Евгений Щепетнов - Олигарх

Купили путевку на двоих, и в первый же день в Париже отправились гулять по городу. А куда идет турист в Париже в первую очередь? Где он может сделать самые дурацкие и тупые фотки? Конечно же на Марсовом поле! Святое дело — изобразить, что ты держишь на ладони Эйфелеву башню. А потом сразу же эту тупую фотку заинстаграммить под восхищенные лайки своих подружек-завистниц.

Глупость, конечно, отправляться во Францию в период пандемии, да еще и во время парижских бунтов — то желтые жилеты шастают, желая искоренить из власти любителя бабулек и молодых негров, то ковид-диссиденты протестуют против масок и пандемии, будто если они сейчас пройдутся по городу в гордом шествии, пандемия рассосется и люди не будут умирать от ковида. Тупо, но понятно — в основном молодые, они-то точно не умрут от вируса, а им хочется веселиться и бродить везде без всяких ограничений.

Мда…хорошо что у Лены и Насти имелись свежие справки на отсутствие вируса, иначе бы их точно не пустили во Францию. А может и плохо, что были — вот не пустили бы, и не оказались они в этом «бурливом горниле».

Но что поделаешь с упертой девкой? Захотела, и получила! Любимая доченька… И плевать, что здесь можно огрести по кумполу полицейской дубинкой, или булыжником, вывороченным из мостовой — это тебе не «Мордор»…

— Вот они! — Настя услышала это позади себя (на французском кричали, между прочим — неужели свой язык забыли?!), и с досадой увидела, как к ней бегут человек десять чернокожих парней разной комплекции, но единого стремления нарушить целостность кожных покровов двух наглых туристок. И не только кожных покровов, но и внутренних органов — так как у нескольких в руках поблескивали очень неприятные на вид ножи. Тут и вспомнишь из старого черно-белого фильма комедии-ужастика: « Он вынул из кармана небольшой, отвратительного вида пистолет ».

У этих ублюдков ножи были отвратительного вида, но вовсе даже не маленькие. У двоих вообще что-то вроде здоровенных тесаков-мачете. Остальные поменьше, но если воткнуть в живот — вылезет из спины.

Голова работала четко и ясно — против толпы с ножами шансов никаких. Вообще — не малейших. Уложит двоих-троих, остальные на куски порежут. А кроме того — Лену не убережешь. Что делать?

Настя схватила Лену за руку и бросилась в толпу демонстрантов, истошно крича и показывая пальцем на бегущих следом негодяев:

— Помогите! Французы, помогите! Черные насилуют! Убивают! Черные напали! У них ножи! Помогите! Бей черных! Бей!

Кто-то отшатнулся, увидев вооруженных чернокожих, кто-то опасливо отбежал в сторону, но большинство мужчин в колонне желтых жилетов начали вопить, завывать, и в черных полетели камни и арматурины. Здоровенный булыжник врезался в лицо толстого, того самого, которого вырубила Настя. Упал длинный вихлястый парень с тесаком — его ударили обрезком трубы. Третьему на шею сзади бросился небольшой, крепкий парень в ветровке с надписью: «Долой Макрона!», и чернокожий упал, не выдержав неожиданной атаки с тылу. Колонна закипела, к месту избиения стягивались еще желтые жилеты — черных топтали, размазывали их по мостовой. Крики: « Бей мигрантов! Бей! Они насилуют наших женщин! Долой Макрона с его черными! Бей черных! » — неслись уже отовсюду. Случайно проходившие мимо черные парни были пойманы и забиты до полусмерти. Досталось и женщинам — одна чернокожая толстуха со своей такой же габаритной подругой, не в добрый час оказавшаяся рядом с колонной протестующих — обе получили сотрясение мозга и сильные ушибы ягодичной области. Проще говоря — их задницы превратили в сплошной синяк. «Жилеты» сбили их с ног и радостно хохоча, пороли всем, что попалось под руку, приговаривая: «Нажрали задницы на французских багетах!». Отпустили их только тогда, когда те потеряли сознание и замерли на тротуаре здоровенными кучами мусора. Неинтересно лупить толстые задницы, когда их хозяйки не визжат и не просят отпустить.

Казалось, к стогу сена, облитому бензином, поднесли горящую спичку. Все, что таилось, все, что сдерживалось в душах французов — вылетело наружу с яростным кличем: «Бей черных!». Куда только девалась хваленая европейская толерантность! Зря Макрон обнимался с голыми чернокожими юношами. Аукнулось это и ему, и всем чернокожим, которые попались на пути колонны. Были избиты не только бандиты, гнавшиеся за Настей — как потом раскопали ушлые журналисты, в этот день погибли тринадцать чернокожих мужчин и две чернокожие женщины. Травмы с различной степенью тяжести получили около ста пятидесяти чернокожих, и это приблизительные данные, так как многие избитые протестующими не обращались за помощью в официальные медицинские учреждения. Газеты потом назвали это событие позором, полной деградацией толерантности, а еще — провалом политики Макрона.

И никто не смог сказать — кто первый крикнул: «Бей черных!»

Среди погибших оказались пятеро чернокожих из той компании, что гналась за Настей и Леной. Но они этого уже не узнали. Пробившись через толпу «жилетов», бросились в гостиницу, собрали вещи и скоро уже ехали в аэропорт. А еще чуть позже — сидели в удобных креслах бизнес-класса самолета, летевшего на Корфу, и пили белое вино, наслаждаясь покоем и безопасностью.

Денег на карте Лены хватало на все ее причуды, так что за будущее она не беспокоилась. И кстати сказать — признала, что ее идея посетить Париж была в корне ошибочной. Слава богу — у них шенгенская виза, и слава богу, что Греция ослабила карантин. Теперь путешественников в нее пускают. Сейчас там не жарко, но очень тепло, и море еще не успело остыть. И…никаких тебе черных бандитов и патриотичных «жилетов». Только хитромудрые греки, вкусная еда и ласковое солнце. Уж месяц-то они там точно пересидят! А потом видно будет. Может вообще на Кубу слетают. На солнце поджариться. Деньги есть, идеи есть — кто их остановит? Если только чертова пандемия…

Корфу, Корфу…любовь моя! — так говорил Карпов, когда вспоминал, как однажды с женой, дочкой и зятем ездили на этот благословенный остров. Это он так говорил, чуть не с придыханием — вроде в шутку, но на самом деле было видно, что вспоминать ему очень приятно. С его же слов — возили его с женой дочка с зятем. Зять компьютерщик, хорошо зарабатывал, вот они и потащили Карпова с собой, зная, что и Михаил, и Надя всегда мечтали побывать на Корфу — после того, как начитались Джеральда Даррелла. Это была их любимая книга. Вернее — их любимые книги, все книги Даррелла. И вот теперь Насте предстояло проверить — все ли так славно на этом самом острове.

В полете немного выпили. Красное и белое вино давали по выбору, и вино оказалось так себе. Дешевка. Кормили какой-то малосъедобной дрянью. Это вам не советский самолет, где в завтраке красная и черная икра. Аэробус тоже не понравился. Сравнения с ИЛ-62 никакого. За те два часа, что они летели до Корфу, Настя откровенно измучилась. Длинные ноги — это хорошо, но только если ты умещаешься между рядами сидений. В противном случае приходится корчиться, изображая из себя человеческий зародыш. Так что к тому моменту, когда пассажирам предложили покинуть салон самолета, Настя была весьма раздражена, раздосадована, и…ей уже ничего не хотелось. Ни моря, ни красивых пейзажей, ни вкусной еды. Только бы плюхнуться на какой-никакой диван и вытянуть ноги, положив их на мягкий валик поручней. Почему на валик? Да потому что она редко когда помещалась на диване, с ее-то выдающимся ростом. Ноги торчали с дивана чуть ли не на полметра.