Стюарт Слейд - Наковальня неизбежности

— Выход станет этаким политическим заявлением. Публичный разрыв связей с Британией и Содружеством даст возможность утихомирить сторонников ИНК на то время, пока мы спокойно сдаём дела национальному правительству. Время, Грег. Вот что нам необходимо. И мы размениваем на него выход из Содружества. Иначе, если мы затеем смену власти, если просто соберёмся и передадим всё, начнётся гражданская война. Мусульмане отделятся, попытаются создать собственное государство, и захотят вытеснить индуистов огнём и мечом. Ответ будет, поверьте мне. Когда всё закончится, счёт убитых пойдёт на сотни тысяч. И Индия расколется. Мы должны этого избежать, и выход станет очень небольшой ценой.

— Для вас может и небольшой, а нам настоящие бедствие. У нас должна быть та или иная региональная организация. Если не Содружество, то что? О, чёрт побери…

Свет в здании аэропорта погас. Снаружи тоже было темно. Шарп понял, что погасла и восхитившая его подсветка взлётно-посадочной полосы. Почти одновременно над головами заревело, очень низко прошли два самолёта, а может и больше.

— Что это? Налёт? Не могут же японцы решиться… — Локока прервали ещё два низколетящих самолёт. Сэр Мартин рискнул выглянуть наружу. На затемнённой полосе разворачивалась тёмная туша B-27, с погашенными огнями и серым матовым окрасом он почти сливался с местностью. Дальше угадывались ещё два силуэта, заходящих на посадку.

— Нет, Грег. Это не налёт. Думаю, наша старая подруга решила устроить показательное прибытие. На неё не похоже, кстати.

Он был прав. Как только самолёты сели, вспыхнуло освещение и навигационные огни B-27, а истребители улетели и образовали круг. Через несколько минут в зал вошла знакомая фигура.

— Сэр Мартин, сэр Грегори. Рада вас видеть. Прошу простить, если заставила вас поволноваться, но у японцев есть ночные истребители, Мицубиси Ки-83 "Инга", и нам пришлось лететь из Бангкока без огней.

— Рад встрече, госпожа посол. Надеюсь, ничего опасного не случилось?

— Не опаснее обычного. Одна "Инга" подошла слишком близко, но моё прикрытие сбило её. Японские радары пока недостаточно хороши, да и сами истребители так себе. Над нами патрулируют четыре F7F, так что нас никто не побеспокоит. Рекомендую вам при вылете домой сначала уйти подальше прямо на юг, а потом повернуть на нужный курс. Я подозреваю, что завтра японская авиация завтра будет на ушах. Сегодня у нас полное превосходство в воздухе на всей линии фронта, и они попытаются переломить его.

— Как идут бои, ваше высочество? Мои сведения, полученные ещё в Дарвине, явно устарели.

— Японцы перешли границу на рассвете. Две полных пехотных дивизии. Всё, что было у нас – ополчение. Гражданские, вооружённые ружьями и кремнёвыми мушкетами против обученных пехотинцев, — вздохнула она. На самом деле всё закончилось не настолько плохо, как могло, но крах был опасно близок.

— Они удерживали фронт достаточно долго, чтобы мы сумели перебросить пехотную дивизию вверх, но понесли большие потери. Если бы не "Страусы", обеспечившие непосредственную поддержку, нам пришлось бы плохо. Но они устояли, остановив наступление на восточном фланге, а на западном мы даже немного оттеснили японцев. Где-то в зоне прорыва есть бронетехника, но её ещё не ввели в действие. Мы думаем, что они организованы в четыре корпуса, каждый из двух пехотных дивизий, и отдельной бронетанковой бригадой. Пока в наступлении участвует только один корпус. В зависимости от его дальнейших успехов, границу могут перейти другие, или попытаться перемолоть нас вдоль реки. Поэтому надо закончить всё побыстрее. Затяжная война против всей японской армии для нас неприемлема.

Сэр Грегори сочувственно кивнул.

— Я понимаю, насколько это для вас важно. Мы тоже встряли с нежелательным и, по-видимому, постоянным расположением наших миротворческих отрядов на Тиморе и Молуккских островах. Нам даже поступали запросы от, скажем так, заинтересованных сторон, чтобы мы приняли регион под своё крыло и создали австралийский протекторат. Мы, очевидно, хотим, чтобы НПСИБ согласилась на это и позволила христианскому востоку идти собственным путём.

Хотя на лице принцессы не отразилось ни следа чувств, она ощутила огромное облегчение. Когда пришло известие о нападении, она знала, что единственный шанс для её страны пережить атаку Японии – получить помощь союзников. Суриётай два года старалась её обеспечить, и весь день у нее билась страшная мысль, что всё это зря. Австралия и Индия оставят её наедине с японцами. Теперь Локок выложил козырь. Они помогут, вопрос лишь в цене.

— Сэр Грегори, вы не станете возражать, если я переговорю с лидерами НПСИБ за вас? У меня есть на них определённое влияние. Я уверена, что если обрисовать им перспективы серьёзного противодействия, это сделает их сговорчивее в вопросе отделения христианских областей. В конце концов, они намерены основать исламское государство, и многочисленное христианское население станет для них помехой.

А если и нет, она сделает так, что эта помеха быстро появится, подумал Локок.

— Госпожа посол, мы были бы крайне признательны за любые усилия, которые только можно приложить к решению этого вопроса. Наши страны недавно были союзниками, и я чувствую, что у нас много общего. Мы должны стать ближе. Нас связывает дружба и взаимоуважение, а также взаимовыгодная торговля.

— Кстати, о торговле, — подхватил разговор Шарп. — Могу ли я упомянуть ещё один небольшой вопрос? Вы, несомненно, слышали, что вскоре Индия покинет Содружество, что серьёзно повлияет на международный вес соверена. И меня беспокоит воздействие колебаний курса на нашу международную торговлю, ведь у нас уже есть близкие экономические связи. Отсюда и вопрос – интересно ли Таиланду присоединение к общему фонду соверена? Я знаю, что сейчас бат опирается на доллар США, но большая часть вашего товарооборота это Индия и Австралия. Такой шаг значительно сократил бы формальности. И, конечно, присоединение к системе соверена страны, не входящей в Содружество, создаст атмосферу международного доверия к новой валюте.

— Удивительно, сэр Мартин, что вы об этом спросили. Моё правительство выражало те же самые мысли по поводу курса бата и нашей международной торговли. Для всех нас будет лучше, если бат станет связан с совереном.

Разумеется, никакого отношения к доверию всё это не имеет, подумала она. Главная слабость общего фонда по сравнению с фунтом стерлингов в том, что последний использовал систему связи Ллойда. Это позволяло быстро реагировать и передавать изменения курса по всему миру стремительно и эффективно. Ни одна из существующих стран общего фонда не была на такое способна.