Геннадий Марченко - Второй шанс 5 [СИ]

Как и в первый день, собрание устроили в холле. Были оккупированы оба обтянутые кожзамом дивана, также принесены из столовой стулья. Я сел на последний ряд, рядом с Василием.

Чеботарёв вышел вперёд, держа в руках один-единственный лист бумаги с начерканными в нём шариковой ручкой письменами.

– Кхм… В общем, по итогам сборов тренерский совет определился с составом на поездку в Японию… Вернее, на поездку во Владивосток, где мы будем проходить месячный сбор. Тишина, пожалуйста! Шуметь будем, когда я оглашу список. Итак… В весовой категории до 48 килограммов в состав сборной входит Анатолий Микулин. В весе до 51-го килограмма нашу страну будет представлять Алексей Никифоров. В категории до 54 килограммов – Самвел Оганян. Так, дальше… Дальше у нас вес до 57-ми… Юрий Гладышев. В весе до 60 килограммов отбор прошёл Василий Шишов.

Я ткнул Васю локтем в бок, тот ткнул в ответ, довольно при этом улыбаясь.

– Исраел Акопкохян будет представлять страну в весовой категории до 63,5 килограммов. В следующем весе до 67-ми отобрался Евгений Дистель. Манвел Аветисян – ты у нас в весе до 71-го килограмма. В следующей категории до 75 – Александр Милов. В весе до 81 килограмма у нас отбор прошёл Максим Варченко, а в тяжёлом весе – Александр Ягубкин.

Сан Саныч взял небольшую паузу, обвёл взглядом собравшихся.

– У кого-то из присутствующих есть вопросы?

– А дублёров почему не берут? – подал голос кто-то из участников сбора, чьей фамилии я не помнил, кажется, украинский боксёр.

– Я бы взял, но Госкомспорт против лишних расходов, валюту экономит, – буркнул Чеботарёв. – Хотя, если за время сборов на Дальнем Востоке с кем-то что-то случится – конечно, вызовем второго номера.

– А кто вторые номера?

– Много вопросов задаёшь, Репейко. Тренеры знают, не беспокойся. Еще вопросы есть? Нет? Тогда, значит, так… Сейчас обедаем, а где-то через полтора часа приедет автобус, на котором все едем в Москву. Высаживаемся, как обычно, на площади трёх вокзалов, дальше уже каждый сам. Вещи проверьте, может, чего забыли положить, деньги там, документы… Автобус возвращать не будем.

Ну вот, подумал я, тараня стул обратно в столовую, и не стоило волноваться. Кстати, что у нас на обед? Ага, салатик, куриная лапша, картофельное пюре с подливой и шницелем, компот и булочка. В общем-то стандартный набор, но вкусно, и кладут повара, не скупясь, понимают, что спортсмены должны много есть, им же сколько приходится калорий сжигать.

Дома оказался ближе к вечеру, тут же обрадовал Ингу и заказал межгород – позвонил маме, Храбскову, затем даже бабушке в Черниговку. Благо что отец оставил номер. Сам он в этот момент находился на каких-то разработках, но бабуля сказала, что как только появится – так сразу ему передаст радостную новость. А появиться должен скоро, в ноябре планировал возвращаться в Пензу.

– Максим, раз уж ты летишь во Владивосток, может, и к нам заглянешь?

– Бабуль, да как же я загляну, с самолёта сойду, что ли? Я понимаю, что от Владивостока до вас день пути, но кто ж меня со сборов отпустит?

– Может всё-таки отпустят? Я ж тебя видела один-единственный раз, когда тебе восемь лет было. Только по фотокарточкам, которые отец привозит, и вижу, как растёшь.

– Да всё я понимаю, бабуль, но и ты меня пойми… Приеду как-нибудь, может, следующим летом нагряну.

– Может я и не доживу до следующего лета, здоровье уже не то…

– Доживёшь, бабуль, ещё как доживёшь!

А сам подумал, что следующее лето будет олимпийским. И если я выиграю на майском чемпионате страны, выходит, отберусь на Олимпиаду. И тут уж точно хрена с два кто меня отпустит, даже на недельку. Разве что самолётом дня за три туда-сюда обернуться. А бабуле мне надо было намекнуть, что она и сама могла бы с отцом вместе приехать во Владивосток, навестить меня на сборах. Уж, думаю, на это у неё хватило бы здоровья.

На следующий день пришлось заявиться в училище, где я обрадовал директора новостью о своём скором отъезде. Что, прочем, не освободило меня от учёбы в этот и ближайшие две недели. Отлёт был намечен на 3 ноября, и всё это время мне придётся терять время, посещая ненавистные занятия. Может, попросить Козырева придумать мне какое-нибудь освобождение? Сдать экзамены экстерном, ну или просто не посещать шарагу, а потом сдавать вместе со всеми… Хотя вряд ли он на такое пойдёт, думаю, принципиально не согласится.

В один из дней я середины октября я мыл посуду на кухне, когда вдруг услышал из комнаты голос Инги:

– Максим! Беги сюда! Тут по телевизору такое показывают!..

Я выключил кран и рысью двинул в гостиную, на ходу вытирая руки кухонным полотенцем. Инга сидела не диване и напряжённо вглядывалась в экран.

Как же я мог забыть-то! Ведь вчера по всем каналам по несколько раз повторили, что ожидается прямая трансляция с внеочередного XXVI Съезда КПСС!

На экране телевизора на трибуне стоял Бобков с какой-то красной книгой в руках.

– …и я думаю, уважаемые делегаты, что некоторые наши коммунисты не совсем верно поняли смысл статьи шестой первой главы нашей Конституции.

Бобков повыше поднял красную книгу, оказавшуюся на самом деле Конституцией СССР.

– Они почему-то для себя решили, что если они являются ядром политической системы Советского Союза, то автоматически становятся как бы элитой нашего общества, для которой само членство в партии становится чем-то вроде индульгенции от их ошибок, просчётов, а порой и прямого саботажа. Все эти так называемые «коммунисты» сидят, как правило, в теплых кабинетах различного областного, республиканского, а то и союзного уровня, говорят правильные, политически выверенные речи на различных собраниях…

Телекамера прошлась по напряженным лицам делегатов съезда, один из которых платком вытирал запотевшую лысину.

– Я с комиссией за два месяца побывал во многих уголках нашей страны. И то, что мы иногда были вынуждены наблюдать, порой вызывало шок. Вот к примеру, посмотрите на экран, уважаемые делегаты.

Слева от трибуны оказался размещён большой экран достаточного размера, чтобы даже из последних рядов было видно изображение. На экране появилась фотография автомобильной дороги. Гладкая, ровная, с выделенным белым цветом бордюром, которая змеилась по лесу и уходила в поле.

– Симпатичная дорога, уважаемые делегаты, не правда ли?

В зале поднялся гул.

– И это не в какой-нибудь ФРГ, как многие могли подумать. Это наше родное Подмосковье, пятнадцать километров от МКАДа. А ведёт она в дачный поселок, где находится участок уважаемого коммуниста, который является начальником отдела строительства и реконструкции дорог Российской федерации. А вот другой снимок.

На экране сменилось изображение, теперь там был показан участок дороги с завязшими в грязи по самые бампера большегрузами и как-то затесавшимися между ними парой легковушек.