотреть что-либо из происходящего у моста из-за огромной тучи дыма стало решительно невозможно. Оставалось только надеяться, что Яношу не повезет уйти из-под обстрела, и тогда будет шанс вообще избежать дальнейших военных действий. Не думаю я, что кто-то из его военачальников решится продолжать поход в случае гибели своего короля.

Но что-то мне подсказывает, что не стоит сильно обольщаться и рассчитывать на такое везение – это было бы слишком просто.

Так, что у нас здесь, на левом берегу реки? Из огромного порохового облака выскакивают разрозненные фигуры бешено мчащихся всадников и лошадей без седоков и попадают под обстрел специальной команды стрелков, вооруженных экспериментальными нарезными штуцерами. Если кому и здесь посчастливится проскочить целым и невредимым, то в дело вступают карабины драгун.

А вот довольно большая группа всадников вышла из-под обстрела и устремилась прочь вдоль берега вниз по течению реки. Сотни полторы-две – серьезная сила, тем более что уйти пытаются в сторону брода, а там у нас сейчас только разъезды гусаров прикрывают готовящуюся к обороне удобного места переправы пехоту. Правда, местность там сильно пересеченная, не разгонишься особо, уланы без особого труда настигнут их по равнине и прижмут к реке.

Румянцев правильно оценил обстановку – три эскадрона его уланов отделились от общего строя и устремились наперерез пытающимся ускользнуть вражеским всадникам. Молодец, полковник, сообразительный.

Сзади послышался какой-то резкий звук, крики, ругань. Я обеспокоенно обернулся – так и есть, разорвало ствол одного из минометов. Один солдат из орудийной обслуги сидел в сторонке, обхватив голову руками, второй, стоя на четвереньках, отчаянно тряс головой. Повезло, без жертв обошлось на этот раз. Хромает еще качество, как закончится войн а, нужно будет оружейным мануфактурам и конструкторским бюро хорошую взбучку учинить. Пусть разбираются, у меня за эту кампанию это уже третий случай.