Геннадий Марченко - Второй шанс 6 [СИ]

Тренер-секундант у них, кстати, колоритная личность. Жирный, с тройным подбородком негр, с всклокоченной шевелюрой, как у Дона Кинга. Постоянно что-то кричит и жестикулирует. Где они только такого откопали? Но при этом, несмотря на своё пузо, этот колобок довольно ловко проскакивает между канатами, когда звучит гонг на перерыв между раундами.

Наконец первый день турнира подошёл к концу. Мы все собрались в холле Дворца спорта, Волков поздравил с удачным выступлением тех, кто выходил на ринг, и пожелал побед тем, кому это ещё предстояло сделать. Мы без особого энтузиазма поблагодарили сотрудника посольства, и стали грузиться в автобус. Пообедать сегодня пришлось в местном кафетерии, спасибо, что за нас заплатили, хотя полноценным обедом это было трудно назвать. Кто-то на мелочёвку накупил чипсов и прочей гадости, но лично я предпочёл дождаться ужина в отеле.

С утра – мы снова во Дворце спорта. Прохожу взвешивание, весы показывают 79 с половиной. А вот и мой соперник. Надо же, тот самый единственный белый из всей темнокожей команды. Мы обмениваемся взглядами, и Гист встаёт на весы. Стрелка замирает на 80,5, тоже укладывается в норматив.

Мой бой предпоследний. Первым из наших на ринг выходит Толик Микулин. У него сразу четвертьфинал, как и у меня. По очкам со счётом 5:0 побеждает румына. Лёха Никифоров в рамках всё ещё предварительного этапа одолел Вонг Чой Куана из Гонконга. Бой был остановлен в третьем раунде за явным преимуществом нашего боксёра. А вот и первая потеря… Аветисян по очкам уступил своему сверстнику из сборной США Альфреду Майесу.

В это время я уже готовлюсь к выходу на ринг, работаю в раздевалке бой с тенью, поэтому о результате боя узнаю только от Саныча, который заходит проинформировать, что ещё один бой – и затем мой выход. Я готов и физически и, надеюсь, морально. Как обычно перед поединком в крови слегка бурлит адреналин. Плохо, что ничего о сопернике не знаю, не было времени нормально подготовиться. Впрочем, и американец находится в аналогичной ситуации, так что мы на равных.

Чеботарёв помогает мне зашнуровывать перчатки, затем выходит из раздевалки и возвращается пару минут спустя. Англичанин Кросс одолел корейца Шо Бэ Вона. Один полуфиналист известен. Сейчас мой бой, а после на ринг выходят шотландец Ян Скотт и пакистанец… Нет, не помню ни имени, ни фамилии, но вряд ли пакистанцу что-то светит на этом чемпионате мира.

– Пора, Макс!

Сегодня у меня красный угол, и майка соответствующего цвета с гербом СССР в белом кружочке у сердца. Изрядно пообтрепавшийся, но всё такой же позитивный олимпийский мишка по традиции занимает место в моём углу ринга. Надеюсь, талисман от Инги и сегодня принесёт мне удачу. Заодно с американцем обмениваемся вымпелами с символикой наших стран, и снова разбредаемся по своим углам, выслушивать последние наставления тренеров-секундантов.

Гист слушает указания тренера и кивает. Ха, я-то тоже прекрасно слышу этого крикливого пузана, и понимаю, что он советует своему боксёру. А именно – подёргать меня джебами, а в концовочке раунда провести серию с коронным левой боковым.

Это он что, левша, получается? А вот хрен вы угадали, товарищ Варченко! Во всяком случае, бой он начинает в стойке правши и, как тренер и советовал, выкидывает одиночные и двойные джебы. Я отвечаю тем же, но у соперника руки, мне кажется, чуть длиннее, поэтому его перчатки чаще встречаются с моей защитой, чем мои перчатки с его блоками. Придётся форсировать события, подойти на среднюю дистанцию.

Шаг, уклон – и серия из трёх ударов: корпус-голоса-корпус. Что, не нравится? Неожиданно, да, брателло? Ну а ты как думал? Против тебя как-никак чемпион Европы боксирует. Гист начинает осторожничать. Уже не так активно бросает джебы, и предпочитает работать вторым номером, но и я не форсирую события. В концовке американец, следуя указаниям тренера, пытается провести свою серию с акцентированным левым сбоку, но я ждал этой атаки, легко разрываю дистанцию и неожиданно для оппонента делаю широкий шаг навстречу. Одновременно наношу серию в голову, один или два удара вроде бы достигают цели, вижу, как голова Гиста мотнулась, но тут звучит гонг, спасающий, вероятно, соперника от более тяжёлых последствий.

– Where is your protection?! What the fuck was that at the end of the round, white bastard?! [1] Где твоя защита?! Что это за херня была в конце раунда, белый ублюдок?! (англ.) – доносится из угла американца.

Ничего себе! Я бы в ответ на такое оскорбление как следует врезал этому борову. Но Гист, пока тренер, перемежая свою речь бранью, обмахивает его влажным полотенцем, сидит, откинувшись на угловую подушку, закрыв глаза. Интересно, что за мысли бродят в его голове?

– Максим, ты меня слышишь?

Я перевожу взгляд на Саныча.

– О чём задумался?

– Да нет, Сан Саныч, я весь внимание.

– Внимание он… Первый раунд за тобой, продолжай в том же духе.

Рефери приглашает боксёров в ринг, Саныч напутственно шлёпает меня по спине, и мы с американцем продолжаем наш танец. Он явно зол, видимо, тренер как следует его разозлил, и свою обиду Гист решил выместить на мне.

Но горячность – не лучший помощник в любом деле, а в боксе тем более. Пару раз я поймал соперника на встречных, один раз его ощутимо качнуло, но благодаря крепкой, квадратной челюсти у американца даже не подогнулись колени. Но тем не менее, что ни говори, а повезло мне с соперником. Выходит, в его весе в этом возрасте никого лучше нет?

Опа! Достал он меня всё-таки, воспользовавшись моей секундной расслабленностью. Блин, Макс, хватит забивать голову всякой хренью, а то снова напорешься на крепкий удар, и тогда последствия могут оказаться куда критичнее. И так вон соперник явно воспрял духом, в его глазах появился хищный блеск. Ну-ну, львёнок, поохоться на антилопу, познакомишься с её рогами и копытами.

В следующей атаке американца я поймал его сдвоенным джебом. Не дав сопернику прийти в себя, интуитивно шагнул к нему, пригнувшись и, распрямляясь, вогнал в его квадратную челюсть апперкот правой. Словно в рапиде, я видел, как наконец-то подгибаются ноги боксёра в синей майке, и он шлёпается на задницу.

Слышу команду рефери, отправляющую меня в нейтральный угол, занимая положенную позицию, смотрю, как Гист неуверенно, но всё же поднимается на ноги. Взгляд мутноватый, и рефери, досчитав до восьми, с лёгкой заминкой, но всё же снова приглашает нас в центр ринга.

Я не собираюсь отпускать соперника, давая ему возможность окончательно прийти в себя, пру вперёд, как танк, осыпая американца градом ударов, понимая, что если эта атака не принесёт успеха, то я просто встану, даже рук не смогу поднять. Вкладываю в удары всю мощь, исчерпывая себя до дна, и вижу, как мотается голова Гиста, а его правый глаз едва виден в щель гематомы. Давай же, падай, сукин ты сын!