Анатолий Егоров - Marquis von Emden

В это время французы и англичане готовились к решающему штурму. По плану предполагалось взять Федюхины высоты и долину реки Чёрной, затем захватить новые, недавно построенные редуты: Селенгинский, Волынский и недостроенный Камчатский. Всё это позволит захватить Малахов курган. Естественно, что штурм предварялся бомбардировкой города. В реальной истории план не сработал, высоты отстояли и практически то же самое интервенты повторили лишь месяцами позже, правда с успехом. Но ныне произошли сдвижки и в первую очередь благодаря дополнительным поставкам пороха и новых сестрорецких винтовок. Мало того, когда французы начали штурмовать редуты, они заполучили на своём восточном фланге неприятный сюрприз.

Именно вдоль Чёрной речки двигались бойцы Хрулева и Старко, выбивая отдельные вражеские отрядики на своём пути. Что делать - пришлось вступать в бой сходу, используя неровности местности в качестве укрытий. Французы, уже ввязавшись в бой просто не успевали перестроиться, чтобы отразить фланговый удар и нашли на свой взгляд лучший выход, прекратив атаку редутов и сместившись чуть влево. Главное, выстроить оборонительную линию из своих солдат и имеющейся лёгкой артиллерии. Тем же занялись и подоспевшие, чтобы развернуть все свои батареи и стрелков.

Трудно сказать повезло ли нашим или франки по-своему правы, но враг явно растерялся и не полез в кучу-малу. Интервенты даже гонцов отправили к другим интервентам, чтобы предупредить об опасности. Как назло, за несколько дней до этого часть резервов была отправлена морем в Керчь, для захвата и воцарения. Ещё один нюанс - в Севастополь уже входил своими тропами диверсионный батальон и ввозил все гаубицы Старко. Даже для защитников это оказалось сюрпризом, правда приятным и обнадёживающим, а Андрей Каретин, вполне возможно, станет ещё одним героем обороны.

Появление свежих сил, да ещё в таком большом количестве явно отбило желание союзников задавить массой подступы к Малахову кургану. Тридцать пять тысяч против нескольких это слишком явный перевес. Нахимов, лично находившийся этим вечером на Камчатском люнете, не верил своим глазам и судьбе. Тем не менее он отправил порученца, чтобы немедленно выяснить не тот ли это генерал Старко (о котором говорили, что выскочка, якобы) появился из-под Евпатории? Прямо на глазах разворачивалась линия стрелков и устанавливались пушки. Французы, избежав рукопашной схватки, тоже вгрызались в землю и использовали любую неровность для стрелковой ячейки. Конечно, уже темнело, но перестрелка продолжалась. Английские пушки с дальних позиций били по редутам и люнету, русские пушки били по окапывающимся французам, а бойцы Старко и Хрулева обстреливали неприятеля с восточной стороны.

В конце концов обоюдная стрельба стихла, всё-таки ночь, хоть и лунная и обе стороны занялись упорядочиванием.

- Степан Александрович, вы бы укрепили свой южный фланг тысячей стрелков с сестрорецкими винтовками. Неровён час со стороны Балаклавы кто-нибудь двинется. Ну и пеших орудий туда бы не помешало отрядить.

- Хорошо, Олег Александрович, сделаем. Как думаете, французы завтра пойдут нас штурмовать или всё сведётся к перестрелке?

- Господа генералы, - адъютант неожиданно прервал беседу, войдя в палатку, - его превосходительство адмирал Нахимов собственной персоной!

Живая легенда, худощавая, но высокая бросилась обнимать обоих командиров.

- Слава богу, господа, как вовремя. Я опасался, что не устоим и придётся сдать Малахов курган.

Командующий, в порыве откровенности, вкратце рассказал, что творится в осаждённом городе. Оказывается некий Жабокритский слишком мало солдат определил на здешние высоты, так ещё и сбежал на Северную сторону сегодня. Тот же Горчаков вообще собирается сдать Севастополь, выведя людей, взорвав укрепления и перетопив остатки флота. Но держаться ещё можно, если в Петербурге воровать перестанут то, что нам положено поставлять. Дошло уже до маразма, когда не только порох продавали налево, но и деньги на его транспортировку воровали. Даже зимнюю одежду не прислали, якобы средств на доставку не имеется. Правда, говорят, что её пошили из таких гнилых материалов, что и смысла нет доставлять.

- Олег Александрович, а вы правда за свой счёт дивизию содержите?

- Да, Павел Степанович, иначе положенное мне тоже разворуют, - усмехнулся Олег, - так уж лучше сам закупать буду, надёжнее.

- Господа, а что на завтра намечаете?

Пришлось показывать адмиралу примерную диспозицию и надеяться, что враг сам пойдёт штурмом, чтобы не оставлять наших в своём тылу, если двинется на Севастополь.

- У нас порядка двадцати пяти тысяч солдат и офицеров, - доложил Хрулев.

- Так вы можете завтра сами начать штурм франзуских позиций.

- Никак нет, господин адмирал, - резко отреагировал Старко, - никаких атак и контратак в дневное время. Нечего солдат терять зазря.

- Олег Александрович, голубчик, так это же во имя государя и отечества.

- Ещё раз нет, Павел Степанович, государю мы нужны живые и стреляющие, а не в виде хладных трупов. Мы воюем, а не героизмом с кем-нибудь меряемся.

Спор мог бы длиться до посинения, но Старко попросил командующего (во, наглец) отправить кого-нибудь немедленно, чтобы помочь обустроиться диверсионному батальону и десятку гаубиц.

- Иначе их могут где попало расположить или попытаться забрать под своё командование. Помогите, Павел Степанович.

- Господа, да я сам немедленно отправлюсь, так как вижу в вас настоящую силу духа, - адмирал неожиданно улыбнулся, добавив, - стоите на своём и даже мне перечите. Молодцы!

Ночью запустили четыре шара, правда в тылу, прямо возле речки. Остальные шесть ушли с Каретиным и Юнгвальтом в Севастополь. Хрулев отрядил тысячу своих с гладкостволами в Камчатский люнет на случай, если какая-то часть французов всё-таки попытается его штурмовать. А то там, вроде, лишь три сотни осталось, плюс артиллеристы. Ну и, часть солдат смогла немного отдохнуть, урвав два-три часика.

Из-за дальности расстояния наши не слышали пристрелку гаубиц капитана Артура Юнгвальта (давно переставшего быть "артурчиком"), удачно расположенных и защищённых. Корректировка велась с воздушных шаров, а Нахимов лично забрался в корзину одного из них. Пристрелочные выстрелы постепенно приблизились к кораблям, собирающимся начать очередной бомбардировочный день. Вообще-то, рано утром, нормальные люди досматривают последние сны, а не бумкают и не бахают, как оглашенные. Увы, союзники начали знакомство с новой эрой, будучи небритыми, не вкусившими чашечку кофе и даже не посетив гальюн...

Глава тридцать третья

Продрогший от утренней прохлады Нахимов зачарованно смотрел на вражеские корабли. Сначала один взорвался вместе со своей крюйт-камерой, потом внутри другого что-то шандарахнуло и его накренило. Меткое попадание по сути редко, но как оно прекрасно, когда приходится по врагам, ещё вчера чувствовавших себя безнаказанными. Пароходы старались побыстрее раскочегарить машины и развернуть паруса. Слишком ценные, чтобы тупо погибнуть от каких-то русских. Чисто парусные пытались урвать хоть немного ветра, чтобы успеть сбежать. Гордо и непокобелимо бомбардировать осаждённый город никакие водоплавающие уже не хотели, удрать бы пока при памяти и не столкнуться с другими, достаточно повреждёнными и потерявшими управление. Армада в сорок с лишним вымпелов уползала из зоны поражения, вспыхивая иногда отдельными кораблями из-за попаданий ракет. Старко передал Каретину дюжину установок для настильного огня, оставив себе все диверсионные, а-ля миномёт.