Геннадий Марченко - Второй шанс 4 [СИ]

– Задумка такая, – объяснил я, – демонстрирующая раскованность советских музыкантов.

Режиссёр записи вопросительно посмотрела на Вишневского, тот озадаченно пожал плечами.

– А может, лучше всё-таки в обуви?

– Дмитрий, ну мы же не без штанов выступаем, а всего лишь без носков. Что в этом криминального или дискредитирующего советскую молодёжь?

– Действительно, по большому счёту и придраться не к чему, – вздохнул он. – Ну давайте изображать хиппи, так уж и быть.

В итоге даже Лена не выдержала, сходила в туалет, где стянула свои тёплые колготки, и тоже встала за «Юность» босиком и, как и мы, она тоже была в джинсах. Ну хотя бы педикюр в порядке, подумал я, разглядывая её накрашенные ногти.

Недаром говорится, что Бог любит Троицу! С третьего дубля вроде бы записали, не прошло и часа с момента нашего появления в студии.

– А можно будет увидеть, что получилось, ещё до выхода программы в эфир? – спросил я Вишневского.

– Давай мы завтра соберёмся все вечером, и до начала записи «Паруса» попросим показать нам видеоролик.

Видео получилось очень приличным, пусть весь клип и был снят в студии. Цвета, конечно, не такие чёткие, как я привык в своём будущем, но многого требовать от современных кинескопов было бы глупо. Это даже не японские телевизоры, а наши, советские. Надеюсь, в целом плёнка приличного качества, и когда представится возможность посмотреть её на хорошем телевизоре – я буду приятно удивлён.

Вишневский решил, что сначала отснимет кусок с нами, а дальше мы покинем студию, и в кадр сядут остальные приглашённые. А уже после монтировки наш кусок окажется в середине состоящей из трёх частей программы, которая должна выйти в эфир в ближайшую пятницу.

Запись прошла без эксцессов. Моё приподнятое настроение передалось всем участникам моего коллектива, даже обычно застенчивый Валя – и тот пару раз пошутил. Статуэтка «Грэмми» стояла на круглом журнальном столике между нами, ещё перед началом съёмок оператор взял её крупным планом. Я всячески упирал на то, что это не только моя победа, это победа всего нашего ансамбля, и ребята смущённо улыбались, понимая, что к этой песне не имеют ни малейшего отношения. Однако я их сюда притащил – мне их и пиарить.

Гольдберга я тоже приглашал на запись, но он скромно отказался, заявив, что эта песня мною была написана ещё задолго до его появления в нашем коллективе, и он тут совершенно ни при чём, да и не хочется ему пока афишировать свою деятельность в лице художественного руководителя. Те, кому надо, и так это знают, а всем знать ни к чему.

А снег к середине марта уже почти совсем сошёл. И как-то неожиданно подкатило первенство Союза. Вроде бы только вчера выиграл республику, и снова нужно готовиться выходить на ринг. Последнюю неделю я полностью посвятил тренировочному процессу, впрочем, успев в предыдущие выходные съездить с коллективом в Кузнецк – второй по величине город области. Мы там успели дать концерт вечером субботы и на следующий день сразу три концерта. И каждый раз рассчитанный на 800 зрителей (600 в партере и 200 балкон) зал недавно возведённого Дворца культуры «Родина» был не то что полон – переполнен.

Из Пензы мы приехали на арендованном на пару дней автобусе, водителя пришлось так же устраивать на ночлег в гостинице и обеспечивать питанием. Но учитывая, что по итогам четырёх концертов, не считая расходов на транспорт и того же водителя, мы заработали по триста сорок рублей на нос – игра стоила свеч. Всяко комфортнее добираться в «пазике», чем трястись в электричке. Тем более мы смогли спокойно загрузить всю аппаратуру и музыкальные инструменты.

В этот раз Гольдберг сделал билеты подороже, нежели на предыдущие выступления нашей группы… То есть ансамбля, конечно, просто в разговорах между собой нам было проще именно таким словом обозначать наш коллектив. В общем, в первые ряды партера билеты продавались по два пятьдесят, дальше по два рубля, а на балкон по полтора. Я в уме примерно подсчитал, выходило, что вроде как Романыч нас не кинул, если поверить, что 15 % выручки ушло директору ДК, которой по идее тоже нужно было с кем-то делиться, чтобы её делишками не заинтересовались соответствующие органы. Плюс оплата услуг водителя, бензин за наш счёт, размещение и питание в гостинице. Где-то так и выходит. Ребята, а особенно Юрец, были весьма довольны финансовыми итогами поездки.

Ну а меня больше впечатлило, как нас принимали. Если честно, то, конечно, весь ажиотаж крутился вокруг моей фамилии. В первый день мы подъехали к служебному входу, чтобы спокойно разгрузить «пазик» от аппаратуры и инструментов. Не знаю уж, откуда местные фанатки прознали, что мы будем разгружаться за два с половиной часа до начала субботнего выступления, но пяток девчонок тут уже дежурили. При моём появлении раздался такой визг, что я испуганно дёрнулся было обратно в автобус, но быстро совладал с эмоциями, улыбнулся девушкам, помахал рукой, даже успел ответить что-то на восторженные вопли поклонниц. После чего встречавшая нас директриса попросила девочек отойти и не мешать выгрузке аппаратуры.

Вечером после первого концерта на кузнецкой земле перекусили в кафешке при гостинице и поднялись в номера. Лене повезло, ей как девочке достался отдельный, я поселился с Юркой, а Валя, как и ожидалось, вместе с Гольдбергом. Не знаю, как фанатки вычислили, где находится окно нашего с Юрцом номера, но часов в десять вечера они принялись скандировать мою фамилию. Я рискнул выглянуть в щелку между шторами, и тут же был замечен, вызвав новый шквал счастливых воплей. К счастью, кто-то сообразил вызвать милицию, и прибывший вскоре наряд навёл порядок. Обошлось без задержаний, видимо, на первый раз просто предупредили.

Думал, теперь спокойно отдохнём. Ага, щас! Едва я улёгся спать, как в оконное стекло раздался осторожный стук. Направив свой взгляд в сторону окна, я охренел, увидев по ту сторону довольно-таки симпатичную девичью мордашку.

Нас поселили на последнем, третьем этаже гостиницы, и я просто сначала не поверил своим глазам. Как могла забраться сюда эта чокнутая девица? Юрка отлучился в туалет (здесь он был один на весь этаж, в конце коридора, но хотя бы на две кабинки) так что разбираться пришлось мне в одиночку. Я кое-как сдвинул замазанные белой краской шпингалеты, открыл окно и выглянул наружу. Ага, оказывается, справа находилась пожарная лестница, вот на ней-то и стояла отчаянная девчонка, которой на вид не дашь больше шестнадцати.

– Максим, – простонала она, – я вас люблю!

– Можно и на ты, – вздохнул я.

После чего помог ей забраться внутрь. Девица стояла напротив меня, в глазах её сияло самое настоящее счастье, несмотря на комичность ситуации: на мне из одежды были только майка и трусы.