Галина Гончарова - 2. Зима гнева (СИ)

Понятное дело, для неженатых и незамужних. Для тех, кто особо не ценит комфорт. Для тех, у кого мало денег, кто домой приходит поздно и ненадолго, а то и просто спать...

Узкие коридоры, низкие потолки, шаткие лестницы с измазанными невесть чем перилами и мусором на ступеньках...

Зинаида поежилась, но во двор вошла решительно. С Полканом?

Ха! С Полканом ей никто не страшен!

Дворник (эти субъекты везде одинаковы) покосился на нее с неприязнью. Фартук, бляха, борода, разве что картуза не хватало - в княжествах они были не в моде. И голову бородача украшал котелок. Смотрелся он на нем, прямо скажем, нелепо.

- К кому идете, тора?

- Жом Садальский на каком этаже проживает?

- В мансарде, тора. Прикажете позвать?

- Проводите меня, жом, - в руку бородача мягко легла монета, и дворник на глазах подобрел, расплылся в улыбке.

- А то как же, тора! И свечку сейчас возьму, темно там. Чтобы ногу не подвернуть...

Зинаида благодарно склонила голову.

- Буду вам очень признательна, жом.

***

Признательна она действительно была. Своим топотом дворник спугнул несколько крыс, а уж лестница...

Нечто ужасное!

По таким лестницам надо заставлять ходить их хозяев! Постоянно! Пока не переломают ноги - или не починят лестницы. Нини боялась прикоснуться к перилам даже рукой в перчатке - гадость! Подъем закончился на крохотной площадке,, на которую выходили двери трех комнат. В одну из них и постучал дворник.

- Дохтур, открывай! К тебе пришли!

Станислав открыл не сразу. И удивленно посмотрел на Иду.

- Вы?

- Жом, мы с вами договорились, - сдвинула брови девушка.

Станислав смутился. Но не говорить же даме в лицо - я думал у вас эта придурь пройдет через два часа! А потому...

- Умоляю подождать меня буквально пять минут. Я сейчас спущусь!

Ида вздохнула.

Поглядела на крохотные часики. На дворника.

- Жом...

- Лешек. Жом Лешек, тора.

- Жом Лешек, проводите меня, пожалуйста, вниз. И если вас не затруднит, найдите для нас коляску.

Просьба была подкреплена еще одной монетой и воспринята крайне положительно.

- Конечно, тора.

Зинаида развернулась и направилась вниз. Все она поняла... обидно! Знаете, как обидно?

Ничего! Она еще всем докажет... и в первую очередь этому хаму!

Благотворительный базар!

Тьфу!

***

Аптекарский склад.

Склад с тканями.

Последним навестили лавку, которая единственная в городе торговала медицинскими инструментами. Навестили, хотя Станислав пытался откреститься от ее посещения.

- Тора Ида, это уже слишком.

- Слишком?

- Вы потратили больше, чем я зарабатываю за год.

- Я тора, мне можно.

- Вы мне будете это до конца моей жизни припоминать?

- Я не рассчитываю на столь долгое знакомство, жом.

Станислав покраснел. Но не сдался.

- Я не рассчитывал на столь многое.

- Я знаю, на что вы рассчитывали, жом. Но я видела вчера тех несчастных...

Зоркий взгляд княжны подметил и ветхое белье. И лекарства... если их действительно не хватает?

Пусть будет! Она не обедняет! Не каждый же день так шиковать! По ее прикидкам, денег, полученных от продажи перстня, ей еще на год хватит. А там - кто знает?

Ида очень надеялась, что приедет Анна.

А теперь - инструменты! Что там нужно? Скальпели, зажимы, пила... брррр!

Жуткое, все же, зрелище! Удастся ли ей справиться с собой?

А, даже если не удастся! Кому-то она да поможет! А это уже неплохо!

Яна, Русина.

Лужа. Канава. Ухаб. Лужа. Канава. Ухаб...

Яна крутила педали.

Напевать песенку кота Леопольда ее давно не тянуло. Хотя первое время она и насвистывала что-то подозрительно похожее.

Но погода портилась, попа подмерзала, а ночлег все не находился.

А это что такое?

Постоялый двор 'Три версты'.

Яна довольно улыбнулась - и повернула велосипед к человеческому жилью.

Память Анны подсказала, что действительно. Подобные постоялые дворы повелось ставить на всех дорогах еще в те времена, когда династия начиналась. Как бы не раньше.

Там тебе и горячая пища, и ночлег, и сменные лошади, если надо. И дилижансы останавливаются... останавливались. В поездах, конечно, удобнее, но и сейчас постоялые дворы пользуются спросом.

Брошен?

Ан нет!

Свет горит... то есть свечи или лучина...

Яна заколотила в ворота. Собаки отозвались лаем.

- Кого Хелла несет? - заворчали в доме.

Яна едва удержалась чтобы не фыркнуть.

Именно Хелла.

Именно несет. Но не объяснять же это первому встречному.

- Пустите переночевать, хозяева?

- Не пускаем и не подаем!

- Я не нищая! - обиделась Яна.

Хозяин присмотрелся.

- Жама?

Яна позвенела звоночком от велосипеда, заставив дворового пса забиться в истерике. Хм... не лучшая аттестация двору. Приличный пес не брешет. Но рвет в клочья - и только врага. Она-то знает, на кордоне выросла!

А эта побрехушка...

Ладно, дело десятое.

- У меня есть, чем заплатить. Пустите переночевать? Я промерзла,, и от горячего не откажусь.

Хозяин несколько минут думал. Разглядывал Яну. Яна смотрела на него в ответ.

Больше всего хозяин постоялого двора напоминал поставленное на-попа полено. Сучки с него обрубили, но толком не обтесали. Так и ходит... поленом. И то, что его облачили в штаны, картуз, жилет и поддевку, впечатления не улучшало.

- Проходите, жама.

- Благодарю.

Яна, не чинясь, прошла внутрь. Протопала мимо пса, от которого во все стороны аж слюна летела, поставила велосипед под навес, к дровам.

- Ишь ты, хеллина маш-шинка, - бормотал хозяин, поднимаясь по ступенькам. - Раньше без них жили - и ништо, а сейчас безлепие творится. Ишшо анператор отрекси... что ж это деется-то?

Яна приняла это ворчание, как приглашение к разговору. И коротко обрисовала положение дел.

Императора расстреляли. Вместе со всей семьей.

Освобожденцы упорно забирают власть в свои руки.

Будет война,, значит, будут грабить, убивать, насиловать... одним словом - будет весело. Прячьте, что можете, бегите, куда захотите.

Хозяин выслушал, но Яна сильно подозревала, что не поверил. Оно и понятно...

Даже в газовые камеры люди шли - часто добровольно. Такого ведь не может быть, правда? Этого не может быть, потому что не может быть никогда...

И умирали.

Вот и этот мужчина будет терпеть до последнего. Цепляться за свой дом, семью...

Яна прикусила губу.

Выхода нет. Она ничего не может сделать. Ни-че-го. Ей отпущен ровно год, сейчас уже меньше. Надо забирать ребенка и уезжать. А потому...

Ужин был так себе. Но щи были горячие, а хлеб не слишком черствый. Яна угрызла горбушку, выхлебала миску щей - и посмотрела на трактирщика.

- Где положите, хозяин?

На столе мягко блеснул серебряный рубль.

Много, но чего ей экономить? Вот еще не хватало! На ее век экспроприаторов хватит.