Сергей Протасов - Цусимские хроники: Мы пришли. Новые земли. Чужие берега [сборник litres]

Как только набралось шесть таких судов, а на остальных не выявили взрывоопасных предметов, по сигналу с «Николая I» «Богатырь», «Урал» и «Светлана» вместе с броненосцем открыли огонь по всем остальным на потопление. Гребные шлюпки, тем временем, прекратили осмотр Симоносеки и, подав буксирные концы на «Аврору», у нее на буксире двинулись к Модзи. В штабе Небогатова опасались скорого появления крупных сил японского флота, с приходом которых обстоятельно растаскивать пароходы и топить их поперек канала уже точно не получится.

Довольно быстро прикончив все ненужное и вызвав все-таки несколько вторичных детонаций, правда, не очень сильных, «Николай I», уже закончивший свои аварийные работы, вслед за «Авророй» двинулся вверх по проливу. Когда он покидал гавань порта, начались окончательные приготовления к прекращению японского судоходства в проливе Симоносеки.

Все оставшиеся неосмотренными пароходы уже тонули, а некоторые из них еще сильнее загорелись. В то время как отобранные шесть, имевшие довольно значительное количество взрывоопасного груза на борту, тщательно минировались. Причем заряды закладывались у самого днища в машинных и котельных отделениях и под взрывчатку в трюмах, что гарантировало большие и трудно поддающиеся заделке, особенно под водой, разрушения корпусов. Впоследствии это должно было максимально осложнить судоподъемные работы.

Дрейфовавший на рейде буксир, осмотренный в первую очередь, оказался в исправном состоянии. Попав под обстрел, экипаж просто покинул судно, стравив пар из котла. Поднявшаяся на его борт группа досмотра с «Авроры» быстро перекрыла клапаны и вновь подняла давление в магистрали, о чем сразу сообщили Небогатову, до ухода «Николая» бывшему старшим на рейде. Это серьезно упрощало блокирование канала.

Еще до завершения минирования он начал швартоваться к брандерам лагом и поочередно вытягивал их на фарватер южнее Ганрюдзимы, где пароходы ставили на якоря поперек судоходного канала. Когда спустя чуть более часа установкой трех пароходов формирование первичной баррикады было закончено, подожгли запалы. Груз в трюмах и все надстройки перед подрывом облили керосином, мазутом, газолином. В общем, всем, что хорошо горело. Из-за малой глубины подорванные суда, упокоившись на грунте, возвышались над водой. Но, благодаря предпринятым мерам, быстро разгорелись.

Пока трофейный буксир возился с этой троицей, «Богатырь», «Урал» и «Светлана» ошвартовались бортами к трем оставшимся минированным судам и вместе с ними двинулись на фарватер пролива, покидая гавань Симоносеки. Здесь швартовы отдали, отпустив подожженные пароходы дрейфовать сначала под действием ветра вверх, а потом по течению вниз по проливу.

Буксир вдогонку за ними пытался вытянуть из гавани громадину плавучего дока, очень медленно тонувшего, несмотря на несколько подводных пробоин от снарядов. Покидавшие гавань корабли провожались разрывами шрапнелей с развернутых на берегу полевых батарей. Ответить японцам с крейсеров не могли, так как не видели, откуда по ним бьют. Впрочем, обстрел был не точным.

Течение с запада на восток прекратилось и уже начало менять направление на обратное, так что проблем с буксировкой на спокойной воде не было никаких, вот только отяжелевший от принятой воды док двигался медленно, а шрапнель рвалась все ближе. Поэтому, едва выволокли его на фарватер рядом с «баррикадой», буквально протиснувшись между горящими транспортами, на буксир передали приказ: «Рубить концы и идти в Модзи полным ходом». Высокий угловатый ящик дока, сильно покосившийся из-за неравномерных затоплений, еще какое-то время видели с наших кораблей, но когда догорели запальные шнуры и начали рваться заряды в его чреве, он совсем скрылся в дыму.

Осмотр гавани Модзи тоже сопровождался ружейным огнем с берега. Но ничего, пригодного к буксировке, там обнаружить не удалось. Из тридцати двух пароходов и пяти крупных парусных судов к моменту начала осмотра с катеров на плаву держались только двенадцать транспортов. Все остальные уже легли на грунт или сильно горели. Ни одного мелкого каботажного судна не уцелело. Что не утонуло, оказалось выброшено на берег. Да и из этих двенадцати ни одного потенциального приза не было. У троих разошлись заклепочные швы, и они медленно тонули, остальные имели повреждения надстроек, рулей или механизмов. Это все выяснилось достаточно быстро, так что к моменту подхода «Николая I» основные работы были закончены.

В машинных отделениях тех, что еще не тонули, начали закладывать подрывные патроны, груз готовился к поджогу. Как только из Симоносеки пришли крейсера и буксир, с их помощью принялись вытягивать брандеры на фарватер, просто оставляя их дрейфовать с горящими запалами. Всего таким способом вывели четыре судна, расставив их от отмели, ограничивавшей акваторию Модзи с юга, до противоположного берега пролива, где городские кварталы спускались почти к самой воде. Когда вытягивали четвертый, сработал заряд на первом. Следом и остальные. Транспорты легли на дно, перечеркнув пролив поперек ломаной линией. Все, что осталось от них над водой, очень быстро оказалось объято пламенем. Таким образом, судоходная часть фарватера, имевшая здесь ширину около трех кабельтовых, была полностью перекрыта уже во второй раз.

Напоследок вывели все три и без того тонувших парохода. Два из них вытянул «Терек», а третий – «Николай I». Они были последними нашими судами, покинувшими Модзи. Буксир, собравший все катера, ушел чуть раньше. Течение уже развернулось, порождая водовороты вокруг мыса Мекари, где буксирные концы со вспомогательного крейсера и броненосца обрубили. Изувеченные и предварительно подожженные пароходы медленно начали сплавляться вниз по проливу, поворачиваясь и постепенно расходясь в стороны. Один из них выбросило на отмель у границы гавани Модзи, чуть западнее затопленных брандеров, а два других навалились на их остовы и так затонули.

Крейсера же, когда вытянули свои полузатонувшие «прицепы» до мыса Мекари, пропустили вперед «Терека» с «Николаем», только что избавившихся от своих «хвостов», после чего поднялись в самую узкую часть пролива, где с пароходов отдали якоря. После чего, приняв обратно штурмовые группы, отдали швартовы, снова дав ход. Запальные шнуры уже горели, и в течение получаса все заряды исправно сработали.

Когда вскоре после восьми часов утра это наконец произошло, среднего в их ряду уже начало разворачивать. Грунт не удержал кормового якоря, так что в заграждении, организованном фактически в самом узком месте пролива, сразу после поворота, открылся узкий проход. С замыкавшего колонну «Богатыря» это хорошо видели.