Сергей Протасов - Цусимские хроники: Мы пришли. Новые земли. Чужие берега [сборник litres]

Попадания с обеих сторон в этой фазе боя начались очень быстро. Уже вторым залпом «Адзума» накрыл «Апраксина», при этом 203-миллиметровый снаряд попал в лобовую плиту кормовой башни ниже амбразуры. Взрывной волной и осколками разбило палубу перед башней, а её саму на время вывело из строя. На «Сенявине» были выбиты обе 120-миллиметровые пушки правого борта. «Ушаков» получил подводную пробоину в носу, «Донской» и «Мономах» – несколько небольших снарядов в свои высокие борта без заметных последствий, хотя по паре орудий на них временно вышло из строя. «Нахимов» получил около десятка попаданий, в том числе и тяжелыми снарядами, но повреждения оказались незначительными. Механизмы и артиллерия корабля не пострадали, а начинавшиеся возгорания были быстро потушены аварийными партиями.

Зато в ответ быстро пристрелявшиеся после резкого маневра своего противника русские смогли попятнать все японские крейсера. На «Асаме» была разбита и горела кормовая башня, рухнула грот-мачта. Под палубой юта также полыхал пожар, и его языки выбрасывало из иллюминаторов, вместе с клубами дыма. Часть казематных пушек молчала, а действующие стали стрелять заметно реже.

На «Касуге» было отмечено результативное попадание в боевую рубку. Причем бронебойный снаряд с «Сенявина» явно рванул внутри, выбросив из амбразур языки дыма и пламени. Кроме того, после попадания тяжелого снаряда с кого-то из больших броненосцев начался пожар в батарейной палубе левого борта. Из всех его орудий к концу боя могли действовать лишь носовая башня и две противоминные пушки на кормовом мостике. Имелся заметный дифферент на нос.

«Адзума» также горел позади цитадели, кормовая башня, развернутая влево, бездействовала, имея загнутый дугой вверх ствол левобортного орудия, а двумя попаданиями тяжелых снарядов с «Апраксина» левое крыло командирского мостика разнесло напрочь. Кормовой мостик также получил попадание 254-миллиметровым снарядом. Наметился крен влево, а корма явно просела в воду глубже нормы. Густой дымный шлейф из поврежденной задней трубы теперь смешивался с дымом пожара на шканцах.

«Токива» имел серьезный пожар в районе первой трубы, а из второй, после удачного накрытия с «Нахимова», вместе с дымом поднимались клубы пара, но он держал не менее 17 узлов хода и не покидал строй. Его артиллерия, так же как и на «Асаме», уже не могла давать залпы с той частотой, что в начале боя. Видимо, были повреждены снарядные элеваторы.

«Якумо», находившийся в начале лишь под чисто символическим обстрелом, добрал свое на отходе. Сразу после отражения торпедной атаки на него снова переключились бронепалубники, пока не потеряли его в дыму, а потом и шестидюймовки второго в колонне броненосца. Но больше всего ему досталось уже в самом конце, когда крейсер оказался под продольным огнем с «Бородино» и «Орла». На нем были разбиты кормовые шестидюймовые казематы обоих бортов, а пламя от начавшихся в них и на кормовом мостике пожаров быстро сошлось в один мощный костер, закрывший дымом всю кормовую часть крейсера.

Яростная перестрелка на пределе скорострельности орудий между японскими броненосными крейсерами и старыми русскими кораблями продолжалась всего тринадцать минут. Шедшие следом за японцами наши броненосцы начали отставать. Даже вырвавшиеся вперед «Бородино» и «Орел» не могли нагнать противника, в то время как он начал серьезно досаждать левому флангу Рожественского. К тому же русский строй начал распадаться из-за недостаточной скорости хода второго отряда. Видя это, Рожественский приказал прекратить погоню и выйти из боя всем кораблям. Японцы, держа максимальный ход, быстро удалялись. В 17:12 они совсем скрылись на северо-западе и бой прекратился.

Наши легкие крейсера, потеряв противника сразу после начала атаки броненосцев, пытались было добить остатки японских минных отрядов, но не смогли найти их в дыму и тумане, а догнать броненосные крейсера уже не успели и вернулись к главным силам.

Пропавшие миноносцы видели с «Суворова». Отвернув вначале к северо-востоку и выйдя из-под обстрела, они оказались в дымном шлейфе от наших броненосцев. Видимо, прикрываясь им, четыре оставшихся истребителя двинулись на малом ходу на юго-восток, вскоре обнаружив остановившийся, горящий и отставший от своих русский флагман. Не видя других русских кораблей поблизости, японцы резко увеличили ход и довернули вправо, снова решив атаковать потерявший боеспособность (как они считали) броненосец. В этот момент они были обнаружены сигнальщиками «Суворова», на котором уже исправили повреждение руля. Броненосец дал полный ход, начав отворачивать влево и дав залп сначала из казематов, а потом и из шестидюймовых башен своего целого правого борта.

Несмотря на то, что корабль стрелял с циркуляции по малоразмерным целям, находившимся от него почти в миле, эти залпы дали два попадания. На «Сирануи» 152-миллиметровая граната прошила первую трубу навылет без разрыва, а «Инадзума» получил трехдюймовый снаряд в борт, видимо, вызвавший возгорание внутри, так как из-под палубы, напротив второй трубы, показался сначала дым, а потом и пламя. Этого оказалось достаточно, чтобы японцы отказались от своей затеи и продолжили отход на юго-восток, правда, уже на приличной скорости.

День неудержимо клонился к закату, и пора было подумать об отрыве от противника. Добротворский получил приказ прочесать море вокруг эскадры, пока остальные корабли занимались срочным ремонтом.

Самым печальным итогом этой стычки стало то, что «Суворов» получивший в ней львиную долю попаданий, окончательно потерял боеспособность. Хотя выгоревшую от короткого замыкания электропроводку привода горизонтальной наводки в носовой башне смогли восстановить, она успела дать лишь три выстрела по отходящим японским крейсерам. Судя по всему, в этот раз противником были использованы и бронебойные снаряды, так как дважды было пробито бронирование артиллерии и один раз 102-миллиметровая броня верхнего пояса под разбитым кормовым казематом в помещении кормового минного аппарата. Результатом этого попадания стала временная потеря управления. Впрочем, с этим справились достаточно быстро, уже через четыре минуты восстановив рулевой привод.

Кормовая шестидюймовая башня получила попадание тяжелого снаряда в барбет, с пробитием 127-миллиметровой плиты, прикрытия подачи боеприпасов. Снаряд развалился, проломив броню без разрыва, но его осколки намертво заклинили норию, загруженную снарядами, и вывели из строя механизм горизонтального наведения башни. Загорелся порох из разбитых гильз, часть из которых упала в подбашенное отделение, вызвав возгорание матов. Начавшийся в непосредственной близости от погреба пожар был быстро потушен расчетом, обслуживавшим подачу, и взрыва не последовало.